Для доказательства причастности к заговору Иосифа и его братьев мы использовали свидетельство Библии, но упоминание о молодом жреце, названном нами Джубело, мы обнаружили после долгого просмотра древнеегипетских рукописей. Мы едва поверили своему счастью, когда нашли остатки мумии молодого человека, уже больше ста лет ставящей египтологов в тупик.
В Египте найдено множество мумий, но необычных среди них только две. Мумия Секенен-ра является единственной мумией царя, умершего насильственной смертью; со второй мумией все обстоит еще более непонятно. Изучая сведения обо всех зарегистрированных мумиях, мы были потрясены описанием очень странных останков молодого человека ростом в 173 с лишним сантиметра. Фотографии распеленутой мумии запечатлели лицо, сильно искаженное агонией. Подробности погребения также были весьма необычными. При бальзамировании тело не было вскрыто, все внутренние органы остались на месте. Хотя человек не был забальзамирован в полном смысле этого слова, он был запеленут как подобает. Удивительно, как до сих пор никто не обратил внимания, что наклон головы и черты лица говорят об ужасном крике, который испустил этот несчастный. Его руки не лежат по швам и не сложены на груди, как обычно, но протянуты вниз; сжатые ладони прикрывают пах, однако не касаются его. Под ладонями находится пустое пространство, где должны были присутствовать половые органы. Этот человек был кастрирован. Его заплетенные в косы волосы почему-то были покрыты веществом, похожим на сыр. Нам пришло в голову, что кто-то специально окунал этого человека в кислое молоко, чтобы заставить его источать отвратительный запах зла; демоны тьмы, обладавшие острым обонянием, должны были быстро распознать свое детище. Зубы жертвы были в хорошем состоянии, уши проколоты - и то и другое говорило о знатном происхождении. Мумия была найдена в простом белом кедровом гробу без всяких надписей. Это делало идентификацию невозможной, но специалисты считали, что останки принадлежат какому-нибудь вельможе или жрецу. Определить точное время захоронения оказалось затруднительно, однако все эксперты сходились на том, что оно относится к Восемнадцатой династии, начавшейся вскоре после гибели Секенен-ра Тао. Ключом к разгадке, на который прежде не обращали внимания, послужили рубцы на лице мумии. Эти крайне необычные рубцы были найдены на лице еще одной мумии, принадлежавшей... Яхмос-Инхапи, вдове Секенен-ра! Считается, что данные рубцы были оставлены слишком туго затянутыми бинтами; это ясно говорит, что обе мумии бинтовал один и тот же человек “с тяжелой рукой”. Угол, под которым расположены рубцы, свидетельствует, что в момент бинтования и похорон молодой жрец был еще жив. Естественно, неидентифицированный труп не вызвал большого энтузиазма у египтологов, которые больше интересовались мумиями знаменитостей; тем не менее давно указывалось, что этот человек по всем приметам был похоронен заживо.
Официальный вывод комиссии о том, что мумия относится к первым годам Новой династии, был нам как нельзя более на руку. Если бы оказалось, что мумия молодого человека была обнаружена в районе Фив, это было бы дополнительным свидетельством в пользу существования ее связи с нашим покойным царем. Мы быстро обнаружили, что она была найдена Эмилем Бругшем в 1881 г., причем не просто в Фивах, но в царском тайнике в Дейр-эль-Бахри... бок о бок с мумией Секенен-ра Тао! Оба они лежали не в первоначальной гробнице. Судя по всему, их прах перенесли сюда одновременно в намного более поздний период.
Поскольку вероятность совпадения категорически исключалась, мы твердо убедились, что не только обнаружили Хирама Абифа, но раскрыли обстоятельства его убийства и спустя три с половиной тысячи лет после совершения преступления определили личность одного из убийц. Мы чувствовали себя сыщиками, решившими нелегкую задачу. В тот вечер было выпито немало шампанского.
Однако несчастный Джубело так и не смог сбежать от своей жертвы. Мумия молодого жреца (каталожный номер 61023) ныне лежит в музее Каира рядом с мумией Секенен-ра Тао (каталожный номер 61051).
Отпраздновав раскрытие убийства Секенен-ра, мы стали обдумывать свой следующий шаг и пришли к выводу, что нужно вернуться к масонскому ритуалу и поискать в нем еще один ключ к тайнам царей. Вся история Секенен-ра и его убийц есть история воскресения Египта и одновременно история Хирама Абифа. Вернее, обе они являются одним и тем же. Косвенные свидетельства этого убийства можно обнаружить в Библии; несмотря на пропасть в три с половиной тысячи лет, человеческие останки являются уликой, годной для суда. Но мы обнаружили, что масонское свидетельство еще более убедительно.
Крис вспомнил о тайных словах, которые использовались в церемонии Третьей Степени во время принятия в Мастера. Эти слова произносились на ухо только что воскресшему брату и никогда не звучали вслух. Они казались совершеннейшей абракадаброй. Оба слова были очень похожи и звучали так, словно были составлены из нескольких коротеньких слогов в древнеегипетском стиле:
“Ма’ат-неб-мен-аа, Ма’ат-ба-аа”.
Конечно, читателям-масонам данные слова знакомы, но они будут сильно удивлены, когда узнают, что эти слова и в самом деле древнеегипетские. От их смысла захватывает дух:
“Велик Мастер-основатель масонства; велик дух масонства”.
Мы перевели Ма’ат как масонство, потому что в современном языке нет слова, которое могло бы описать сложный комплекс идей, включающий “истину, справедливость, благородство, гармонию и высокую нравственность, символом которых является безукоризненно вычисленный план основания храма”. Как было показано раньше, Ма’ат является мировоззрением, для которого характерны три самых важных добродетели человечества, а именно любовь к знанию, красота искусства и духовность теологии. Все это и есть глубинная суть Ремесла, или масонства.
Все остальное переведено дословно.
Мы изобразили эти семь слов иероглифами, чтобы подчеркнуть их египетское происхождение. Едва ли до этой книги они воспроизводились на каком-нибудь языке.
(Рисунок на стр.144 оригинала)
Мы не могли не задать себе вопрос, как эти несколько слов сумели дойти до нас сквозь тысячи лет. Очевидно, они были переведены на позднейшие языки - ханаанский, арамейский, французский и английский - потому что их считали “магическими”, тайными заклинаниями, которые превращали воскресение кандидата в нечто большее, чем простой символический акт. Их первоначальное значение было утеряно задолго до эпохи царя Соломона!
Но вернемся к временам основания Нового царства. Мы поняли силу этих слов, когда представили себе Камоса в роли первого кандидата на пост убитого отца - человека, который известен нам под именем Хирама Абифа. Похоже, фраза ”король умер, да здравствует король!” была ввезена в Европу из Египта. Кандидат, раз за разом воскресающий из мертвых, и есть дух Ма’ат (масонства), переживший гибель многих цивилизаций.
Это старинное заклинание стало самым убедительным доказательством выдвинутой нами гипотезы. Если бы теперь кто-то усомнился в том, что Секенен-ра был Хирамом Абифом, ему пришлось бы объяснить, почему основу современного масонского ритуала составляют две строчки древнеегипетских иероглифов.
Представителями науки, которая называется “культурная антропология”, давно замечено, что для передачи информации о племенных ритуалах от поколения к поколению вовсе не требуется, чтобы этот акт был сознательным. Напротив, все согласны, что наилучший способ передачи информации без искажений заключается в том, чтобы это делали люди, не понимающие смысла сообщения. Проиллюстрировать это можно на примере детских стишков, которые сохранились куда лучше, чем древние легенды, добросовестно записанные и приукрашенные теми, кто искренне старался их “улучшить”. Многие английские дети до сих пор распевают “эни, мени, мини, мо”, хотя эта считалка родилась не только задолго до завоевания Британии римлянами, но и до прихода кельтов! Она в целости и сохранности пережила две-три тысячи лет и переживет как минимум еще столько же.
Древнее египетское заклинание, касающееся Ма’ат, дошло до масонов, пережив два этапа передачи из уст в уста и период “зимней спячки” под храмом Ирода. Преклонение перед их магическими свойствами сохранялось и тогда, когда смысл этих заклинаний был утрачен.
Это открытие оказалось сильнейшим доводом в пользу нашей гипотезы о том, что Хирамом Абифом был царь Секенен-ра. Мы считаем, что если бы кто-нибудь случайно попытался перевести эти иероглифы на вразумительный английский язык, его шанс на успех составил бы один из миллиона. Но поскольку сделанный нами перевод имеет точный и абсолютно соответствующий данному случаю смысл, это доказательство должно снять все сомнения.
