После длительной операции Андрей на удивление быстро восстанавливался. Но он никак не мог поверить, что судьба дала ему второй шанс. Вместе с новым сердцем у Дубика появились и новые ощущения. Он почти привык к странным видениям. Они были настолько яркими, что Андрей не сомневается в их реальности.
Андрей Дубик:
«Я слышал разные звуки, как будто радио какое-то играет, какие-то песни. Мне представлялось, что два парня едут на мотоцикле, словно бы хотят меня убить. Мне казалось, они прямо в палату хотели заехать на мотоцикле. Я говорю: «Сейчас меня приедут убивать, переведите меня в другую палату!» Я разговаривал с людьми, которых не было».
Происходящему Андрей находил только одно объяснение: новое сердце рассказывало ему о последних минутах жизни прежнего владельца. Может быть, разбились парни на мотоцикле, и именно один из них был донором. В немецком кардиологическом центре, где проходила операция, Андрей спрашивал об этом, но ему отвечали, что эта информация закрыта, у них нет доступа.
Теперь Андрей отмечает два дня рождения в году – день, когда он появился на свет, и день, когда в нем забилось чужое сердце. Он убежден, что донорская душа дает ему новые силы.
Андрей Дубик:
«Я таскаю бидоны с водой, могу отжиматься, на турнике подтягиваюсь, два километра за семь минут пробегаю совершенно свободно. Меня ничто не беспокоит».
* * *
Маленькой израильтянке Яэль Алони сделали операцию по пересадке сердца, когда ей было девять лет. После этого она начала играть в футбол, она очень полюбила этот вид спорта. Она всем говорила, что у нее сердце тринадцатилетнего мальчика.
Четыре года назад в сердце девочки врачи обнаружили патологию, которая возникла после смерти ее отца. Девочка очень тяжело переживала потерю близкого человека. Поначалу Яэль пытались лечить с помощью обычных медикаментов, но болезнь прогрессировала с такой скоростью, что уже через полгода ей понадобилась операция по пересадке.
Анат Бирк, врач детского кардиологического центра Шнайдер (Израиль):
«Мы прибегаем к пересадке в самых крайних случаях. Мы наблюдали за Яэль, она получала лекарства, пока полностью не утратила дееспособность. Она не могла играть с детьми, посещать школу, не могла делать даже самые простые вещи. На этом этапе мы внесли ее в список ожидающих пересадки сердца».
На поиски подходящего донора у медиков ушло несколько месяцев. Для того чтобы операция прошла успешно и чужое сердце не отторгалось организмом, требуется стопроцентная совместимость по группе крови и структуре костных тканей. К тому же в случае с Яэль донором обязательно должен был быть ребенок. Сердце взрослого не подошло бы маленькой девочке по многим параметрам.
Анат Бирк:
«Израиль – маленькое государство, число доноров тоже относительно небольшое. Предположим, появляется донор-ребенок, у которого по той либо иной причине констатировали гибель мозга, к примеру после аварии. Но в этом случае его сердце не обязательно будет в идеальном состоянии для пересадки».
Когда надежды найти новое сердце для Яэль уже не оставалось и врачи предупредили родных о том, что девочка скоро умрет, в центр Шнайдера позвонили и сообщили, что донор найден. Это был тринадцатилетний мальчик Омри, который скончался в одной из клиник Израиля, так и не придя в себя после несчастного случая.
Офер Гилор, отец Омри:
«Это произошло во время пасхальных каникул. Я встал рано на работу и увидел Омри в походной одежде. Я спросил: «Омерико, почему ты встал так рано?» Он мне ответил, что идет строить «штаб». Я ему пожелал хорошего дня и пошел на работу. А в обед мне позвонила жена и сообщила, что Омри засыпало песком и он сейчас в больнице без сознания».
Отец Омри до сих пор не может смириться с тем, что произошло с его сыном. Он часто приезжает на могилу мальчика и разговаривает с ним, как с живым. Делится своими переживаниями и рассказывает о том, что происходит в семье после его ухода. И каждый раз снова и снова мужчина перебирает фотографии, с которых улыбается счастливый и жизнерадостный Омри.
Офер Гилор:
«Омри занимался музыкой, посещал драматический кружок, играл в футбол, ходил в секцию дзюдо. Он был активным и здоровым ребенком. У него было много друзей. Сверстники уважали его за справедливость и честность. Он никогда не давал себя в обиду и всегда защищал слабых».
В тот день, когда Омри вытащили из-под завалов песка, он впал в кому. Врачи боролись за его жизнь до последнего, но чуда не случилось. Прежде чем отключить Омри от аппарата искусственного дыхания, медики попытались уговорить родителей пожертвовать органы их ребенка. Они объясняли, что их сына уже не вернуть, но есть дети, которых еще можно спасти.
Офер Гилор: «Мы долго не решались, но вдруг вспомнили случай, который произошел однажды в кафе. Тогда Омри на глаза попалась статья о трансплантации органов. Он прочитал ее и вдруг неожиданно сказал, что мог бы стать донором. У многих воспоминаний в тот момент появилось иное значение».
Родители посчитали, что тот случай в кафе был своеобразным завещанием, и решили выполнить последнюю волю сына. В итоге пищеварительная система Омри была пересажена шестнадцатилетней девушке, легкие спасли одиннадцатилетнего подростка, две его почки продлили жизнь двум старикам. А Яэль Алони досталось сердце.
Для успешной послеоперационной реабилитации девочке нужно было принимать огромное количество медикаментов. И Яэль вспоминает, что соглашалась пить лекарства только вприкуску с шоколадкой. Любовь к сладкому появилась у нее вместе с новым сердцем, так же как и страсть к активным видам отдыха. Сразу после выписки из больницы девочка отправилась на экскурсию вместе со своими одноклассниками.
Яэль Алони:
«У меня стало гораздо больше сил. Я теперь прикладываю больше усилий для того, чтобы достичь того, что мне нужно. Если раньше у меня не было никаких увлечений, то теперь я серьезно занялась танцами. Мне очень нравится хип-хоп, потому что в нем много спортивных элементов».
Доррит Алони, мама Яэль, стала замечать, что из замкнутого и необщительного ребенка ее дочь стала душой компании. А любая несправедливость теперь может вызвать у Яэль приступ агрессии.
Доррит Алони:
«Она стала наглее, в хорошем смысле этого слова. Она стала отвечать мне так, как не отвечала раньше. Стала более явно показывать, что ей что-то не нравится. Однажды на ее глазах дети толкнули коляску, в которой сидела девочка-инвалид, так Яэль чуть не подралась с ними. Я не знаю, откуда в ней такой характер».
Верующие объяснили Доррит, что ее дочь могла позаимствовать эти черты характера у мальчика-донора. Согласно древнееврейской религии, человеческая душа находится в каждой клетке тела. Она как бы распределяется по внутренним органам, как по сосудам. Попадая в чужой организм, донорский орган обязательно принесет память части души своего прежнего хозяина.
Доррит Алони: «И чем больше я узнаю об Омри, тем лучше понимаю поступки своей дочери. Недавно она подписала карточку донора – это такое прижизненное согласие о пожертвовании внутренних органов нуждающимся в случае ее смерти. Я просто уверена, что этого захотела душа мальчика, живущая в ней».
Об этом мало кто знает, но в Израиле существует закон, согласно которому на территории больниц, где проводятся операции по ампутации конечностей или внутренних органов человека, должны быть организованы специальные участки для их захоронения.
Эстер Сегаль, преподаватель еврейских традиций, писатель: «Почему мы это делаем? Не потому, что считаем, что этот орган до сих пор вмещает в себя душу или часть души человека, а потому, что когда-то вмещал. Он когда-то был освящен живой энергией этой самой души, ее искрой. И мы эту искру уважаем, даже если орган уже не способен функционировать ни в каком виде».
После разговоров со знакомыми Доррит Алони захотела встретиться с родителями мальчика, благодаря которому ее дочь сейчас жива. Это было тяжелое моральное испытание и для нее, и для Яэль. Ведь семья Гилор находилась в трауре. Знакомство было сдержанным, и чтобы как-то разрядить тягостное молчание, девочка включила музыку. Каково же было удивление отца и матери погибшего Омри, когда из множества дисков девочка выбрала именно тот, который больше всех нравился их сыну!
Офер Гилор, отец Омри:
«Тогда я понял, насколько они похожи. Яэль мне очень сильно его напоминает. Телосложением, ростом, открытостью, жизнерадостностью – она такой же «живчик», каким был и Омри когда-то. Даже манера говорить и молчать у них одинаковая».
