Вместе будет – 99 ударов. Вот сколько нужно насчитать, чтобы получить ответ, который и без того ясен, коль скоро человек начинает разговаривать со столом.
Итак, и стучащая азбука была отброшена; придумали еще новый способ: заставили духов писать.
Как же и чем?
Рук у этих духов нет; нет и ног, – словом никаких частей тела, которыми можно бы изловчиться писать, а потому не взыщите – извольте писать хоть ножками стола.
Без всякой церемонии медиумы вставили в ножку стола карандаш, подложили под него бумагу и скомандовали: пиши! – и стол стал писать.
Но и тут пошли улучшения за улучшениями, благо духа запрягли в работу: стали употреблять крошечные столики, потом пишущие корзинки, картонные коробочки, наконец – простые дощечки.
Получилось письмо столь же быстрое, четкое, как письмо ручное. Только нужны ли и эти деревянные писатели? Нельзя ли и без них обойтись?
Почему бы нельзя? – Можно.
И действительно, сами медиумы стали держать в руке карандаш и рука писала невидимой силой духов вещи, в которых воля и голова медиума не принимали никакого участия: вот уж подлинно – рука писала, а голова не знала.
Теперь, когда мы знаем, что рассказывают спириты о вертящихся и пишущих столах, нам любопытно узнать, как они объясняют это воздействие духа на вещественные, предметы.
Прежде всего спириты заявляют нам, что всемирная жидкость есть основание, первобытное вещество для всех мировых вещей, и этим объясняют, каким образом дух может произвести движение в вещественном предмете.
Он соединяет часть всемирной жидкости с жидкостью, которую выделяете медиум. Предмет неодушевленный оживляется, одушевляется и, подобно одушевленному, уже подчиняется воле духа.
Что же здесь делает медиум?
Он соединяет свою первобытную жидкость со всемирной, сгущенной и скопленной в одном месте духом; такое сочетание необходимо, чтобы сообщить столу жизнь, и одушевленность.
В этих случаях, по мнению спиритов, дух может действовать даже вовсе без медиума, может пользоваться медиумом так, что этот последний и знать этого не будет; дух воспользуется жидкостью медиума – и только.
Теперь посмотрите, как спириты смотрят на отношения будто бы открытой ими силы к животному магнетизму. В самом деле, не трудно заметить, что действия спиритизма во многом очень сходны с действиями магнетизеров, о которых мы будем иметь случай говорить подробнее, но спириты, желая прославить свое учение, как новое открытие, как что-то до сих пор небывалое, говорят следующее:
Конечно, магнетизм играет довольно важную роль во многих спиритических явлениях, но все-таки эти две вещи не одно и тоже: доказательство в том, что есть очень могущественные магнетизеры, которым не повернуть самого маленького столика, и, напротив, многие, не имеющие никакой магнетической силы, даже маленькие дети, могут привести в движение самые тяжелые столы простым прикосновением пальца.
Итак, еще раз повторяем: не дух поднимает столы, кружит их, заставляет стучать, писать и пр., – он только производит в них соединение своей мировой жидкости и мировой жидкостью медиума, насыщает его, так сказать, этими жидкостями, одушевляет на время; но как такой стол все-таки не имеет собственной воли, то он вполне подчиняется воле оживившего его духа.
Спириты физически и осязательно стараются объяснить действие всемирного вещества, напр., при поднятии стола на воздух; они спрашивают: отчего же, если под колоколом, сгущенный воздух поднимает его вверх, вопреки законам тяготения, отчего не может поднять таким же образом и стол первоначальное вещество, сгущенное под ним силой духа? Ведь в обоих случаях вещества сгущены?
Спириты далее замечают, что нередко предметы, подвергшиеся действию духов, увеличиваются в весе, и хотят также объяснить это сравнением с действием атмосферного воздуха; они говорят, что всемирное вещество может в этом случае действовать так же, как воздух на колокол, из-под которого он вытянут; это увеличение веса может происходить от того, что предмет напитывается первобытным веществом, которое, как и подобает веществу, должно же иметь какой-нибудь вес.
Самые простые, вещественные проявления духов – шум и стук. Шум спиритический, однако же, имеет свой особенный характер и никак не может быть смешан с каким-нибудь другим; он представляет стук сухой, то глухой, слабый и легкий, то чистый, явственный, нередко шумный, меняющий место и повторяющийся без всякой механической правильности.
Но эти проявления не всегда ограничиваются шумом и стуком; они нередко поднимают суматоху и возню: мебель и различные предметы опрокидываются, разного рода вещи бросаются чем-то снаружи в комнату, окна и двери отпираются и запираются невидимыми руками, часто стекла разбиваются вдребезги.
Понятно, что тут уже нешуточное дело и что все это не может быть объяснено обманом чувств, как, напр., простой треск в столе.
Такие самобытные, ничем не вызванные проявления духов случаются очень редко в уединенных местах: они бывают большей частью в жилых домах и в присутствии многих людей.
Чем же это объясняют спириты?
Опять своими мировыми жидкостями: между лицами, живущими в таких домах, есть непременно такие, которые одарены медиальностью, хотя сами этого не знают; духи пользуются их жидкостью, и спириты называют таких лиц естественными медиумами.
Спириты уверяют даже, что есть такие благодетельные, доброжелательные духи, которые сами по себе, без всякого внешнего побуждения, вдруг приносят в какое-нибудь место прекрасные цветы, вкусные плоды, конфета и даже великолепные, роскошные драгоценности.
Но чтобы произошло подобное милое явление, нужно присутствие какого-нибудь медиума, которого можно бы назвать чувствительным (сенситивом), т. е. который бы обладал в высшей степени способностью излияния своей жидкости и проникновения ею.
Такими медиумами бывают чаще всего люди, чрезвычайно впечатлительные, – люди, нервы которых приходят в раздражение от малейшего ощущения, от самого незначительного чувства, которых раздражает малейшее физическое или нравственное влияние – внешнее или внутреннее.
Но мы должны заметить, что, по словам тех же спиритов, подобные доставки разных приятных предметов – явления очень редкие. Вообще подобные явления совершаются легче всего в сомнамбулизме, так как в этом состоянии есть естественное выделение первобытного вещества, временное отделение духа и его полувещественной оболочки.
Из всех действий спиритизма, конечно, самые любопытные будут те, которые производят видения и призраки, т. е. делают духов видимыми. В самом деле, не интересно ли увидеть, встретиться, так сказать, лицом к лицу с духом, посмотреть, какой он на самом деле этот дух – толстый, тонкий, полупрозрачный или нет, неподвижный или очень юркий, в платье или так себе, в чем-нибудь другом, а может быть и в первобытной наготе?
Сейчас же вспомните, во-первых, что, во время телесного сна, дух сбрасывает с себя вещественные узы и, стало быть, может пуститься в странствование, делать визиты, так сказать, налегке.
Ну, разумеется, если вы сумеете пригласить такого духа, то он, может быть, и явится к вам.
Но этого для вас недостаточно; вам может показаться скучным проводить с таким посетителем время в безмолвном созерцании друг друга, как безжизненные истуканы; вы, в качестве существа словесного, вероятно, захотите побеседовать с ним.
Спрашивается, может ли такой дух говорить? Может ли он произвести сильный членораздельный звук, или такие духи пищат едва слышно, вместо того, чтобы говорить как следует?
Если они могут производить всякие трески, стуки, свисты, голоса разных животных, то почему же им не изловчиться производить и человеческие звуки. Уж коли они духи, так должны быть на все горазды.
Спириты, не запинаясь, отвечают, что духи могут говорить; что когда такой дух посетит вас, то вы должны, как вежливый хозяин, спросить его: кто он, чего желает и чем вы можете быть для него полезны?
Если этот дух страдает, если он несчастлив, то сострадание к его горю облегчает его; если он принадлежит к доброжелательным, то может явиться с целью дать вам хороший совет.
Духи говорят иногда членораздельными звуками, но большей частью бывает только передача мыслей из их головы в нашу, так сказать, непосредственно. Они могут произносить человеческие слова нам на уши или в воздушном пространстве, и это явление спириты обозначают словом пневматофония.
Так, например, часто случается, что в полусне вдруг слышишь, что кто-то произносит слова, имена, часто даже целые фразы, и произносит так сильно, что может вдруг разбудить.
Такие слова и речи могут произноситься или вне нас, или даже в нас самих. Но как бы ни происходило это явление, оно очень редко в может быть вызвано человеком.
Лица, которых вы видите во сне, говорят спириты, не создания вашего воображения, но в самом деле духи, с надлежащей оболочкой этих лиц, посетившие вас.
