Ангел, являвшийся Даниилу (Дан. X. 5. 6. Текст приведен по переводу Архим. Макария.), имел человеческий образ, был одет в льняную одежду и чресла его были опоясаны уфазским поясом; тело его, как хризолит, лицо, как молния, очи его, как горящие лампады, руки и ноги его, как блестящая медь полированная, и звук его слов, как голос шума.
Святой Иоанн Богослов видел вокруг престола Всесвятейшего четырех животных (которые без сомнения были четыре Ангела), у которых было множество очей спереди и сзади. «И первое животное подобно льву, второе животное подобно тельцу, третье животное имело лицо, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему.
И каждое из четырех животных имело по шести вокруг крыл; ни днем, ни ночью они не имеют покоя, говоря «Свят, Свят, Свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и будет» (Апок. IV, 6–8.).
Ангел, поставленный пред входом в земной рай, был вооружён пламенным мечом (Быт. III. 24.). Ангел, явившийся Валааму и грозивший умертвить у него ослицу (Числ. XXII. 22, 23.), – Ангел, явившийся Иисусу Навину в равнине Иерихонской (Иис. Нав. V. 13.), и Ангел-каратель, явившийся Давиду (1 Пар. XXI.), – были также вооружены мечами. Ангел Рафаил, сопровождавший молодого Товию в Мидию, имел вид путешественника (Тов. V. 5, 6). Лицо Ангела, которого видели святые жёны при гробе Спасителя, который отвалил от этого гроба огромный камень и сидел на нём, было светло, как молния, и одежда его была бела, как снег (Мф. XXVIII, 3.).
Ангел, который, по сказанию книги Деяний Апостольских (гл. V. 18–20.), освободил Апостолов из темницы и заповедал им безбоязненно свидетельствовать о Христе в храме, явился также в человеческом образе. В высшей степени замечателен способ, как этот Ангел освободил Апостолов из темницы: – слуги, посланные первосвященником в темницу за тем, чтобы взять оттуда Апостолов и привести их на судилище, нашли темницу запертой и стражей стоявшими у дверей её, но, отворив её, они не нашли в ней никого (Деян. гл. V, ст. 23.).
Каким образом Ангел мог вывести Апостолов из темницы, не повредив дверей при этом, когда, кроме их, конечно, не было никакого другого выхода, и вывести так, что этого не заметили ни стражи, ни другие заключенные, это превышает наше разумение. Но это так же точно было возможно, как возможно было то, что Спаситель телесным образом восстал из гроба, не раскрыв его при этом и даже не повредив приложенной к нему печати, что Он прошел сквозь затворённые двери в комнату, в которой собраны были Апостолы (Иоан. XX, 19–26.), говорил с своими учениками, шедшими в Еммаус, будучи не узнан ими, потом открыл им глаза и стал для них невидим (Лук. XXIV, 15–31); как возможно было то, что Он в продолжении сорока дней по своём воскресении являлся своим ученикам, ел, пил и беседовал с ними; но при всём этом был видим только для тех, кому, по предопределению Небесного Отца, суждено было свидетельствовать о Его воскресении.
Иногда Ангелы, равно как и сам Бог являлись без всякого видимого для глаз образа, а давали знать о своем присутствии громким голосом, посредством нравственных внушений, посредством поразительных явлений природы, посредством снов, откровений неизвестного будущего или прошедшего; иногда они наводили на людей помрачение, ослепление, оцепенение, давая, таким образом, им чувствовать гнев Божий к ним. Так когда Бог говорил с Моисеем на Хориве и сообщал ему закон (Втор. IV, 15), Израильтяне не видели при этом никакого подобия Божия; когда Архангел Гавриил сообщал Даниилу о судьбах великих царств, имевших существовать одно после другого, то он был видим только для одного Даниила, а другие мужи, которые при этом были, не видели явления, но ужас великий напал на них, и они убежали в страхе(Дан. X, 48).
Когда Господь в первый раз беседовал с Самуилом и известил его о несчастии, которым Он определил наказать дом первосвященника Илия, то отрок Самуил не видал при этом никакого образа, а слышал только голос один, который сначала принял он за голос первосвященника Илия. Содомляне сначала видели пришедших в дом Лота Ангелов, но потом, когда они вознамерились силою ворваться в дом Лотов, то теми же самыми Ангелами были ослеплены и не могли найти дверей дома.
Св. Киприан рассказывает, что во время гонения христиан в Африке, заболел один епископ и в продолжение своей болезни постоянно и неотступно просил, чтобы его напутствовали Святыми Тайнами, – и вот однажды он увидел пред собой юношу величественного вида и со светлыми, проницательными глазами. Грозно и с гневом обратился к нему Ангел с такими словами: «Ты боишься страданий, ты умираешь неохотно; чего же ты хочешь от меня?» Когда епископ узнал, что этот упрек относился и ко всем верным, он собрался с последними силами и сделал увещание всем к мужеству в наступающих страданиях; после этого он приобщился Святых Тайн и скончался в мире. Церковная история представляет множество подобных явлений Ангелов в человеческом образе.
Многие из древних усвояли Ангелам телесность, потому что, основываясь на авторитете апокрифической книги Еноха, в известном месте книги Бытия (Быт. VI. 2.), где говорится, что сыны Божии, увлекшись красотой дщерей человеческих, вступили с ними в супружеские связи и родили от них исполинов, – под именем сынов Божиих разумели Ангелов. Это мнение, всеми отвергнутое в настоящее время, было разделяемо некоторыми из древних писателей и отцов Церкви[1]; и даже некоторыми из новейших мыслителей, которые, подобно древним, признавали, что Ангелы, демоны и человеческие души не лишены некоторой телесности.
Но это мнение не согласно с учением православной церкви, которая верит, что Ангелы совершенно чужды всякой материальности.
Конечно, при том взгляде, что природа Ангелов не чужда некоторой материальности, чувственное, видимое явление их гораздо легче объяснить, чем совершенную бестелесность[2]. Но у нас дело идет не о каком-нибудь философском вопросе, – относительно которого можно было бы делать такие и другие гипотезы и выбирать из них те, которыми лучше объяснялось бы дело и с помощью которых лучше разрешались бы сомнения и опровергались бы возражения возможные относительно действительности и способа совершения явлений, о которых идет речь. Наш вопрос решён и все сомнения, относительно его, устранены. Христианская церковь и христианская школы признают, что Ангелы, демоны и человеческие души совершенно свободны от грубой материальности и что в то же время добрые и злые духи и отшедшие души иногда являются по Божией воле. Этого мнения и должно держаться.
Глава V. О явлении злых духов и образе их явлений
Книги Ветхого и Нового Заветов и Церковная история передают также много опытов явления злых духов. Первое известнейшее и самое зловредное для человека явление дьявола, – это то, когда он под видом змия явился к Еве и искусил ее (Быт. III. 1–23.). С тех пор образ змия самый употребительный чувственный образ дьявола. В Свящ. Писании дьявол часто называется древним змием (Апок. XII. 9), – говорится, что адский дракон будет сражаться с женою, под видом которой представляется церковь, и что он будет поражен Архангелом Михаилом и свержется им с высоты небесной (Апок. XII. 7–9).
Из книг Ветхого завета известно, что в этом образе он был почитаем язычниками. В Вавилоне напр. воздавали божеское поклонение живому дракону, которого Даниил умертвил, дав ему проглотить состав из разных ядовитых веществ (Дан. XIV, 2326). У язычников был род гаданий посредством змей, который назывался у них офиомантией.
Египтяне, греки и римляне почитали змей и смотрели на них, как на что-то божественное, воздавали гадам божеское почитание[3]. Блаженный Августин[4] передает, что манихеи признавали змия за Христа и говорили, что это животное, подав известный совет Адаму и Еве, чрез это самое открыло им глаза. По общепринятому мнению, выражения Абраксас и Абрахадабра[5], которые считались священными у древних еретиков василидиан, которые подобно Манихеям, признавали два начала всех вещей, доброе и злое, – по своему начертанию представляли образ змея. Абраксас с еврейского значит злое начало, или отец зла, – Аб-ра-хад-аб-ра – означает также единый отец зла, или единое злое начало.
Блаженный Августин[6] замечает, что ни одно животное не употреблялось так часто при волхвованиях, как змея, как бы в наказание за то, что она соблазнила первого человека. Впрочем, более обыкновенный вид, в каком демон являлся людям и искушал их, – это образ человеческий: вероятно в таком виде явился он Иисусу в пустыне (Матф. IV) и искушал его. Почти во всех тех явлениях дьявола, которые в таком бесчисленном множестве передаются нам житиями Святых, он имел человеческий образ. Для того, чтобы представить фактические доказательства действительности явлений дьявола и несколько примеров на то, в каком именно виде и зачем являлся он, представляем несколько фактов его явления, заимствованных из жизнеописаний Святых.
