Ситуация с не пониманием термина «дхьяна» осложняется еще и тем обстоятельством, что в христианском богословии «медитация» означает состояние обыденного сознания, возникающее при некоторых видах молитвы и предшествующее особому состоянию психики — созерцанию. Но об этом — чуть позже.
Предки были умнее
Трудно сказать, почему в европейской культуре с течением веков до неузнаваемости исказился образ созерцания. Однако факт остается фактом: на переломе старой и новой эр философы и богословы Средиземноморья демонстрировали понимание созерцания, близкое к ведическому.
В платонизме — это прямое видение умом эйдосов-образов, находящихся в «ином мире». Это — источник истинного познания, недостижимого обыденным сознанием. У Аристотеля: «созерцание позволяет нам изредка пережить то, что бог переживает всегда». Такие переживания также недоступны обыденному сознанию.
Позднее у неоплатоников созерцание пронизывает все области бытия, где есть разумная жизнь. Причем созерцанием занимается не обыденное сознание, а души, будь то душа философа, или демона, или Мировая душа. В душевном созерцании по определению отсутствует мышление. И, конечно же, там нет слова, как выразителя мышления.
Глубокого понимания смысла созерцания достигли христианские теологи, считающие, что это «высший вид деятельности разума…, чтобы созерцание овладело созерцающим». У Августина процесс созерцания вечного — это Мудрость. У Псевдо-Дионисия Ареопагита созерцание достигается при выходе разума за пределы физического мира. Ум должен войти в мир Божественного мрака, где на созерцающего нисходит луч Божественного Света, который производит обожение, или теозис, человека, то есть наделяет Божественными силами и свойствами. В этих, казалось бы, абстрактных и очень далеких от реальной жизни утверждениях, отражены конкретные эмпирические наблюдения. Особое состояние психики здесь отождествляется с появлением весьма характерной галлюцинации — видением очень яркого света, блистающего и переливающегося многими оттенками белого и голубого цветов. Мнение о том, что созерцание действительно совпадает с такого вида галлюцинацией, весьма спорно. Но мы не будем на этом заострять внимание читателей. Укажем лишь, что оно основывалось на частых совпадениях появления «Божественного света» и приобретения «Духовных Даров» в виде, например, способности к чудотворению.
В христианстве существуют и другие мнения по поводу смысла и содержания такого понятия, как «созерцание». Причем эти взгляды более точно отражают нейрофизиологические основания этого необычного состояния сознания, чем представления современных ученых. Например, авва Филимон, которому посвящена одна из глав древнего православного пособия по исихазму «Добротолюбие», созерцание отождествляет с «чистотой ума». Разум, очищенный от мыслей, желаний и мечтаний, войдя в это состояние, может с удовольствием пребывать в нем длительное время. «…Чистый ум, обращаясь к мысленному, восхищается духовно созерцаемым, так что и не отторгнешь его от того», — говорит Филимон. Он не сомневается в том, что чудотворение непосредственно связано с достижением этого состояния. Однажды авву спросили, какие бывают тайны созерцания? Он ответил, что «тому, чей ум совершенно очистился, Бог открывает видения самых служебных сил…».
Последовательный сторонник исихазма Феофан Затворник различает два вида созерцания. В первом состоянии «душа все видит, сознает себя и свое внешнее положение — и рассуждать может и править собою, может даже разорить сие состояние свое, если захочет…» В другом, более высоком состоянии, названном еще христианским подвижником Исааком Сирианином экстазом, или восхищением, то есть выходом за пределы обыденного разума, «душа заходит в такие созерцания, что забывает свое внешнее положение, не рассуждает, а только созерцает, и не подвластна править собою или разорить свое состояние».
О важнейшей роли созерцания прекрасно осведомлены в самой молодой мировой религии — исламе. Предание — хадис, приписываемый пророку Мухаммеду, свидетельствует: «Один час созерцания превысит шесть лет богослужений».
Наш современник архимандрит Ефрем Святогорец, много лет бывший настоятелем одного из монастырей на Святой для исихастов горе Афон (Греция), считает созерцание одним из промежуточных пунктов, которого достигает человек на длинном Пути к Богу. Тренировка внимания «ведет занимающегося ею человека к созерцанию, от созерцания — к мудрости, от мудрости — к любви, а от любви рождается Божественный эрос». (Раннехристианское представление о «Божественном эросе» сходно с более ранними древнегреческими рассуждениями об агапэ — всеобщей любви ко всем и всему, в том числе, Богу).
Состояние сознания, предшествующее наступлению созерцания в христианстве принято называть «медитацией». Прежде всего — это обыденное состояние сознания. Оно характеризуется углубленным размышлением о содержании молитвы или Боге и его мире. Однако здесь ни о каком тренировочном процессе сознания речь не идет.
Для достижения наших с вами, читатель, целей — освоения приемов управления сознанием, позволяющих взаимодействовать с «иным миром» и через него воздействовать на мир физический, представления о созерцании и предшествующих ему состояниях сознания, чрезвычайно важны. Прежде всего, назовем предшествующие состояния предварительными, или предсозерцательными. Их физиологические признаки мы разберем в последней части книги. А сейчас более подробно рассмотрим психологические и физиологические аспекты созерцания, как особого состояния психики. Именно достижение созерцания является первоочередной задачей процесса тренировки внимания; это — первая ступень к приобретению человеком сверхвозможностей.
Созерцание — это линия связи с «иным миром»
Чем характеризуется созерцание как особое состояние психики? Можно ли отличить созерцательное состояние от обыденного сознания? В текстах Вед на эти вопросы прямых ответов не содержится. Только в возникших через столетия различных практических учениях можно найти определенные суждения о созерцательном состоянии. Причем они вполне современны и адекватны как с точки зрения представлений о сверхфункциях мозга, так и с позиций нейрофизиологии.
Например, в различных комментариях к знаменитым Йогасутрам, созданным индийским знатоком древних уже для его времени духовных систем управления сознанием Патанджали примерно в период с IV века до нашей эры по II век нашей эры,
дхьяна-созерцание определяется как сфокусированность однородных, однонаправленных состояний сознания на конкретном объекте или понятии. Один из комментаторов Йога-сутр, Вачаспати Мишра, живший в IX веке объяснял, что дхьяна реализуется, достигается с помощью концентрации ума. Причем «однородность, однонаправленность» трактуется им как непрерывная, без отвлечений на посторонние мысли, концентрация ума или разума на одном объекте. С современных нейрофизиологических позиций это означает устойчивую и полную концентрацию внимания на определенном объекте.
Созерцание характеризуется следующими психологическими и нейрофизиологическими особенностями. Во-первых, это «отключение» от сознания органов восприятия. Во-вторых, прекращение процессов спонтанного, хаотического мыслеобразования. В-третьих, объект концентрации внимания целиком занимает объем сознания, сливается с ним, становится главным его содержанием. Таким образом, достигший дхьяны человек не воспринимает сигналы и стимулы генерируемые как внешним миром, так и его телом. Человек в этом состоянии нечувствителен к любым раздражителям, в том числе и таким сильным, как боль. Внешнего окружающего мира для него не существует. Вместе с тем в его мозге максимально погашены процессы образования мыслей, желаний, эмоций и мечтаний. Подобный необычный режим работы мозга сопровождается процессом «притяжения» объекта внимания к сознанию. Иногда, наоборот, говорят о «проникновении» сознания в глубины объекта. В этот момент человеческое сознание очень глубоко, целиком охватывает суть и содержание объекта внимания. Издавна, по крайней мере, с середины I тысячелетия до нашей эры это явление называется процессом истинного познания.
Однако, сознание, трансформировавшееся в дхьяну, поначалу не полностью освобождено от прежних его обитателей. В первоначальном состоянии созерцания в сознании еще присутствуют чувства, причем достаточно сильные. Это — эмоции восторга, удовольствия и блаженства. Человеку, устремившемуся к достижению конечной цели Пути, необходимо избавиться и от этих чувств, а также и от объекта внимания, который заполняет его сознание. Поэтому в состоянии дхьяна необходимо продолжить концентрацию внимания, что приведет к достижению следующего, более полного и глубокого состояния созерцания. Это новое состояние принято называть Второй дхьяной. Она имеет все те же признаки, что Первая дхьяна. Но в ней меньше остается положительно окрашенных чувств восторга и блаженства. Подобный процесс концентрации внимания продолжается и во Второй дхьяне, до тех пор, пока из сознания не будут вытеснены остатки чувств и следы объекта концентрации внимания. Всего обычно насчитывается до восьми дхьян, последовательно достигаемых друг за другом. Как правило, следы материального объекта, на котором производилась тренировка внимания выводятся из сознания при достижении Пятой дхьяны. Сознание с этого момента прекращает оперировать материальными объектами. Оно полностью переключилось или трансформировалось в созерцание.
