Честно говоря, мне было не до смеха.
– Конечно, Джуна помогает, я в этом не сомневаюсь, – продолжал президент, – но я не думаю, чтобы это могло стать серьезным направлением в медицине. Совершенно непонятно, может ли она передавать свои методы другому?
– Передает!
– Передает?
– У нее есть ученики…
– Не знаю, – ответил президент, – тот же самый Котельников говорит, что у Джуны ничего не обнаружено. Но, может быть, он пока более осторожен в своих выводах, чем вы…
Президент взял в руки большую фотографию, сделанную в лаборатории, когда начались опыты у термовизора.
– Ну вот, то, что вы показали на термовизоре, это ведь вещь такая – попробуйте со многими людьми поздороваться: у одного рука горячая, у другого холодная, у третьего – мокрая, а еще у кого-то – сухая.
– Но Джуна дает повышение температуры на несколько градусов!
Секунду подумав, президент на это возразил так:
– Если вы кому-нибудь скажете неприятную вещь, то от одного этого человек может покраснеть даже. И все отразится на экране так же, как в случае с Джуной. Так просто связывать все с температурой нельзя. Если сосуды расширяются от волнения, то они излучают тепло.
– Но телекинез волнением не объяснить.
Вот старый снимок: стол, магнит – самый обыкновенный, туристский, рядом с ним все, что оказалось под рукой тогда: спичечная коробка, сахар, спички. И я вот рядом с академиком Хохловым стою кудрявый, еще молодой. А за столом сидит Нинель Кулагина – знаменитая. И все эти предметы она двигала, магнитную стрелку раскручивала. Накрывали эти предметы стеклянным колпаком. Есть протоколы, их подписал Хохлов, есть фильм. А писать об этом нельзя. Фильм на полке пылится.
– Эту Кулагину и сейчас испытывали. Все довольны, она меняла электропроводимость воздуха, кажется, потом, вам докладывали, она луч лазера рассеивает…
Много говорил я в тот вечер про феномен Кулагиной: как, положив руку на мое плечо, обожгла его до красноты. Как ей достаточно бывает посмотреть кому-нибудь в затылок – на коже остается красное пятнышко. «Могу до волдырей!» – предлагает она.
– В шутку, вот, прижгла на расстоянии затылок вице-президенту Котельникову при первой встрече, чтобы не сомневался в ее талантах… – Какой это гипноз!?
– Вот протокол опыта Джуны с крысами. Они гипнозу человека не поддаются. Ставили опыт в Пущино, в Институте биофизики. Пригласили в клуб, а завезли к крысам. У одной крысы температура повысилась почти на градус. Это разве гипноз?
Вот этот-то протокол и вызвал самый пристальный интерес президента, несмотря на то, что был он без печати, оформлен не по полной форме, подписан единственным смельчаком – младшим научным сотрудником… Прочел президент все, что значилось в протоколе от начала до конца, а потом начал, как бы себя проверяя, вслух называть цифры температуры крыс, а их в протоколе – два столбца на двух страницах.
В кабинете стало тихо-тихо. Слышен был ход старинных часов.
Вспомнил я в тот вечер и Розу Кулешову. С закрытыми глазами читала она пальцами, локтем, даже предлагала показать директору Института неврологии, как читает заголовки, сидя на журнале. И чем все это для нее кончилось. Потом рассказал, как в Институте метрологии проверяли телекинез Кулагиной и все свели к тому, что, мол, она двигает предметы нитками, прячет магниты под одеждой, «в области груди».
– Это безобразие, – прореагировал президент.
Если бы меня тогда могли слышать феномены! В тот час я чувствовал себя их послом и говорил от их имени. Свободно все, что накопилось на душе.
А в заключение президент заметил: «Хорошо, что лаборатория занялась изучением Джуны. Пусть изучают». И пообещал побывать в лаборатории.
* * *
Я уносил домой не только текст «беседы с профессором Ю. Васильевым», завизированный главой Академии, но и письмо президента АН СССР.
С профессором Арсением Меделяновским в Институте нормальной физиологии имени П.К. Анохина АМН СССР
Вот оно (публикуется в моей книге впервые):
«Уважаемый т. Колодный!
Я довольно долго тянул с вашей статьей потому, что всякая публикация, тем более в партийной или комсомольской печати, серьезно возбуждает довольно широкие круги читателей и часто – побуждает их к каким-то действиям, о которых даже не думал автор статьи. Причем эти действия происходят не только в той области, которой вы посвятили свою статью, но часто в совершенно других. Ведь, например, какой-либо деятель, стремящийся в наши дни усилить влияние религии – а чудесные исцеления тысячелетия были ее важным для привлечения людей оружием, естественно, будет ссылаться на современные публикации «Комсомолки» и тем убеждать неверующих. Многие будут искать вокруг себя «экстрасенсов» – и наверняка всякого рода любители легкой наживы начнут «лечить», продавать всякого рода лечебные средства, на которые воздействовало «биополе» и т. д. Погасить такое воздействие печати на довольно широкие круги психически податливых людей очень трудно, а оно может приносить не только пользу, но чаще вред.
Так, например, недавно довольно широко, особенно среди молодежи, было распространено убеждение, что «инопланетяне» на «летающих тарелочках» зачастую появляются у нас. Их «все видели», «останавливалось движение», показывали места приземления инопланетян и т. д. Сейчас это течение пошло, кажется, на убыль. Не так уж давно существовало многолетнее увлечение спиритизмом, фотографировали «материализовавшихся» духов, как «доказательство» их существования и т. д. Я думаю, что всякого рода сектантская и религиозная деятельность в своей основе использует именно психическую податливость многих людей. Иногда это может быть полезно, а часто и вредно.
Поэтому нужно проявлять высокое чувство ответственности при использовании печати.
Я остановлюсь на вопросе о самочувствии лечащегося.
Болезни самой различной этнологии могут сопровождаться болями. Боль часто сигнализирует человеку о происходящем в его организме нарушении нормального функционирования. Устранение ощущения боли далеко не всегда свидетельствует об излечении болезни. Часто наоборот – применение болеутоляющих средств позволяет больному долго не обращаться к услугам медицины и приводит к тому, что болезнь принимает запущенные формы, и лечение ее затрудняется или даже может стать невозможным. Кроме того, отсутствие обычных для какого-либо заболевания болевых ощущений может затруднить диагностику. Конечно, часто для облегчения состояния больного медицина применяет болеутоляющие средства, и здесь есть одна важная особенность. Часто применение болеутоляющих средств (например, морфия и других препаратов) вызывает привыкание больного к ним. Во избежание этого, часто вместо морфия вводят чистую дистиллированную воду или любой нейтральный препарат, говоря, что это то обезболивающее средство, которое больному вводили раньше. И многие больные чувствуют, что боль утихает, хотя Д. Давиташвили тут нет. Это разрешенная и часто используемая врачами тактика. Это действие на болевое ощущение через психику. Шприц с иглой, чувство укола создает у больного чувство уверенности, что обезболивающее введено, а дальше он сам, его податливая психика исключает ощущение боли.
В случае Д. Давиташвили, как мне представляется, мы, скорее всего, встречаемся с группой явлений, стоящих ближе к внушению, передаче своего желания, команды больному и подготовке его к восприятию команд. Это достойно изучения научными методами. Это нужно делать без предвзятости, хорошо продуманно методически, конечно, комплексно.
Нельзя выхватывать какие-то единичные явления – в таких случаях они, особенно при неквалифицированном истолковании, могут только запутать дело…
Можно ли кого-либо научить методам Давиташвили? Многие ли люди имеют подобные свойства? При каких болезнях ее методы более эффективны, чем обычной медицины? Вот первые вопросы, ответы на которые необходимо получить прежде, чем можно будет высказать какое-либо суждение о том, следует ли распространять методы Давиташвили. В медицине, как нигде, вопросы внушения и самовнушения играют чрезвычайно большую роль – одни больные предпочитают гомеопатию, другие аллопатию, и по сути дела психика больного дает определяющий вклад в его ориентацию на те или другие принципы лечения, а иногда и на причины его плохого самочувствия.
Теперь о Д. Давиташвили. Я не считаю ее обманщицей и уверен в том, что после лечения у нее многие больные чувствовали себя лучше. Воздействие через психику больного, вероятно, во многих случаях может у психически податливых людей вызвать существенное улучшение самочувствия, снятие болевых ощущений. Я также думаю, что при этом может возникать и прямой терапевтический эффект – наша нервная система в результате воздействия через психические каналы может генерировать импульсы, упорядочивающие обмен веществ, улучшающие регулярные процессы и т. д. Возможно, что близкие к этим явления происходят при лечении иглоукалыванием и т. д. Я не могу себе представить механизм действия при инфекционных заболеваниях – микробы или вирусы должны быть хорошо приспособлены к изменениям в организме их хозяина, т. е. больного, иначе не могло бы быть устойчивых инфекционных заболеваний. Также не ощущается возможность механизма, способствующего уничтожению злокачественных опухолей. Однако, возможно, что временные ремиссии, аналогичные ремиссиям при химиотерапии, не исключаются, а улучшение самочувствия больного, снятие болей, видимо, возможно.
