— Почему же он так всех ненавидит?
— Я же говорю — из ума выжил. Он считал, что жрецы служат не богам, а самим себе. Ради наживы… Обычное дело. Так говорят все, кто не может выбраться из бедности и завидует другим, более удачливым.
— Ты сам-то не из бедных, да?
— Да, — важно ответил жрец. — Я помогаю людям, а люди меня за это благодарят. Все справедливо. Ну а он все больше идолам угождал. Потому и жил даже не в доме, а в шалаше, за частоколом.
— Почему за частоколом?
— Слишком много языком трепал. Ходил и попрекал всех, что не живут согласно законам, которые оставили нам боги. Призывал отказаться от богатства, прекратить войны из-за земель и рабов, уйти в лес, жить, как звери… Ну, его и выгнали, чтобы не смущал народ.
— Жрецы, небось, и выгнали?
— Люди выгнали.
— Богатые?
— Что, богатые?
— Ну, богатые выгнали-то?
— Не бедные. Беднякам вообще некогда задумываться о словах какого-то сумасшедшего. Им лишь бы брюхо набить. А мы задумывались. И решили, что без него спокойнее будет. Совсем изгнать с земель не могли — старейшины запретили. Такие же полоумные старики.
— Для тебя, смотрю, всяк, кто нажиться не хочет — полоумный. Ладно, твое это дело… Что дальше с отшельником?
— Ну а что дальше? Ушел, в конце концов, да и все. Поначалу еще помогал тем, кому помощь нужна была. Потом постепенно дорогу к нему простой люд позабыл. Он и одичал там, в пещере своей. Совсем умом тронулся от одиночества. С тех пор так и живет — всех ненавидит, магией своей занимается, но никому секретов своих не выдает…
— Как его найти?
— А тебе зачем? — прищурился друид.
— Ты уже свое отспрашивал. Теперь мой черед. Отвечай, где пещера отшельника.
— На знаю. Дорогу к ней уже давно позабыли. Даже мой отец не знал, где старик живет…
Я вздохнул и взял веревку. Нашел подходящую палочку и повернулся к жрецу, с тревогой следившим за моими приготовлениями.
— Вижу, все-таки не хочешь ты домой вернуться. Что ж, тебе решать. Сначала я переломаю тебе все пальцы на руках. По одному. Если не начнешь говорить — дойдет дело до рук. Потом примусь за ноги. Если к тому моменту еще не помрешь…
— Подожди, подожди, подожди! Не надо. Я честно не знаю!
Он попытался отодвинуться от меня. Изо рта свесилась ниточка слюны. Глаза совершенно бешенные.
Не обращая внимания на его скулеж, я аккуратно пристроил палочку ему между пальцами и принялся вязать хитрый узел.
— Стой! — взвизгнул старик. — Зачем тебе знать, где он живет? Все равно не дойдешь!
— Если все равно не дойду, чего тебе скрывать? — возразил я и начал помаленьку затягивать узелок.
Раздался противный хруст. Старик взвыл.
— А-а-а! Прекрати! Я скажу, скажу! В полудне отсюда, к северу, есть река. Иди вниз по течению, пока не увидишь слева гору, похожую на голову волка. Она так и называется Волчья голова. Не спутаешь… Где-то там, на западном склоне и есть его пещера!
— Долго по реке идти?
— День или два.
Я снова затянул узел.
— У-у-уй! День! Один день! Перестань, прошу тебя! Один день до излучины! Оттуда уже видна гора. Только нужно ее обойти, чтобы попасть на западную сторону. Но со всех сторон топи. Никто тайных тропинок не знает, кроме отшельника.
— Ладно. Отдохни немного, — я размотал веревку и вытащил палочку. — Расскажи-ка мне, что у вас за дела с человеком по имени Оппий Вар? Это была его идея меня похитить?
— Какой еще Оппий Вар?
Я сделал вид, что снова собираюсь вставить палку между пальцев.
— Ах ты про римлянина? Я не знаю, как его зовут! Честное слово! Он не говорил мне. Да, это он сказал, где тебя найти. Он же все и устроил.
— Зачем?
— Не знаю… А-а-а-а! Перестань! Ему нужен камень.
— То есть у вас одна цель — найти камень, так?
— Да.
— А что потом? Нашли вы его и что? Вряд ли Вар отдаст его тебе.
— Так далеко мы не заглядывали. Вернее, у каждого свой план. Я не знаю, что задумал Вар. Но пока мы на одной стороне.
Видно было, что он говорит правду. Да и какой смысл ему врать сейчас, после того как он мне столько рассказал. Я решил больше не давить на него. Главное выяснить удалось. Можно, конечно, спросить про Куколку. Но это опасно. Если она вне подозрений, то своим вопросом я навлеку на нее беду. Если же мертва — спрашивать бесполезно.
— Ну что, хочешь мне еще что-нибудь сказать?
— Сдержи слово. Отпусти меня. Я уже совсем старик, не укорачивай и без того коротких дней.
— А может, навестишь со мной своего приятеля отшельника?
— Нет! Это верная смерть! Ты ведь обещал отпустить меня!
Я задумался. Стоит перерезать веревки, жрец помчится в деревню, это ясно. Но что он сделает, когда доберется до своих? Снарядит погоню? Пошлет весточку Вару? Скорее всего, и то и другое. Но какой смысл ловить меня, если он уже убедился — камня у меня нет. Куда проще дать мне спокойно отправиться к отшельнику и сгинуть на этом пути. Или отшельник не так недосягаем, как он пытался уверить меня?
Я понял, что хоть и узнал больше, понимать, что к чему стал еще меньше. Вопросов ничуть не поубавилось. Аж голова заболела. Не солдатское это дело — думать. Все эти хитрости, уловки, недомолвки… Эх, выйти бы один на один, да в честном бою все и решить! Вот это по мне.
Жрец терпеливо ждал моего решения. Я и так знал, что сделаю с ним. Слово есть слово. Тут уж хоть костьми ляг, но сделай, как обещал. Время тянул только для того, чтобы помучить его немного. Пусть почует, каково это — смерти ждать.
Наконец, я вытащил нож и перерезал веревки. Старик закряхтел, прижал к груди покалеченную руку, охнул, когда дотронулся до ожогов, и захныкал.
— Не ной. Давай, иди отсюда. Но учти — еще раз мне на пути попадешься, убью. Понял?
— Сдается мне, что не встретимся мы больше, глупый римлянин. Сгинешь в лесах.
— Давай, давай, топай. И мой тебе совет — держись подальше от Вара. Иначе, когда я до него доберусь, тебе тоже несдобровать.
Старик злобно посмотрел на меня и ничего не ответил.
— Все, пшел вон отсюда! — я поднял его за шиворот и дал хорошего пинка.
Жрец кубарем скатился с холма, полежал с минуту, потом вскочил и заковылял к деревне.
А я отправился седлать коня. Плевать мне на все их хитрости. Что бы старик ни задумал, меч при мне, а правда на моей стороне.
До излучины реки я добрался без всяких приключений. Обычная река, обычный лес. Нексолько раз, правда, видел отряды варваров, направляющихся на запад, к границе. Но они проходили вдалеке, бодрым маршевым шагом. Непохоже было, чтобы они кого-нибудь искали. Однако, то что они не охотились за мной, а шли к какой-то своей цели, шли уверенно и почти весело, наводило на мысль, что легионам придется в этих лесах солоно. Варвары прекрасно знали о готовившемся вторжении и принимали меры. Наши парни наткнутся на серьезное сопротивление. Как бы не было повтороения Дэрского ущелья. Мне не терпелось добраться до лагеря и сообщить обо всем, что я видел. Может быть, мои сведения спасут не одну солдатскую жизнь.
Но поворачивать сейчас назад было бы глупо. Для начала мне нужно разобраться с камнем и захватить какого-нибудь знатного германца. Иначе мне не дадут и рта раскрыть — казнят и все. Ничего я не сообщу… Все, что я мог сейчас сделать для ребят — смотреть во все глаза по сторонам, да нахлестывать коня, чтобы поскорее доехать до старого отшельника.
У излучины я был к вечеру. Жрец не обманул — слева действительно виднелась поросшая лесом гора, напоминавшая голову волка или собаки. На глаз до нее было миль пятнадцать. Если идти всю ночь, то завтра к полудню я буду у подножья. А там уж как повезет. Гора немаленькая, и отыскать там пещеру будет непросто. К тому же, как говорил друид, вокруг болота…
Я все-таки решил не рисковать и отдохнуть хоть половину ночи. Беспокоился не столько о себе, сколько о коне. Ни к чему его загонять. Неизвестно, как все обернется, а без коня я отсюда и не выберусь. Так что шел к горе, пока совсем не стемнело. Потом нашел подходящее местечко и устроился на ночлег.
Надо сказать, что ни одной ловушки на своем пути я пока не встретил. Да и лес стоял тихо-мирно, опровергая все россказни жреца. Но когда остановился на отдых, все-таки меч держал поближе и не забывал подбрасывать веток в огонь. Если отшельник действительно так оберегает свои владения, то сейчас самое время показать непрошенному гостю, кто в этих местах хозяин.
Полночи я, не смыкая глаз, пялился в темноту. Но потом усталость все-таки взяла свое, и я задремал, привалившись к дереву. Проспал совсем недолго. Луна была почти на том же месте, где я оставил ее засыпая. В первое мгновение я даже не понял, что меня разбудило. Просто чувство опасности, не подводившее меня ни разу, заставило открыть глаза и крепче сжать рукоять меча. Сердце колотилось так, что заглушало все звуки. Я заставил себя дышать спокойнее и прислушался. Неподалеку раздася хруст ветки. Причем, было непонятно, откуда идет звук — справа или слева. Я перестал дышать совсем. Снова хруст. И опять неясно откуда.
