Но в экспериментах Кэйрнса бактерии изначально не могли усваивать лактозу — единственное доступное им питательное вещество. В результате у них возник дефицит нужных строительных материалов и энергии, необходимой для осуществления нормального процесса репродукции.
Так что эти бактерии просто не успели бы спастись благодаря случайным мутациям, возникающим вследствие ошибок при копировании ДНК. Следовательно, голодающие бактерии Кэйрнса, по-видимому, осуществили генетическую мутацию посредством совсем другого механизма, пока еще неизвестного науке. И хотя нам сложно признать наличие сознания у бактерий, все же есть ощущение, что здесь имеет место работа некоего активного разума, благодаря которому они умудряются быстро адаптироваться к изменениям в среде — совсем по Ламарку.
Ныне нам известно, что под воздействием стресса бактерия способна, не прибегая к делению, целенаправленно задействовать уникальный, склонный к ошибкам энзим для копирования ДНК, чтобы производить мутировавшие гены, ассоциирующиеся с определенной дисфункцией. Так, генерируя генетические варианты, организм пытается создать более функциональные гены, которые смогут преодолеть стрессовые факторы среды. Представьте себе этот механизм как разлаженный ксерокс, намеренно делающий ошибки.
Итак, используя особый энзим для синтеза ДНК, клетка производит большое число генов со случайными мутациями и тем самым повышает собственную выживаемость. Такое ускорение или усиление генетических изменений в клетках физического тела называется соматическими гипермутациями — этот механизм целенаправленно генерирует случайные мутации и, таким образом, представляет собой дарвинистскую часть процесса.
В результате соматических гипермутаций попавшая в стрессовую ситуацию бактерия получает огромное количество скопированных с ошибками генов, в каждом из которых присутствует своя вариация генетического кода. Если одна из этих генетических вариаций может производить протеин, способный эффективно преодолеть возникший у клетки стресс, бактерия изымает исходный неэффективный ген из хромосомы и заменяет его новой версией. А вот это уже ламаркистская часть процесса, когда информационное взаимодействие между средой и клеткой влечет за собой выбор наилучшей версии нового гена.
Работа Кэйрнса и дальнейшие исследования в том же направлении продемонстрировали, что организмы не только адаптируются к среде, но и намеренно изменяют свою генетику, чтобы обеспечить приспособленность будущих поколений. Иными словами, наука пришла к пониманию, что эволюция представляет собой не просто следствие случайного броска игральных костей (как думал Дарвин), но согласованный танец организма со средой (как полагал Ламарк) — динамический процесс, в ходе которого организмы целенаправленно приспосабливаются к стрессовым обстоятельствам.
Биотехнологи уже воспользовались этим генетическим механизмом и вывели бактерии, способные перерабатывать нефтяные пятна на воде или выделять определенные минералы из руды. В то же время для медиков этот же генетический механизм является постоянным источником головной боли, поскольку микроорганизмы со временем приобретают сопротивляемость к самым мощным антибиотикам.
Таким образом, на вопрос: «Является ли эволюция результатом намерения или случайности?» — отвечаем: «Да!» Здесь, как и во многих других случаях, выясняется, что противоположности — такие, как намерение и случайность, — действуют одновременно. Рискуя приписать бактериям антропоморфные черты, мы должны сказать, что эти организмы демонстрируют намерение выжить.
Фактически все жизненные формы демонстрируют врожденную черту, которую биологи называют волей к жизни. На клеточном уровне этот механизм выживания способен запустить целый поток случайных мутаций, пока одна из них не сорвет джекпот в жизненной лотерее. Сколько бы раз ученые ни повторяли эксперименты Кэйрнса, им не удавалось проследить какой-либо устойчивый порядок внутри успешной последовательности мутаций ДНК. Так что в этом отношении процесс случаен. Но в то же время он и не случаен. Можно провести параллель между процессом гипермутации и методом мозгового штурма. Представьте себе группу людей, пытающихся придумать название для нового продукта. Согласно правилам мозгового штурма, его участники высказывают любые возникающие у них идеи, которые тут же записывают на доске — без малейшего редактирования или критической оценки. По ходу дела предлагается множество, казалось бы, неподходящих вариантов — до тех пор, пока кто-нибудь не придумает название, которое понравится всем. И хотя никто не знает, сколько придется высказать идей — пять, десять или сто, прежде чем проявится подходящая, восклицание «Эврика!» является совершенно ожидаемым (или намереваемым) результатом. И разные группы, участвующие в мозговых штурмах, получив одну и ту же задачу, по всей вероятности, придут к наилучшему возможному решению разными путями.
Итак, эволюция действительно представляет собой случайный процесс, но за всеми случайными событиями стоит четкая ориентация на определенную цель. Откуда мы это знаем? Дело в том, что в случае бактерий, как только обнаруживается необходимая для адаптации мутация, процесс прекращается. Есть такая шутка: почему потерянный предмет всегда обнаруживается в том месте, искать в котором нам приходит в голову в последнюю очередь? Потому что, найдя его, мы прекращаем поиски.
Похвала печатающим обезьянамГоворить, что источником жизни является чистая случайность, можно только в том случае, если мы считаем, что живем в сугубо материальном мире, и категорически отвергаем возможность существования каких бы то ни было каузальных[37] полей. В связи с этим предлагаем вам еще раз вспомнить, как лежат железные опилки, когда они просто рассыпаны по листку бумаги, и какой узор возникает под влиянием незримого магнитного поля. Возможно ли, что подобного рода поле принимает участие в превращении одноклеточных организмов в изящные гармоничные формы — такие, как дерево, собака или мы с вами? Кто или что сообщает клеткам, что нужно делать, чтобы получилось такое.
Как мы уже отмечали, физики признают, что единственным фактором, управляющим материей (включая, естественно, отдельные живые клетки и людей), является нематериальное поле. Но что или кто управляет этим полем? Вероятно (как предполагали величайшие умы квантовой физики), мы скоро обнаружим, что сама Вселенная, подобно Декарту, мыслит, а следовательно, существует. И может быть, окажется, что реальность человека формируется его собственными мыслями (в большей степени, чем наследственными чертами).
Однако те из нас, кто не считают себя креационистами, готовы говорить о происхождении жизни и биосферы лишь в контексте динамических процессов беспорядочной Вселенной, где мы, люди, каким-то образом обрели свою нынешнюю форму по чистой случайности. К сожалению, догматическое поклонение богу бессмысленности делает людей такими же бессильными, как и догматическая вера в Бога, который контролирует все. В обоих случаях мы от называемся от своей силы в пользу чего-то, что находится полностью вне сферы нашего контроля.
Во Вселенной, основанной на бессмысленной случайности, эгоистичный ген должен, несомненно, процветать. Почему? Во-первых, потому что отсутствует первичный моральный авторитет. Во-вторых, если ни в чем нет смысла и цели, тогда вполне позволительно объявить себя номером первым, а ко всему остальному относиться как к чему-то второстепенному.
Поскольку люди приняли за чистую монету идею, что наша Вселенная представляет собой безличную машину, возникшую по воле случая, нет ничего удивительного и в той покорности, которую мы проявляем, когда эта машина велит нам конкурировать, потреблять, сохранять спокойствие и подчиняться. Убеждая себя, подсознательно и осознанно, что жизнь бессмысленна, мы позволяем машинному сознанию внушить нам, что наше стремление к личностному совершенствованию — не что иное, как наивный идеализм. За пару последних поколений апатия и цинизм превратились в норму. Такие внутренние установки отвращают нас от стремления стать лучше, мешают пробудиться к своей позитивной роли в совместной эволюции всей планеты и скрывают от нашего взора те самые механизмы, которые могут обеспечить наше процветание.
Когда беспорядочность соприкасается с предопределенностьюНыне мы начинаем осознавать, что многие из наших драгоценных фундаментальных верований не только ложны, но и откровенно разрушительны. Это особенно верно в отношении неодарвинистского допущения, что в основе жизни и эволюции лежат совершенно неупорядоченные мутации, то есть чистая случайность. Такое допущение одновременно и неприятно, и неверно. Тот факт, что организмы (к примеру, бактерии Кэйрнса) способны задействовать механизм адаптивных мутаций для выживания в стрессовой среде, наводит нас на идею целенаправленной эволюции. То есть речь идет о том, что организмы используют для адаптации к среде все возможные способы, включая переписывание собственного генетического кода. Следовательно, как это и предполагал Ламарк, процесс эволюции непосредственно связан со способностью организма активно реагировать на динамические изменения в среде и адаптироваться к ним.
