У заговорщика должно быть крепкое здоровье, нравственная жизнь, воздержание от вина и от других излишеств. Многие «заговоры» произносятся утром, на заре, или перед восходом солнца и обязательно натощак, или перед заходом солнца, и чаще всего в легкие дни, в понедельник заговоров произносить никогда не следует, потому что они в этот день не имеют силы. А также заговор лучше всего произносить в первые дни по новолунии. Заговоры бывают «личные» и «заочные», т. е. можно заговаривать кого-либо лично или в его отсутствие; заговоры произносятся перед водой, хлебом, над прутьями, ветками, на пороге, на дороге, на перекрестке, в бане, в избе, в конюшне, на сеновале, в поле, на огороде, на мельнице, на вечере, на свадьбе, на вечеринках, на ветре, на дожде, на снегу, на льду, на песке, на болоте, в лесу, на дороге, на колосьях ржи, на ячмене, на арбузах, яблоках и других плодах.
Заговоры на девичью любовь (говорит мужчина)
Лягу я, раб Божий, помолясь,
Встану я, благословясь,
Умоюсь я росою, утрусь постельной пеленою,
Выйду я в чистое поле, во зеленое поморье.
Стану я на сырую землю,
Погляжу я на восточную стронушку,
Как красное солнышко возсияло,
Припекает мхи, болота, черныя грязи.
Так прибегала бы, присыхала бы раба Божия (такая-то).
Очи в очи, сердце сердце, мысли в мысли.
Спать бы она не засыпала,
Гулять бы не загуляла.
Аминь тому слову.
Примечание: Если бы заговоры произносились «сами по себе», то они могли бы посчитаться «нечистыми». Однако упоминание имен святых, и тем более слов, часто используемых в христианских молитвах придавало заговорам в глазах заговаривающего некую извинительную чистоту.
Одним из таких постоянно приговариваемых обязательных слов в «чистых» заговорах было слово богослужения «Аминь», из древнееврейских колдовских заклятий(по-гречески – «amen»)», означающее, буквально «Истинно, верно», а в современном нашем обществе равносильно подписи-резолюции начальника на бумаге, типа: «Утверждаю».
* * *
Исполнена есть земля дивности.
Как на море на Окиане, на острове на Буяне,
Есть бел-горюч камень Алатырь.
На том камне устроена огнепалимая баня,
А в той бане лежит разжигаемая доска,
На той доске – тридцать три тоски.
Мечутся тоски, кидаются тоски, и бросаются тоски
Из стены в стену, из угла в угол, от пола до потолка,
Оттуда через все пути и дороги и перепутья,
Воздухом и аером(«аер» – тот же воздух, напр.»аэрация» – Авт.).
Мечитесь, тоски, киньтесь, тоски, и бросьтесь, тоски,
В буйную ее голову, в тыл, в лик, в ясные очки,
В сахарные уста, в ретивое сердце, в ее ум и разум.
В волю и хотение, во все ее тело белое,
И во всю кровь горячую, и во все ее кости, и во все составы,
В 70 составов, полусоставов и подсоставов.
И во все ее жилы,
В 70 жил, полужил и поджилков,
Чтобы она тосковала, горевала, плакала бы и рыдала,
По всяк день, по всяк час, по всякое время,
Нигде б пробыть не могла, как рыба без воды.
Кидалась бы, бросалась бы из окошка в окошко,
Из дверей в двери, из ворот в ворота,
На все пути и дороги и перепутья,
С трепетом, тужением, с плачем и рыданием,
Зело спешно шла бы и бежала,
И пробыть без (такого-то) ни единой минуты не могла.
Думала бы о (таком-то) не задумала, спала б не заспала,
Ела бы не заела, пила б не запила, и не боялась бы ничего,
Чтоб он ей казался милее свету белого,
Милее солнца пресветлого, милее луны прекрасной,
Милее всех и даже милее сну своего, по всякое время,
На молоду, под поля, на перекрое, и на исходе месяца.
Сие слово есть утверждение и укрепление,
Им же утверждается, и укрепляется и замыкается.
Аще ли кто от человек, кроме меня,
Покусится отмыкать страх сей,
То буди яко червь в свище ореховом.
И ничем, ни аером, ни воздухом, ни бурею, ни водою
Дело сие не отмыкается.
Примечание: Заговоры-приказы подобного рода, произносимые с верою в достижимое желание, а значит со страстью, автоматически вселяли в заговаривающего уверенность в собственных силах. Он – менялся, он начинал бросать торжествующие «покровительственные» взоры на уже «взятую»(в его глазах) девицу. Он вел себя куда увереннее и наглее.
Подобные изменения не проходили незамеченными. Начинались толки, и родители девицы, да и она сама начинали иначе смотреть на этого человека – во всяком случае, куда большим интересом, чем раньше.
Окончательно «закрепляя» этот заговор колдун упомянул «аер», а затем – «воздух». Под «аером», понимался сам «воздух», слова «аэрофлот» и, уже устаревшее, «аэроплан» – это, производные именно «аера». Под «отмыканием» с помощью «аера» имелось в виду, видимо, отпаривание сургучной печати с ленты, запечатывающей
почтовое письмо или посылку. Заговор, тем самым, уподоблялся «печати».
* * *
На море, на Окияне есть бел-горюч камень,
Алатырь, никем не ведомый.
Под тем камнем сокрыта сила могуча, и силы нет конца.
Выпускаю я силу могучу на (такую-то) красную девицу.
Cажаю я силу могучу во все составы (суставы – АА),
Полусоставы, во все кости и полукости,
Во все жилы и полужилы.
В очи ее ясные, в ее щеки румяные,
В белу грудь, в ее ретиво сердце,
В утробу, в ее руки и ноги.
Будь ты, сила могуча, в (такой-то) красной девице неисходно!
А жги ты, сила могуча, ее кровь горючую,
Ее сердце кипучее на любовь,
К (такому-то) полюбовному молодцу.
А была бы красная девица (такая-то)
Во всем послушна полюбовному молодцу (такому-то)
По всю его жизнь.
Ничем бы красная девица не могла отговориться,
Ни заговором, ни приговором,
И не мог бы ни стар человек, ни млад Отговорить ее своим словом.
^ово мое крепко, как бел-горюч камень Алатырь Кто из моря всю воду выпьет,
Кто из поля всю траву выщипит,
И тому мой заговор не превозмочь,
Силу могучу не увлечь!
Примечание: Чем более красочен и продолжителен был любовный приворот, а данное заклинание – он и есть, тем действеннее он считался. Разумеется очень многое решалось и способом применения приворота.
Если, например, влюбленный знал, что его подслушивают или что за ним подсматривают, он мог нарочно и специально начитать столь страшный заговор, чтобы легковерная любопытствующая девица, ее родственница или подружка могла стать полностью убежденной в «неотвратимости» любви и последующих событий.
Фактически, в который раз, речь вновь и вновь шла о «народных» стихийно возникших методах внушения, самовнушения и гипноза.
* * *
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Стану, раб Божий, благословясь, пойду перекрестясь, выйду в чистое поле, в широкое раздолье; навстречу мне средь чистого поля и широкого раздолья – семьдесят буйных ветров и семьдесят вихров, и семьдесят ветрович и семьдесят вихорович. Пошли они на Святую Русь зеленого лесу ломать и на земль из корня вон воротить, пещеры каменные разжигать. И тут я, раб Божий (имя), помолюсь им и поклонюсь: Ой вы, 70 буйных ветров и 70 вихров, и 70 ветрович и 70 вихорович, не ходите вы на Святую Русь зеленого лесу ломать, из корня вон воротить, пещеры каменные разжигать, пойдите разожгите у рабы Божьей (имя) белое тело, ретивое сердце, памятную думу, черную печень, горячую кровь, жилы и суставы и всю ее, чтобы она, раба Божья (имя), не могла бы ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни слова говорить, ни речи творить без меня, раба Божья (имя). Как меня она, раба Божья (имя), увидит или голос мой услышит, то радовалось бы ее белое тело, ретивое сердце, памятная дума, черная печень, горячая кровь, кости и жилы, все суставы веселились.
И как ждет народ Божьего владычного праздника, светлого Христова Воскресенья и звону колокольного, так бы она раба Божья (имя) дожидалась: на который день меня не увидит или гласа моего не услышит, так бы она сохла, как скошенная трава в поле; как не может быть рыба без воды, так не могла бы быть она без меня, раба Божья (имя). Тем моим словам и речам ключевые слова. Аминь, аминь, аминь.
Примечание: Этот заговор говорится на пищу и питье.
