Если мы будем считать, что катехизация является делом священника, вместо того чтобы самим разрешить подобные вопросы, то проблема тем самым не снимется. Когда бы, однако, духовенство могло, в частности, обучать своих мирян для такого рода контактов, то такие лидеры сами были бы в состоянии умножать Христово стадо. Подобное сближение «грешника» с «грешником», наедине, смогло бы принести большие и действенные плоды, которые послужили бы к уте шению пациента.
Я помню одного судью, у которого обнаружилось лим-фозное заболевание,- опухоль, поражающая кроветворные органы. Он знал, что эта болезнь развивается подобно белокровию и в итоге приводит к смерти. Подробно расспрашивая о своей болезни, он спросил, мучительна ли будет его смерть. Я ответил отрицательно; я смогу принять необходимые для этого меры, дав ему незадолго до смерти достаточную дозу лекарств, так что никакой боли он не почувствует. Я уверил его, что ему совсем не будет страшно, так как он совсем не будет этого и подозревать, и беспокоиться. Подобно другим пациентам, этот судья проявил сильное желание услышать об истинах Библии, которую прежде, однако, игнорировал. Я был самым неподдельным образом изумлен, когда услышал от него, что ему хотелось бы получить уверенность в спасении. Независимо от того, останется ли он жить или умрет, он желал посвятить свою жизнь Иисусу Христу и попросил меня помолиться за него. Я возразил ему, что вовсе не являлся священником, но это для него не представляло большой важности. Его состояние было состоянием крайне счастливого человека. Моя молитва показалась мне чрезвычайно неумелой, однако действие ее привело меня в удивление - ведь я был совсем новичком этой области.
Вскоре он стал просто ждать и более не боялся разговоров о смерти. Это был строгий пожилой джентльмен, ученый и спортсмен, к тому же не страдавший предубеждениями. Теперь же он уверовал во Христа. Рядом с ним был не священник, но простой мирянин, и он принял свидетельство этого мирянина. И вот, Бог может действовать через любого, такого же как и я человека.
Аналогичное этому случилось и с одним журналистом, которого я прежде лечил от болезни сердца, но теперь у него был найден рак поджелудочной железы - органа в брюшной полости, который участвует в процессе пищеварения. Имевшаяся у него стадия рака была неоперабельна и вскоре должна была окончиться трагически. Больной знал об этом.
Я постоянно видел его на обходе в госпитале, но никогда не говорил с ним о его близкой кончине.
Но вот однажды он сам в одной из частных бесед спросил меня, верю ли я в Бога. Какое вступление! Он интересовался моими религиозными убеждениями. Этот человек был хорошо образован и имел познания в философии, однако он до сих пор не отыскал смысла жизни и все еще игнорировал религиозные темы. Завязавшийся спор прошел в искренней, теплой и дружественной для нас обоих обстановке. Слова Священного Писания, которым ранее он не считал нужным уделять какое-либо внимание, неожиданно предстали перед ним в новом свете и получили у него столь глубокое толкование, какого ранее мне не приходилось и встречать! У него как будто завязались личные отношения с Иисусом Христом. Однако не было литературы, которая смогла бы стабилизировать его познания и позволила бы поддержать его. Тем не менее, в его личности происходила перемена. С каждым днем он становился все более и более внимательным к медперсоналу, его чувства к семье стали более нежными, и он постоянно осведомлялся о благополучии тех, кто находился рядом, ни словом не обмолвливаясь о себе самом. «Как у вас прошел день?» - бывало спрашивал он. «Сядьте и расскажите мне о себе». И он никогда не придавал значения тому, был ли этот человек ниже его в каком-либо отношении.
И таким он умер - веря в Христа и снисходя к недостаткам других.
Хадли Риид подробно рассказал о своей любви к умирающему сыну в одной из статей. Его сын Филипп находился в студенческом возрасте, когда у него обнаружили раковое поражение с широко распространенными метастазами. В этом рассказе тайное умалчивание, которое, как правило, окружает больного, постепенно сменилось прямотой и искренностью в обсуждении его болезни. Осторожность, нерешительность, попытки уйти от прямого ответа, которыми обычно страдают родственники, были наконец рассеяны. Постепенно появилась возможность разговаривать свободно, выражая сострадание и любовь, готовность к пониманию и участливое отношение во время дежурства у постели больного перед смертью.
Господин Риид говорит, что поскольку он сам не раз слышал, как это бывает трудно, то это побудило его писать своему сыну записки. В них он просил своего сына, чтобы он вместе с ним разделил все свои невзгоды, неудобства и даже саму болезнь. Он хотел бы быть рядом с сыном. С обоюдного согласия они разговаривали о смерти, о том, что не надо пасовать перед ней, а прямо смотреть в глаза этой реальности. Филипп сказал своему отцу, где ему хотелось бы быть похороненным и передал свою особую просьбу: «Обещай, что ты никогда не позволишь сохранить мне жизнь только ради самой жизни. Я не хочу жить, не сознавая того, что живу. Мне очень важно жить только в том случае, если я смогу наслаждаться всей полнотой бытия» .
Отец выразил ему полное понимание и согласие, сказав, что сам бы хотел того же. После смерти Филиппа он написал несколько строк, в которых попытался выразить свою любовь к сыну:
Ты покинул эту чудесную землю
И все оставил; взлетев словно на волшебном ковре,
Ты исчез. Куда? Где ты сейчас?
Я знаю, куда и где - и мне кажется, я не ошибаюсь.
Какая благоприятная возможность нам предоставляется - знакомить человека с Иисусом Христом и самому, самому верить в Него! Вуди Аллен - комедийный актер -страдал танатофобией *. И когда его собеседник однажды заметил ему, что Аллен уже снискал себе бессмертие своим успехом, Вуди ответил: «Кого интересует бессмертие успеха? Я бы предпочел собственное».
Билли Грэйам, с другой стороны, в своей книге «Ангелы» приводит свое понятие будущего и ожидания смерти. Он надеется, что будет пребывать с Иисусом Христом и встретится с Ним лицом к лицу. Он рассчитывает также встретить в будущей жизни своих умерших родственников и друзей. Некоторые, узнав, что существует иная жизнь, начинают крайне бояться смерти. Однако такой страх исчезнет, ему не1 останется места - если вы только поверите во Христа и во всем будете следовать Ему.
* Танатофобия - страх смерти. (Прим. перев.)
Само размышление о смерти в то время, как мы находимся пока еще в добром здравии, позволяет нам лучше использовать свои возможности, свое время и силы,- ведь наше странствие по земле столь недолго. Мы в любой момент можем подвергнуться смертельной опасности, и нам следует постоянно помнить, что за все придется дать свой ответ. Без веры найти разумное объяснение феномену смерти невозможно, и именно поэтому атеизм смотрит на смерть как на обычное забвение и деструкцию. Однако, если правы люди, утверждающие, что они видели жизнь после смерти, то в этом случае мы ставим свою жизнь на проигрышную карту. Получается, что это вовсе не безопасно - умирать.
Если после смерти и в самом деле существует жизнь, то отчего же тогда в сообщениях редко упоминается о суде? Возможно, временные пребывания отдельных людей чересчур коротки, а может быть, этим людям не позволяется вернуться к жизни, если они прошли через окончательный суд. Хотя сообщения указывают на то, что каждый из затронутых лиц столкнулся с чем-то особенным в будущей жизни, окончательное местонахождение человека не всегда бывает ясно. В случае неприятного местонахождения окончательное решение, подразумеваемое полученным ощущением, останется, по всей вероятности, невыясненным вследствие необычного характера обвинительного акта. И мы надеемся, что последующая директива человеческой жизни заменит осуждение спасением.
Если после смерти есть жизнь, если происходит преображение, в котором продолжается духовное существование вне тела, то мы в этом случае говорим о жизни без смерти.
Эта концепция бессмертия духа претит некоторым протестантским верам. Они предпочитают верить тому, что душа умирает в то же самое время, что и тело, и оба впоследствии оживают в День Воскресения. В ответ я могу им только сообщить то, что рассказывают мне пациенты. Они убеждены, что им представился удобный случай непосредственного лицезрения, и они хотят посвятить жизнь рассказам об этом другим людям. Я не могу найти причины, чтобы сомневаться в сообщениях о том, что жизнь после смерти наступает немедленно и что тело мертво, когда дух оставляет его. Собственно говоря, Иисус Сам учил, что сознательное существование продолжается и после смерти, что имеется «хорошее место» и «плохое место» перед последним судом и, между прочим, что мертвым не позволено общаться с мертвыми (см. Лк. 16).
