Женщина как таковая безотносительно к мужчине
«В чистом свете столь же мало видно, сколь и в чистой тьме»
Гегель
Двойственность мира задает пары противоположностей черное и белое, женское и мужское и пр. Функциональность дуальности очевидна. Мужчина реален – женщина нереальна. Так было в большинстве патриархальных традиций. В индуизме бог (он) реален, а майя (она) – лишь его иллюзия, обеспечивающая его проявление. Ее самой нет. Женщина без мужа – фикция или труп. Древний обряд сати (самосожжение жены на погребальном костре мужа) обретает кульминационный смысл. Женщина безжизненна в одиночестве. Смерть мужа, которого она почитает как бога, разваливает весь феноменальный мир – ее жизнь окончена.
В духовной практике разных культур сохраняется двойственность, причем женщина тоже двоится в зависимости от культуры. Вы замечали, как странно до противоположности трактуется роль женщины в тантре и даосизме? В индийской традиции женщина как шакти – сила мужчины, энергия самого бога. В китайской традиции женщина как начало инь – основание для мужчины, покой всего космоса. В монашеском варианте, когда женщина отсекает внешнюю дополнительность к мужчине, она достраивает себя до целостности в отдельно взятой структуре. Как всякий человек, женщина включает в себя все – бога и мир.
Если говорить о противоположности по отношению к целому, мужчина и женщина равны, как равны стороны любой чистой противоположности. Итак, вопрос о равенстве мужчины и женщина неактуален в принципе – он актуален методологически, ибо женщина без мужчины реализует целостность иначе, чем это делает мужчина без женщины. Речь идет об актуализации целостности, достраивании структуры, тогда как исходные данные задают лишь некий количественный перекос – исходное преобладание частного качества. Так женщина может заниматься самореализацией вне брака и семьи без ущерба для себя.
Несовместимость и взаимодополнительность «своих реальностей» острее всего именно в случае первичной противоположности мужчины и женщины. Все остальные различия между людьми уже вторичны, тогда как это заложено в строении тела и психики. Сплошь и рядом мы видим семейный парадокс, когда муж или жена возмущаются, почему вторая половина «нелогична» или «бесчувственна». Собственно, взаимодополнительность требует наличия партнера, который «не такой, как вы». Если он такой же, семья распалась. Только высшая цель самореализации может сохранить брак самодостаточных супругов.
Итак, одинокая женщина вовсе не одинока. У нее все есть – прежде всего, всеобщий потенциал, позволяющей сделать весь мир содержанием своей личной жизни. Мужчина является частью женщины, как всякий инь заключает в себе ян. Как она может подобно магниту притянуть противоположность в лице другого мужчины, так она может развить собственное мужское качество до внутреннего баланса и оттачивания сбалансированного внешнего проявления. Речь не идет об эманципации, когда возникает перекос в другую сторону: женщина становится мужчиной по преимуществу, что скорее уже паталогично.
Эмансипация – это неспособность удержать равновесие, отчего маятник качается в другую сторону. Женщина не дополняет мужчину, женщина не восполняет мужчину в себе – она замещает мужчину или всеми силами пытается это сделать. Критерий «успеха» – ни один мужчина просто не способен находиться рядом, ибо ему нет места. Именно в таком случае нельзя говорить о безотносительности – это скорее негативное отношение, борьба за доминирование. В итоге, это просто мужские взаимоотношения. Женщина как таковая больше не при чем. Ее опять нет, она нереальна в качестве неосуществленной женщины.
«Твоя половина меня» во взаимоотношениях
Взаимоотношения мужчины и женщины в семье во многом построены на игре реальности и нереальности, коль скоро в пределе они являются воплощениями того и другого. Вот как это выглядит в повседневности: весь день жена готовит еду, возится с детьми, убирается в доме, непрерывно двигается, создавая впечатление бурной активности, а муж неподвижно сидит за столом и молча что-то записывает. Итоги дня: женщине придется начинать все сначала (все съедено и опять испачкано), а результаты труда мужчины уже зафиксированы и сохранены на бумаге или компьютере – потом это пойдет в печать и будет увековечено.
Конечно, подобные отношения уходят в прошлое даже в традиционных семьях, и духовная реализация женщины компенсируется материальной нереальностью мужчины, который не хуже нее способен обед сготовить, если она задержалась на совещании или репитиции. Более того, при сознательном выстраивании совместной духовной практики структурная взаимодополнительность развивается до полной самореализации в браке, где, можно сказать, одна личность воплощается в двух телах. Вот почему вариант «свободной любви» для самореализации не подходит – смена партнеров не годится для целостности.
Примеры святых и мастеров, самореализованных в семье, вовсе не обязательно предполагают наличие детей и даже сексуальные взаимоотношения вообще. Вспомним Рамакришну с супругой и Ауробиндо с сподвижницей. Однако многие ведические риши имели огромные семьи со множеством детей и внуков. Выбор формы целостности – это скорее технический вопрос, нежели принципиальный. Важен именно неразрывный вечный «брака на небесах», а техническая организация развития при поддержке или сопротивлении партнера (второй вариант тоже возможен) так же многомерна, как многолики сами святые.
Позитивный вариант гораздо понятнее, здесь много современных примеров семей мастеров – вспомним даосов Мантэка и Мэникан Чиа с сыном и др. Но и ситуация негатива вовсе не безнадежна – многие просветлевали «благодаря» невыносимым сварливым и даже распутным женам, хотя никто не станет рекомендовать жениться на ведьме ради тренинга. Вот у Сократа была ужасная супруга, вот и современному тайскому мастеру випассаны ничего не оставалось при гулящей жене, как просветляться всеми силами. Таков крайний перекос женственности, когда «шакти» или «инь» зашкаливают в демоническое начало.
Сама женщина часто склонна играть (подчеркивая свою иллюзорность) исконной «отрицательной полярностью» своих состояний. Перебирая с избытком иньской энергии, женщины погрязают в негативных эмоциях, провоцируя супруга на усиленные нежности, а перегибая со своей шактийной природой, женщина превращается в разъяренную фурию, делая из мужа непоколебимого равнодушного мудреца перед лицом разыгравшейся стихии. Как бы то ни было, граница сознательности проходит именно в той точке, когда женщина сама начинает контролировать подобные перекосы, не допуская нарочитого «зла во благо».
Другое бедствие нашего времени – это непостоянство как мужчин, так и женщин, заходящее даже в духовную сферу под предлогом «непривязанности». Вот только часто забывают, что полный текст заповеди: «люби, но не привязывайся», отчего при акценте на непривязанности больше не считают нужным любить. Полный же контекст предполагает, что непривязанность необходима при неотвратимой потере супруга (смерть, война и пр.), но вовсе не предполагает намеренной замены одной жены на другую, как будто между ними нет никакой разницы. Разница именно в единстве, которое рвется при таких заменах.
А что происходит при разводе? Кроме раздела имущества на физическом плане, ломается совместная тонкая структура, которую приходится всякий раз заново строить!
Практика самодостаточности в целостности
«Встретишь Будду – убей его!»
Дзенская заповедь
Варианты самореализации предполагают возможности аутсайдерства и социализации, но в обоих случаях речь идет о самодостаточности в смысле включения в свою самость всего мироздания благодаря тождеству с его создателем. Это в пределе, а проще говоря, человек может жить один, но вершить судьбы вселенной на тонком плане через медитацию, а может постоянно находиться среди толпы последователей или просто в семье и обществе, задавая алгоритмы путем личных контактов. В обоих случаях, он стремится к самодостаточности в смысле полной ответственности – нет ничего внешнего, это части его личной целостности.
Независимость от внешних факторов и гармонизация окружающего мира – вот две стороны одной медали самодостаточности. Когда вся реальность своя, тогда закономерно происходит принятие личной ответственности за все происходящее вокруг. То есть, оно происходит буквально автоматически – пропадают границы между внутренним и внешним. Так все включается в сферу «личной жизни» вместо того, чтобы по-коммунистически не иметь никакой личной жизни. Снова подчеркнем, что это не значит тащить в дом и кормить всех голодных, и благотворительные центры здесь не помогут – они в сфере нереального.
