Хотя проявления змея многосторонни, обычно семейный змей паразитирует на каком-то определенном занятии или сфере деятельности семьи. Самые распространенные типы семейных занятий под управлением змея — это повышение материального благосостояния (так называемое процветание) и сексуальные проблемы и развлечения.
В первом случае семья сначала пылко алчет очередного вожделенного предмета потребления (в зависимости от уровня ее благосостояния это может быть ковер, автомобиль или самолет), но вскоре после его приобретения вслед за взрывом ликования происходит резкое разочарование в покупке, поскольку вся энергия от нее пожирается семейным змеем, или, иначе говоря, улетучивается через дыру в семейном эгрегоре, так что новая вещь уже и не радует, и ставится очередная, пока практически недостижимая цель. Аналогичная судьба ожидает и прибавку к зарплате мужа, долгожданную, но почему-то совершенно не меняющую семейного благосостояния. Основной лозунг семьи, выдвинутый змеем: "Вот купим… — заживем!" (вместо многоточия подставляется очередная локальная цель семьи), почему-то всегда проваливается — истинного процветания как-то не получается.
Во втором случае на принципиальную высоту ставится сексуальный вопрос, который супруги пытаются разрешить "на уровне" сначала с помощью специальной литературы и аппаратуры, наглядных пособий и т. п., а затем вовлекая в орбиту семьи привлекательных особей обоего пола. Что при этом начинает происходить, описать очень трудно, поскольку у каждой семьи есть свои особенности, но змей ухитряется изображать собой фаллический и ионический символы одновременно, а иногда и некоторое подобие целого группового секса.
Все это может, в зависимости от обстоятельств и уровня семьи, происходить на физическом, астральном или ментальном планах, т. е. в действиях, эмоциях или разговорах — редко сразу на всех этих уровнях, однако дети, как правило, бывают включены в действие (как и в случае "процветающей" под змеем семьи), причем растление малолетних идет сверху вниз, начиная с ментального плана (иногда на нем и останавливаясь).
Конечно, лицемерный змей не позволит поставить вопрос о разврате; его (змея) цель — поиски взаимной гармонии, наиболее удачных партнеров, совместимости одновременно физической и эмоциональной; в эзотерически подготовленной семье змей может завернуть такой оправдательный текст, который будет одновременно и обвинительным по отношению ко всему остальному миру, отсталому, невежественному и тотально бездуховному.
Для членов этой семьи характерно острое чувство одиночества всех ее членов и их эмоциональные фрустрации всех видов: вытесненная ревность, постоянные самообманы и (через некоторое время) плохо подавляемое отчаяние в связи с усталостью от погони за удовольствиями, энергетика которых (преимущественно пожираемая змеем) неспособна компенсировать силы, потраченные по дороге.
По самому характеру Большого Змея, архетипическому для всех вообще змеев, понятно, что инвольтация семейным змеем личных змеев членов семьи непостоянна, и когда эта инвольтация неожиданно прекращается, человек впадает в сильную депрессию и думает: "А к черту все эти удовольствия… даже и непонятно, что я в них находил", — и с удовольствием читает "Крейцерову сонату" Льва Толстого, в то время как его притихший змей в толстовке ест явно вегетарианский салат и бормочет: "Это он уже когда писал, а в молодости-то был очень даже… ого-го!"
Семья с крупным серым.
Это очень тусклое семейство; главное и общее его настроение это глубокое уныние. Родители скучно провели медовый месяц, без радости ездят в отпуск и в целом, что называется, с трудом тянут лямку ежедневного бытия. Как выразилась одна американская домохозяйка с сильным серым: "В Чикаго не живут — только существуют".
Главная мысль (и ощущение), которую транслирует в семью ее крупный серый, звучит примерно так: "Все вокруг идет все хуже и хуже, цены растут, а зарплата и силы убывают, вот-вот совсем кончатся, да и серьезные болезни тоже не за горами". Главная цель семейного серого — задушить любые проявления жизни в семье, свести ее на уровень откровенной борьбы за существование, а потом и вовсе уничтожить; подобное торжество семейного серого хорошо описано в последней части "Господ Головлевых" М.Салтыкова-Щедрина.
По существу серый — откровенный вампир, и тяжелее всего от него приходится тем членам семьи, на которых держится ее энергетика. Им семейный дьявол ставит всевозможные препятствия во внешней жизни (и создает определенные сумерки во внутреннем мире), а семейный серый активно инвольтирует их личных серых, стремясь максимально сузить энергетические каналы, а если удастся, то и самому подключиться к ним. Когда это происходит, у человека возникает, с одной стороны, ощущение, что его семья — тяжкий груз, огромный воз, в который он впрягся и теперь должен тащить в полном одиночестве, а с другой — он ощущает необъяснимое разочарование в своих планах и надеждах, которые давали ему силы для работы. Так, вероятно, погибли бронтозавры: "Все равно вымирать, — шептал их Серый Король, — так зачем суетиться — приспосабливаться?"
Члены семьи с меньшими энергетическими каналами и малой жизненностью, находящейся ниже среднего уровня семьи, считают своим естественным правом паразитировать на более энергичных домочадцах, оправдывая это для себя, например, тем, что "Кому больше дано — с того больше и спросится", и потому они должны отдавать тем, кому дано меньше, в добровольном или добровольно-принудительном порядке. В случаях особо удачного вампиризма семейный серый оставляет его героям некоторый процент полученной таким образом энергии — своеобразное поощрение, которое в семье очень ценится.
Однако главным источником энергии для этой семьи является все же внешний мир. Прежде всего, легко добываемая пища это сбывающиеся мрачные прогнозы ("а ваша дочь не поступит в институт") — случаи, когда они не сбываются, семья старается игнорировать. Но лучшая добыча — это легкомысленно залетевший на вечерний чай мотылек-оптимист, которого внимательно выслушают, сыграют в пару психологических игр типа: "Но вы как умный человек отлично понимаете, что ничего хорошего, кроме плохого, нас не ждет и ждать не может", затем выльют на него бадью с мутной водой семейного разочарования и безнадежности и с миром отпустят.
Аналогичные сюжеты члены семьи стараются прокручивать и во внешнем мире, играя в жесткие игры на позиции несчастного человека. Например, рассказав о своих горестях и муках сочувствующему знакомцу или незнакомцу и перемазав его своим низким астралом с головы до ног, очень хорошо заключить беседу такой фразой: "А от разговора с вами мне стало еще гораздо хуже, лучше бы и не рассказывал вовсе", и решительно удалиться с крайне несчастным видом, или, включив собеседника на решение своих проблем на полную мощность, внезапно прибить его словами: "А впрочем, не будем об этом, все это на самом деле совершенно неважно", отчего доброжелателя хватает эмоциональный удар, и выделившуюся при этом энергию очень вкусно съесть; правда, как обычно, большая часть ее попадает к серому.
Все это вовсе не проходит без последствий. Вампирические игры всегда ведут к усилению вампирической фигуры — в данном случае индивидуального серого и серого семьи, которые требуют постоянного питания и, не находя его во внешнем мире, принимаются за самих домочадцев. Постоянные депрессии и плохие настроения, в сочетании с непреодолимой ленью, сначала наполовину показные, становятся постепенно истинными, а затем начинаются хронические болезни: серый подключается к энергетике эфирного тела. Тогда к играм семьи подключаются врачи, медсестры, просто знакомые, пытающиеся бескорыстно или корыстно помочь. Теперь любимая игра, проводимая уже на больничной койке, может выглядеть так: "Мне так плохо, а ты принес марокканские апельсины вместо греческих, и ни раз не улыбнулся (что чистая неправда — А.П.), и теперь мне стало еще гораздо хуже, чем было, а ты бы мог…"
* * *
Конечно, описанные выше семь типов семей не исчерпывают всего многообразия семейных эгрегоров и семейных проклятий. Более того, чаще всего семейный дьявол инвольтирует не одну тонкую фигуру семьи, а две или больше, и нередко из них образуется устрашающий монстр-гибрид, справиться с которым на первый взгляд невозможно. Это, однако, не вполне справедливо, хотя, конечно, бороться с семейным проклятием гораздо труднее, чем заниматься личным ростом.
С другой стороны, человек в принципе способен пропустить через себя поток энергии, сравнимый с энергетикой целого государственного аппарата, т. е.
фактически противопоставить себя обществу, и сразиться с ним на равных (так, например, как это сделал Александр Солженицын), поэтому и семейное проклятие по идее можно отработать и снять, даже если сила семейного дьявола укреплялась в течение многих поколений — но здесь требуются особые методы, часто отличающиеся от сравнительно хорошо разработанных (например, в индуизме) путей индивидуального развития.
