Пойдем дальше. В атмосферу Земли помещен кислород. Не будь этого — наступила бы смерть людей и животных. Кислород также обеспечивает жизнь, он тоже союзник в наших выводах. Однако сам чистый кислород — это яд, это ускоритель химических процессов, приводящий все живое к почти мгновенной смерти. Кроме того, кислород невероятно горюч и, будь его слишком много, вся земля сплошь была бы покрыта непрекращающимися, все уничтожающими пожарами. Чтобы из убийцы сделать жизненный эликсир, в кислород добавлен азот. Кислорода в атмосфере 21%, азота — 78%. Именно в этой смеси кислород теряет все свои отрицательные качества и получает способность максимально проявлять только свои положительные качества! Причем, просим заметить, положительные — именно для жизни!
Но и азот не просто разреживает кислород и на этом считает свою задачу выполненной. Помимо этого его задача — питать растительный мир. Благодаря ежедневным миллионам молний получаются его химические соединения с кислородом, которые, падая на землю вместе с дождем, служат удобрением, без которого большинство растений просто погибло бы. Как видим, не только азот, но и пугающие многих молнии тоже обеспечивают жизнь.
Сами растения не смогли бы жить без углекислого газа. Поэтому этот газ тоже помещен в атмосферу. Растения усваивают его и выделяют кислород. Люди и животные, наоборот, вдыхают кислород, а выделяют углекислый газ. Повышенное содержание углекислого газа привело бы к удушью людей и животных, а пониженное — к гибели растений. В атмосфере углекислого газа около 1% — как раз то количество, которое требовалось бы, чтобы удовлетворить запросы каждого и которое опять является оптимальным для жизни!!!
На высоте 25 километров от поверхности земли в атмосфере присутствует тонкий слой озонового состава, который отфильтровывает не просто какой-то компонент солнечного излучения, а именно тот, который, попади он на Землю, убил бы все живое. Озоновый слой также защищает жизнь!
Сама вся эта благодатная атмосфера удерживается вокруг Земли и никуда не улетучивается из-за присутствующей в природе силы притяжения, достаточной как раз для этой цели, и не большей! Кроме того, именно такой уровень притяжения не затрудняет передвижение форм жизни и осуществление жизненных процессов.
А еще орбиту Земли пересекают своими постоянными визитами в Солнечную систему около 10 000 небесных объектов, каждый из которых может так садануть Землю по пути, что по различным последствиям этого столкновения никакая жизнь никогда уже на ней не будет возможна. За миллионы лет ничего подобного ни разу не произошло. Когда математики кипятятся и говорят, что, согласно любым выкладкам теории вероятностей, это невозможно (то есть обязательно должны происходить различные столкновения), то астрономы только пожимают плечами — а леший их знает, почему столкновения не происходят! При этом они говорят: в каждом из случаев возможного удара некоторые планеты отклонялись от своего положения и своими гравитационными воздействиями отклоняли траекторию комет-убийц, то есть сбивали им прицел, а затем возвращались на свои прежние позиции. Причины подобного поведения неизвестны науке. Нам, пожалуй, уже ведомо кое-что об этих причинах…
Вот сколько космических мелочей могли бы запросто сделать нашу жизнь невозможной, не присутствуй они в этом порядке вещей или будь они хоть незначительно иными. Слишком много, как мы видим, компонентов, в своей формации специфически устроенных в качестве обеспечивающих именно жизнь, чтобы увидеть в их общей конфигурации какую-то иную цель. И это при том, что мы затронули только самые глобальные условия физического мира, обеспечивающие жизнь. К тому же все эти компоненты существуют самостоятельно, и ни один из них не делает своим присутствием обязательное наличие другого.
Описать полностью всю конструкцию материи в качестве подпорки для жизни — дело не столь трудное, сколько трудоемкое и не очень увлекательное по своей очевидности. Дальнейшее перечисление не имеет смысла, оно будет лишь подтверждать это предназначение мироздания и превратится просто в природоведение с витальным уклоном. Сообразительное воображение и научный материал могут давать все новые и новые примеры в доказательство этой нашей мысли, но это движение по кругу, а нам надо идти вперед, что мы и сделаем. Однако чтобы уверенно идти вперед, следует все же окончательно убедиться в том, что все было создано Творцом именно для жизни, а не Жизнь воспользовалась столь благоприятными условиями, созданными, может быть, совсем для другой цели. Ведь могло быть и такое, что Господь имел в виду совершенно иную цель, время которой еще просто не пришло, а Жизнь самозародилась в этих, не под нее подготовленных обстоятельствах, ненамеренно породивших ее просто в качестве побочного продукта какого-то отдаленного в своем завершении процесса. Может быть, сработала просто обратная связь явлений, которую мы приняли за задуманную цель?
Чтобы выяснить это, мы должны рассмотреть простой вопрос: может ли жизнь самозародиться? Если может, то мы, возможно, идем неверным путем, а если жизнь самозародиться не может, то, следовательно, нам придется говорить о целенаправленном Сотворении жизни, и наш путь правилен. А что, если нам не удастся доказать ни саму возможность самозарождения жизни, ни абсолютную невозможность этого? В таком случае, даже если мы останемся, так сказать, «при своих», мы должны будем выбирать Сотворение, ибо это затрагивает не просто дискуссионный вопрос, а ставит его в качестве смысла самой жизни. Аналогичная ситуация постоянно возникает в системе правосудия, где есть подозреваемый, но суд еще не состоялся, и неизвестно, будет доказана его вина или нет. Речь идет о презумпции невиновности. А в нашем случае представляется необходимым ввести понятие презумпции Сотворения. Почему? Потому что если мы существуем в результате ненамеренного процесса самовозникновения (по своей сути случайного), а не сотворены для какой-то цели, то нет смысла ни писать, ни читать все, что здесь написано. Ибо в таком случае все бессмысленно. Если бессмысленны мы сами, как случайность, так стоит ли чего-нибудь любая наша деятельность? Бессмысленное может произвести из себя только бессмысленное.
Если мы возникли случайно, то вообще не имеет никакого значения — возникли мы или не возникали бы совсем, существовали бы мы когда-нибудь в этом детально продуманном порядке вещей или не существовали бы. Если мы возникли ни для чего, то мы и существуем ни для чего. В таком случае мы — ничто. В таком случае всех нас, все человечество, можно приравнять к стаду свиней или к косяку селедки.
Если мы всего лишь космическая случайность, результат слепого сложения обстоятельств, то все, что мы делаем как индивидуумы и для нас самих, и для истории бессмысленно, ибо сам человек, а следовательно, и его история, тоже бессмысленны, поскольку не имеют цели. Не так бы и страшно, но если бессмысленно все, что нам присуще, то бессмысленна и сама нравственность как таковая. За каким резоном говорить о добре, непозволительности убийства, садизма, воровства, жестокости, унижения себе подобных, если все последствия этого, как положительные, так и отрицательные, — бессмысленны? А если и имеют смысл относительно комфортности отдельной личности, то не имеют никакого смысла как категории, абсолютно бессмысленные относительно общего смысла Мироздания. Все, что имеет смысл для нас, имеет смысл, в таком случае, только относительно нас, то есть абсолютно относительный смысл! Если к понятию «смысл» и можно подобрать какое-нибудь определение, которое свело бы само это понятие на нет, так это как раз определение «относительный». Смысл может быть отрицательным, положительным, предположительным, неверно понятым, мнимым, даже ложным и т. д., но в любом случае его содержание должно быть неоспоримым для всего, что он в себе заключает! В любом из этих случаев он остается смыслом. А если сказать о нем — «относительный», то это то же самое, что «мокрый огонь». Смысл должен иметь общедовлеющее, спаивающее в единое значение, а не вырывающее что-то из общего контекста или отчуждающее от целого какую-либо его часть. Смысл смысла в его общеобязательности. Если же смысл относится только к чему-то одному, а ко всему другому не имеет никакого отношения, то такая относительность может вполне приравниваться к бессмысленности.
Если наше появление не было подчинено никакой цели, а природа нас просто подхватила, как нежелательную беременность, и у нее при этом не сложились обстоятельства для аборта и мы все-таки родились, то чем оправдать непростую нравственную нагрузку любой человеческой жизни? Если мы случайные дети природы, то мы должны вести себя в соответствии с понятиями о нравственности нашей матери. А у нее вообще нет такого понятия. Из природы нравственность извлечь нельзя. Ее там нет ни в качестве доминанты отношений, ни в качестве выигрышного элемента борьбы — зубы и когти для нее важнее. Чем же тогда защищать нравственные устои от их опрокидывания простым вопросом об их целесообразности, как не особым происхождением человека, что предполагает его особое, относительно животных, поведение, обусловленное его, хотелось бы утверждать, особым предназначением?
