Во время нескольких моих путешествий в высокогорья Тибета я поднимался в небо на воздушном змее, паря над остроконечными пиками высоких гор и обозревая местность на многие и многие мили вокруг. Я также принимал участие в незабываемой экспедиции в самый труднодоступный уголок Тибета – высокогорный массив Тянь-Шань. Здесь в горном ущелье мы обнаружили необитаемую долину, согреваемую внутренним огнем земли. Подземное тепло выходит здесь на поверхность вместе с водами горячего источника, дающего начало реке. В таинственной долине мы увидели величественный город, одна часть которого доступна, тогда как другая была закована в прозрачный ледник. Лед был настолько чист, что здания виднелись сквозь него словно сквозь толщу ключевой воды. Оттаявшая часть города фактически не была повреждена. Время очень бережно обошлось со строениями. Сухой и чистый воздух, а также редкость ветров в этих местах уберегли город от естественного разрушения.
Мы прошли по улицам этого древнего города. Мы были первыми, кто ступил на них за многие тысячи лет. Мы бродили среди домов, которые, казалось, ждали своих хозяев, и только присмотревшись внимательнее, заметили кое-где странные окаменевшие скелеты. Только тогда мы поняли, что город мертв. В домах было много фантастических приборов, что свидетельствовало о том, что эта таинственная долина когда-то была приютом для представителей могущественнейшей цивилизации, уровень развития которой превосходил уровень развития человечества. И нам стало ясно, что мы сейчас лишь дикари по сравнению с существами былых времен. В настоящей книге я продолжаю описание этого города.
В молодости я подвергся особой операции, которая называется открытием третьего глаза. Щепка твердого дерева, вымоченная в специальном настое трав, была вставлена в середину моего лба, чтобы воздействовать на определенную железу и тем самым увеличить силу моего ясновидения. Ясновидение является моей врожденной способностью, но после операции это мое качество проявилось еще ярче. Я стал видеть окружающую людей ауру, которая напоминала языки разноцветного пламени. По этой ауре я мог догадываться об их мыслях, надеждах и страхах, а также судить о состоянии их здоровья. Теперь, когда я покинул Тибет, я предлагаю западным врачам создать прибор, который позволит любому врачу или хирургу видеть цветную человеческую ауру такой как она есть. Я уверен, что если доктора смогут видеть ауру, они смогут точно определять, что беспокоит пациента.
Изучая цвета и очертания энергетических волокон ауры, специалист сможет с уверенностью сказать, чем болен человек. Более того, это можно будет сказать еще до того, как в физическом теле появятся видимые признаки болезни, потому что аура позволяет обнаружить симптомы рака, туберкулеза и других болезней задолго до того, как они дадут о себе знать. Таким образом, эта заблаговременная диагностика болезни даст возможность врачу подготовиться к лечению и действовать безошибочно. К моему глубокому сожалению, западные медики не заинтересовались моим предложением. Они считают ауру какой-то выдумкой, вместо того, чтобы понять, что она реально существует. Каждый инженер знает, что провода высокого напряжения окружены коронным разрядом. Так же и человеческое тело. Аура – это обычное физическое явление, которое я предлагаю вниманию специалистов, однако они не слышат меня. Это трагедия. Но со временем их отношение изменится. Как это ни прискорбно, многие современные люди обречены на бессмысленные страдания и смерть до тех пор, пока мое предложение не воплотится в жизнь.
Моим попечителем был тринадцатый Далай-Лама. Он позаботился, чтобы я получил всевозможную поддержку в своих занятиях и приобрел разносторонний опыт. Он распорядился, чтобы меня научили всему, что я только мог воспринять. Поэтому наряду с традиционным устным обучением меня обучали с помощью гипноза и многих других средств, говорить о которых здесь нет необходимости. Некоторые из этих способов описаны в данной книге, другие – в книге «Третий глаз». Есть и иные, однако они настолько непривычны и невероятны, что пока не пришло время их обнародовать.
Благодаря своей способности к ясновидению я несколько раз помогал Высочайшему. Во время приема официальных делегаций я прятался в комнате, и благодаря этому во время разговора мог знать истинные мысли и намерения посетителей. Это в основном делалось для того, чтобы выяснить, насколько совпадают слова и намерения приезжающих к Далай-Ламе иностранных политиков. Я был невидимым наблюдателем, когда Великий Тринадцатый принимал китайскую делегация). Я был скрытым наблюдателем и тогда, когда повидаться с Далай-Ламой пришел один англичанин. В этот раз я чуть было не выдал своего присутствия, потому что меня поразила удивительная одежда, которую носил тот человек. Таким было мое первое впечатление от европейской одежды.
Мое обучение было длительным и тяжелым. В монастыре существовало множество обязанностей, которые необходимо было исполнять как днем, так и ночью. Комфорт постелей был не для нас. Каждый из нас укутывался в одно одеяло и устраивался спать на полу. Учителя были по-настоящему строги, и мы должны были учиться, полагаясь лишь на свою память. Мы никогда не вели тетрадей.
Я изучал также и метафизические дисциплины. Мне они очень нравились, и я познакомился с несколькими из них: ясновидением, искусством совершать астральные путешествия, телепатией. На одном из этапов моего обучения я посетил тайные пещеры и тоннели, находящиеся под Поталой. Обычные люди ничего не знают о них. Эти пещеры – следы древних цивилизаций, которые почти стерлись, почти исчезли из человеческой памяти. На стенах там сохранились записи, среди которых есть иллюстрированные описания аппаратов, которые летали по воздуху и двигались под землей.
На другой стадии посвящения я видел прекрасно сохранившиеся тела гигантов, которые достигают десяти, а то и пятнадцати футов в высоту. Однажды я побывал по другую сторону смерти и узнал, что смерти не существует вернувшись оттуда, я стал Признанным Воплощением и был удостоен сана настоятеля. Но мне не хотелось оставаться привязанным к монастырю. Я хотел быть свободным ламой, который может путешествовать по всему миру и помогать другим, как и предписывало мне Пророчество. В сан ламы я был возведен самим Далай-Ламой, и им же направлен для продолжения обучения в Поталу. Даже теперь моя подготовка продолжалась. Я изучал различные западные науки, в частности оптику и другие родственные ей дисциплины. И наконец наступило время, когда Далай-Лама вызвал меня в очередной раз, и я получил окончательное наставление.
Он сказал мне, что я научился всему, чему мог научиться в Тибете, и что пришло время расстаться с ним – покинуть все, что я любил, все, к чему был привязан. Он сообщил мне, что в Чунцин уже отправлен посланник с тем, чтобы забронировать для меня место студента медицины и хирургии в одном из колледжей этого китайского города.
У меня щемило сердце, когда я покидал приемную Величайшего и шел к своему наставнику, ламе Мингьяру Дондупу, для того, чтобы рассказать ему о принятом решении. Затем я отправился домой и поведал обо всем своим родителям, сказав им, что должен покинуть Лхасу. Последние дни пребывания в Тибете пролетели очень быстро, и вот наступил миг прощания с Чакпори и Мингьяром Дондупом. Это был последний раз, когда я видел его живым. Я покидал Лхасу – святой город в живописной долине между высоких гор. Когда я обернулся на прощанье, последняя увиденная мной картина была символической: высоко над золотыми куполами Поталы парил одинокий воздушный змей.
ГЛАВА 1
НАВСТРЕЧУ НЕИЗВЕСТНОМУ
Никогда еще я не чувствовал себя таким озябшим, таким покинутым, таким несчастным. Даже в каменной пустыне высокогорного массива Тянь-Шань. Тогда я находился на высоте 20000 футов над уровнем моря, где морозные ветры, несущие целые облака мелкого песка, так больно режут кожу, что на ней остаются кроваво-красные отметины. Но даже тогда мне не было так холодно, как сейчас. Воздух теперь был теплее, но ужасающий холод исходил из сердца. Я уезжал из своей любимой Лхасы.
Оглянувшись, я увидел небольшие фигурки, возвышающиеся над позолоченными крышами Поталы, а над ними парил одинокий воздушный змей. Он нырял и взмывал вверх на слабом ветру, нырял и взмывал, как будто говоря мне: «Прощай, дни твоих полетов на воздушных змеях прошли. Вперед, тебя ждут более важные дела!» Для меня этот воздушный змей стал символом. Он реял над городом среди необозримой небесной лазури и был связан со своим миром только тонкой длинной бечевой. Подобно этому змею, я уходил теперь в необозримые дали мира, за пределы Тибета, и оставался связанным с ним лишь тонкой нитью своей любви к Лхасе.
Я шел в чужой, зловещий мир, простирающийся за пределами моей отчизны. Мне было не по себе от тоски, которая охватила меня, когда я покинул дом и вместе со своими попутчиками двинулся навстречу неизвестному.
