Годом позже Рамеш нанес мощный удар. «Отбросьте все надежды, – сказал он. – Когда вы в конечном итоге примете, что просветление может и не произойти в этом организме тела-ума, в этой жизни, конец будет близок». Потребовалось несколько месяцев, чтобы это осознание пустило корни. Я думал, что уже справился со всем этим, но его слова подняли на поверхность огромную волну отчаяния. Затем наступил покой, своего рода ожидание без кого-либо, кто бы ожидал. Участие в повседневных жизненных делах продолжалось.
В день нашей первой встречи с Рамешем мы с Брайаном спустились на улицу и направились к пирсу. В воздухе был разлит мягкий свет розовых и серых оттенков; мимо нас проходили парочки влюбленных, семьи с детьми. Я оглянулся и увидел в окнах того дома, откуда мы только что вышли, отражение облаков на закате. Меня буквально пронзила мысль: «Вон в той комнате наверху нам была явлена вечность, а вокруг вся эта жизнь, эта коммерция шла своим чередом, не подозревая о происходящем и не интересуясь им».
Чуть позже я еще раз подумал о комнате, где собрались другие ученики, и по моим щекам потекли слезы радости. Я посмотрел на своего друга, и мы оба заулыбались.
* * *
Примечание редактора: ниже приводится фрагмент письма Рамешу, написанного тем же учеником через четыре года после их первой встречи и нескольких поездок в Индию к своему гуру.
Гавайи, 20 сентября 1994 г.
Дорогой Рамеш!
Иногда я ощущаю легкость жизни, а иногда – беспокойство. Эти состояния возникают и исчезают. Совсем недавно у меня было чувство, что жизнь – это нечто пресное и неинтересное. Уже в течение некоторого времени определенные аспекты моей личности всплывают на поверхность. Это те вещи, о существовании которых я знал, но которые каким-то образом исчезли. Подозреваю, что они просто не осознавались мною.
Временами я ощущаю привязанность, временами – разочарование и отчаяние, но всегда происходит быстрое «отпускание», без осуждения или извинений за эти вещи. Иногда я прилагаю невероятные усилия для достижения чего-либо, и когда ничего не получается и все средства оказываются исчерпанными, происходит «отпускание». Мне не нравится подобное беспокойство и я ничего не могу сделать с тем, что мне это не нравится. В действительности, когда доходит до этого, я чувствую, что мне это абсолютно безразлично; и иногда мне не нравится даже это отношение, оно кажется мне грубым и черствым. Иногда я ощущаю, что сыт по горло механическими реакциями этого организма тела-ума, но и с этим не могу ничего поделать. За всем этим стоит осознание, что я действительно не могу ничего сделать. То, что это понимание достигает глубины, становится все более и более очевидным. Такое впечатление, что ум смирился с тем, что сделать ничего нельзя. И сейчас я вижу, как это истинно, вижу это по событиям повседневной жизни.
Недавно я увидел, с каким отчаянием мой ум пытается обнаружить смысл в вещах, надеясь, что «все образуется». Обычно возникает представление о том, что это значит, но теперь, в течение какого-то времени, все происходит не так, как представляется уму. Нет никакого анализа того, что происходит, – это занятие кажется бессмысленным; и до вчерашнего дня, когда я говорил с вами, не происходило никакого языкового выражения ощущений. Присутствует смутное чувство ожидания чего-то аморфного (чтобы этот процесс, чем бы он ни был, подошел к концу), а также ожидания таких конкретных вещей, как работа, деньги, продажа книги, приезд к вам и т. д. Ив данный момент ничего в этом отношении не происходит, так что я просто пишу, бегаю, хожу, занимаюсь тайцзи, играю в футбол и наслаждаюсь временем, проведенным с женой; и все это время я испытываю смутное ощущение пустоты, которая странным образом кажется чем-то безрадостным, – за исключением игры в футбол.
Встреча с вами в Хермоза-Бич положила конец поиску. Это было так тотально и так абсолютно, что мой ум больше не может дурачить себя и принимать какую бы то ни было замену. В результате возникло очень некомфортное состояние пустоты, лишенное всякого смысла. Единственный свет – это вы, в виде мысли в уме, или когда я нахожусь в вашем физическом присутствии. Это огромное облегчение – знать, что вы мой гуру, а также то, что я могу говорить с вами об этом и что вы поймете все то, что кажется бессмысленным даже мне самому; то есть о том, что я не могу обсудить с кем-либо еще. На ум приходит такая метафора – будто я нахожусь на борту корабля и не знаю его местонахождения. Хотя может разразиться шторм и напугать меня, а ужасный жаркий штиль вызывает тревогу, я полностью доверяю капитану, который знает, где мы находимся, и вселяет в меня уверенность.
С любовью, Джеймс.
Гавайи, 30 октября 1994 г.
Я познакомилась с Рамешем благодаря моему мужу, который искал просветления. Само имя Рамеша, его присутствие – явленное через книги и фотографии – наполняло солнечным светом дом, который часто был затенен. Наблюдение покоя и безмятежности, а временами – душераздирающих эмоций, которые испытывал мой муж, было подобно наблюдению за ребенком, открывающим для себя радости и горести жизни. И, подобно ребенку, он пришел к восприятию жизни как некого великого приключения-поиска.
Наблюдая духовное цветение своего мужа, я чувствовала, что моя собственная жизнь в упадке. Стресс, связанный с моей карьерой, участие в новом проекте, нерешительность по поводу того, на чем мне остановить свой выбор, – все это создавало невыносимый груз, который разрушал во мне любовь – любовь, которая когда-то была безгранична. Я просто тонула и не знала, как остановить это.
Рамеш стал моей путеводной нитью. Впервые я встретилась с ним в Индии в феврале 1994 г. Как любой великий учитель, он вновь пробудил к жизни то, что во мне уже присутствовало. Его простая и открытая манера общения, его ясное и непосредственное приятие жизни – все это возвращало покой в мир, казавшийся мне воплощением хаоса.
Посредством Рамеша очень легко видеть Вселенную гармоничной, доброй, всеохватывающей, любящей – даже посреди хаоса. Есть в нашем мире те, кто нашел для себя некий центр и кто своим присутствием дарует покой тем, кто еще находится на пути. Я считаю Рамеша проявленным Богом. Как будет прекрасно когда-то увидеть это Божественное проявление во всем. Стефания.
* * *
У Джеймса были особые причины продолжать переписку с Марком – они оба участвовали в совместном проекте. В ответ на заданный Джеймсом вопрос Марк дает следующий ответ:
Тун, Швейцария, 21 октября 1994 г.
Дорогой Джеймс! Благодарю вас за ваше письмо. Мне приятно получить от вас новости. И я рад тому, что мы смогли побеседовать по телефону.
Вы пишете в своем письме: «Используя метафору наблюдения через микроскоп или бинокль, становится очевидным, что сознание Я есть не связано с инструментами восприятия. В действительности это то же сознание, которое смотрит через множество инструментов восприятия, и это сознание Одно, или Мое, Безличностное».
Это верно, но следует добавить также то, что и сам инструмент восприятия является выражением Сознания. Инструмент, через который происходит восприятие (организм тела-ума), а также все другие (воспринимаемые) организмы тела-ума – проекции Сознания посредством Сознания в Сознании. То есть все, что возникает, существует в поле Сознания и Сознанием же является. Подобно тому как все, что есть в фильме, и составляет этот фильм, так и каждый кадр в отдельности – часть фильма. Фильм – это не что иное, как общая сумма всех кадров.
То есть можно сказать, что Сознание – это не только восприятие через соответствующие организмы тела-ума, но Сознание – это также и сам механизм восприятия. В действительности весь этот мир, все, что в нем воспринимается, включая тело, через которое это восприятие происходит, есть Сознание. Вообще-то неверно говорить, что этот мир, оба его аспекта – чувствующий и нечувствующий – воспринимаются. Мир проецируется, снится Сознанию в Сознании. Материя, материальный мир, возникает в Сознании и существует до тех пор, пока есть Сознание, то есть до тех пор, пока он проецируется Сознанием. Когда сознания нет, нет и мира. Нельзя сказать, что тело теряет сознание, что в глубоком сне тело и мир продолжают существовать. Нет, в глубоком сне нет ничего – ни тела, ни ума, ни психики, ни мира. Лишь после пробуждения Сознание начинает проецировать (создавать, или, так сказать, сновидеть) мир, который схож с тем миром, который проецировался до того, как наступило состояние глубокого сна. Например, именно сейчас, в данный момент Сознание проецирует или сновидит другие организмы тела-ума, других людей, через организм тела-ума, известный как Джеймс. Эти организмы тела-ума говорят Джеймсу, что он спал и был без сознания. Но все это – рассказ о глубоком сне, окружающий мир и тело Джеймса, которое наблюдалось спящим, – в действительности происходит лишь сейчас, в бодрствующем состоянии, в сновидении-жизни Джеймса.
