Прохожу по длинному, узкому туннелю… Он очень мал, неужели здесь можно протиснуться? Теперь я понимаю, что значит быть заживи погребенным под километрами камн»… не больно, но такое чувстви, будто на грудь опустилась огромная скала…
Думаю, так чувствуют себя люди в угольных шахтах, когда случается обвал…
Меня переполняет энергия… Нино расслабиться… Мне показывают, что значит оказаться взаперти в ограниченном пространстве где-то в недрах земли… Кажется, кто-то держит меня за левую руку… тут кто-то есть, попробую до него дотянуться… Да, его зовут Грегори, он застрял и пытается выбраться… низко, слева от меня, под скалой. Он выкарабкался наружу и с облегчением вздыхает. Говорит, что уже не верил, что его отыщут., Ему тридцать один год.
Я чувствую, как он взбирается по камням… близится прилив…
Он нашел ту расщелину, где сижу я, и полез вниз. Мне показали давление камня, его вес, и я подозреваю, что по этой причине случился обвал, а Грегори попал в ловушку.
Он все еще держится за мою руку. Не могу понять… Блэк, «черный» - возможно, это его фамилия? Он пытается обнять меня… он здесь очень давно… с 1948 года…
Что мне делать? Отвести его в Парк? Но как… Понял: сосредоточиться на мысли о Парке, потянуться к нему. Ему будет там хорошо, за ним присмотрят… он понял.
Теперь он уходит от меня. Он знает, куда идти. Я говорю, что люблю его, что теперь он может идти… он удаляется…
Меня переносят в более спокойное место… Как странно - когда Грегори ушел и я попросил, чтобы меня отсюда забрали, мне передался его страх… тот ужас, который он чувствовал, когда попал в ту пещеру… когда он умер. Такое впечатление, будто этот страх впитался в камни и остался тут даже после ухода Грегори… я чувопвую его волны, они приходят, как порывы сквозняка… Думаю, пора возвращаться…»
(Джил Рассел, Кембридж, Англия)
Глава 19
КРАТКАЯ ПЕРЕДЫШКА
В какой-то миг мне уже казалось, что переменная величина - болезнь моей жены Нэнси - уже под контролем. Именно эта переменная заставила меня найти новое направление и стала началом более ясного понимания последствий поистине величайшей Неизеестной, с которой рано или поздно сталкивается любой человеческий разум - с переходом от физического существования к иному энергетическому миру. Мы называем эту переменную смертью. Просто удивительно, что прежде я бездумно проходил мимо нее.
Я много думал о том Сигнале, который, быть может, принес с собой из своих путешествий. Если это и случилось, я не вижу никаких результатов. Неужели тысячи отдельных человеческих Я«Там», соединенных смоим скоплением, уже получили этот Сигнал? Я уверен, что кое-кто из моего Я-»Там» это узнает.
Так или иначе, сыграть роль Разумника будет очень забавно.
Но скоро все эти мысли отошли на задний план…
ПЕСНЯ ДЛЯ НЕВОСПЕТОЙ
Приемные часы в больнице подходили к концу. Я наклонился к Нэнси и поцеловал ее в лоб: - Спать хочется?
- М-м-м…
- Сегодня ты выглядишь намного лучше.
- М-м-м,. И чувствую себя неплохо.
- Придешь сегодня поиграть?
- В… в двадцать седьмом?
- Ну, для начала там.
- М-м-м… хорошо.
- Тогда до встречи.
- Я люблю тебя.
- Я тебя люблю!
Около восьми часов вечера нам позвонили из больницы, и меньше чем через час мы уже стояли у ее кровати. Несколько предыдущих посещений больницы по многим причинам оказывали на меня совершенно опустошающее воздействие.
Но в этот раз все было иначе. Ее руки и ладони обмякли, похолодели. Она дышала краткими, глубокими, судорожными вздохами, сменявшимися долгими паузами. Однако я понял все уже в тот миг, когда увидел ее немигающие глаза. Нэнси здесь уже не было. На следующее утро, в четверть первого, ее тело окончательно прекратило дышать.
Позже команда «Линии жизни» сообщила, что около половины восьмого или восьми часов утра Нэнси проводили в Точку 27, где ее ждал теплый прием и безопасносп. Это случилось примерно в то время, когда в больнице отметили начало пограничного дыхания. Только спустя некоторое время я понял, что это дыхание мне уже знакомо - я слышал его в ночлежке Сент-Луиса, когда рядом со мной, мальчишкой-бродягой, умирал незнакомый старик. Я слышал это дыхание за каких-то три дня до смерти Нэназ, когда на моих руках умирал от лейкемии наш любимый кот Фасби.
Я был потрясен тем, что в действительности совсем не готов к случившемуся. Самая серьезная перемена, самая значительная переменная величина в моей жизни… я знал, что она надвигается, я видел множество предзнаменований, я воспользовался всем накопленным опытом - и все же…
Сотни - нет, тысячи! - людей знали… знают, какой яркой, сердечной и радостной она была… и остается. Нэнси Пенн Монро…
Ее кории восходят к старинному роду из Вирджинии, который за много лет до Американской революции уже жил на землях, дарованных английским королем. Ее воспитали так, что она стала настоящим образцом изящной Леди с Юга: она прежде всего думала о других, всегда улыбалась, ужасалась при одной мысли о том, чтобы причинить вред другим, неизменно дарила окружающим частицы себя… Она никогда не испытывала… не испытывает к чему-либо ненависти.
По правде говоря, именно она стала основателем Института Монро. Не будь ее, не существовало бы и такой организации.
Она участвовала во всех крупных и малых обсуждениях, вносила свой вклад в любые решения, занималась множеством дел и даже нашими исследованиями - а это значит, что следы ее мыслей есть во всех достижениях и открытиях Института: в планах программ, на аудиокассетах, в буклетах и, разумеется, в сердцах тысяч наших друзей со всех уголков планеты.
После первой встречи мы почти семь лет все лучше узнавали друг друга в обычных приятельских отношеииях, а поженились, когда обоим было по двадцать три года. Нэнси испытывала интерес к сверхъестественному задолго до нашей встречи. Она была школьным учителем, преподавала музыку и давала уроки игры на пианино, занималась внутренним оформлением помещений, работала агентом по продаже недвижимости и воспитала четверых детей. Она начала писать две книги: одна представляла собой современную версию романа о Скарлетт О'Хара, а другая - произведение о постфизическом мире под названием «Гранд Нерукотворный». Несмотря на то что на столе ждали и пишущая машинка, и компьютер, обе книги остались незаконченными. У Нэнси было мало времени…
В Институте невозможио не столкнуться со следами ее работы. У самого входа, где сторожка, растут кусты и цветы - это она их выбирала. Внутреннее оформление сторожки - ее видение разработанного дизайнерами макета. Даже если пойти в сторону и подияться на холм, к выстроившимся там высоким деревьям, Нэнси по-прежнему будет рядом - зта аллея была ее идеей. Все деревья и кустарники на территории Центра были отобраны и посажены ее руками.
Большая часть того, что можно увидеть внутри всех трех корпусов Института, - душа Нэнси Пенн Монро. Ковровые покрытия, стены, столы и стулья, тарелки, столовые приборы и даже чашки - все это выбирала она. Последним результатом ее творческой мысли стала столовая в Восточном крыле Центрального здания.
По этой причине главное здание Института теперь носит имя Нэнси Пенн. Она была слишком скромной и не допустила бы такого переименования при жизни. Где она сейчас?..
Я постараюсь рассказать обо всем как можно короче. Когда у Нэнси выявили рак молочной железы, она предпочла путь традиционного лечения, подразумевающий хирургическое удаление опухоли и ряда лимфатических узлов, химиотерапию и облучение. Все эти меры несколько замедлили развитие болезни, но не смогли его предотвратить.
Через две ночи после ее ухода я решил, что уже достаточно успокоился, чтобы попытаться найти ее. И это мне удалось.
Результатом был настоящий взрыв чувств, вмесгивший в себя все вообразимые оттенки взаимоотношений двух глубоко любящих друг друта людей… они проявлялись одновременно - и нас не сдерживали оковы времени и материи. Мне стоило огромного труда заставить себя вернуться назад, а для того, чтобы прийти в себя, потребовалось еще несколько дней.
Вторая попытка, предпринятая неделю спустя, привела к такому же результату. Воздействие было слишком мощным, просто невыносимым. В надежде когда-нибудь научиться отправляться с этим, я вынужден был установить экран, который ограничивал мою нефизическую деятельность: никаких выходов на Магистраль, временный запрет на любые контакты с друзьями в той области - только путешествия к Я-»Там», Меня начинало уносить в сторону Нэнси даже во время глубокого сна, и потому барьер пришлось распространить даже на это состояние, хотя это мешало мне высыпаться.
