На более плотных и сравнительно прохладных участках жил человек, окруженный гигантскими папоротниковыми лесами и исполинскими животными. Формы как человека, так и животных были еще вполне пластичными. Скелет уже сформировался, а что до плоти, то человек в большой степени сам формировал плоть своего тела и тел окружавших его животных.
Рождаясь, он мог слышать и чувствовать, но восприятие света приходило позднее. Аналогия видна в таких видах животных, как кошки и собаки, чье потомство обретает зрение лишь некоторое время спустя после рождения. У лемурийца не было глаз. Он имел два чувствительных пятна, на которые действовал свет Солнца, тускло просвечивавшего сквозь огненную атмосферу древней Лемурии, а зрение, какое мы имеем сегодня, появилось у человека к концу Атлантической эпохи. До тех пор глаз находился в стадии строительства. Пока Солнце было внутри, а Земля являлась частью светоносной массы, человек не нуждался во внешнем источнике света; он сам светился. Но когда темная Земля была отделена от Солнца, стало необходимым воспринимать свет, поэтому, когда солнечные лучи падали на человека, он их ощущал. Природа создает глаз как приемник света в ответ на требование уже существующей функции. Так бывает всегда, что прекрасно продемонстрировано профессором Гексли. У амебы нет желудка, но она переваривает пищу.
Она вся — желудок. Необходимость переваривать пищу со временем создала желудок, но переваривание происходило до того, как был создан пищеварительный тракт. Аналогичным образом восприятие света привело к появлению глаза. Свет сам создал глаз и поддерживает его существование. Где нет света, не может быть и глаза. В случаях, когда животные удалялись и жили в пещерах, вдали от света, их глаза дегенерировали и атрофировались, ибо не было световых лучей, чтобы их питать, и не было нужды в глазах при жизни в темных пещерах. Лемуриец нуждался в глазах; он воспринимал свет, и свет начал строить глаз в ответ на это требование.
Его язык состоял из звуков, подобных звукам природы. Шелест ветра в огромных лесах, которые буйно росли в тогдашнем субтропическом климате, журчание ручья, завывание бури (ведь над Лемурией проносились бури) грохот водопада, рев вулкана — все они были для него голосами Богов, от которых, как он знал, он произошел.
О рождении своего тела он не знал ничего. Он не мог видеть ни тела, ни чего бы то ни было, но мог воспринимать родственные ему существа. Это было внутреннее восприятие, сходное с восприятием людей и вещей во сне, но с той существенной разницей, что его сноподобное восприятие было ясным и рациональным.
Таким образом, он совершенно ничего не знал о своем теле; фактически он даже не знал, что у него есть тело; он знал о нем не больше, чем мы знаем о наличии у нас желудка, когда он здоров. Мы вспоминаем о его существовании лишь тогда, когда злоупотребление пищей причиняет нам боль. При нормальных условиях мы совершенно не осознаем происходящих в нем процессов. Аналогичным образом тело лемурийца отлично служило ему, хотя он и не знал о его существовании. Боль была тем средством, которое давало ему знание о его теле и внешнем мире.
Все связанное с размножением расы и с рождением, делалось под руководством Ангелов во главе с Иеговой, Регентом Луны. Функция размножения исполнялась в установленные времена года, когда силовые линии, идущие от одной планеты к другой, фокусировались под нужными углами. Благодаря этому силы созидания не встречали никаких препятствий и роды проходили безболезненно. Человек не знал о процессе рождения, потому что в то время он так же не осознавал Физического мира, как сейчас не осознает его во время сна. Лишь при интимном половом контакте Дух узнавал о наличии плоти, и человек «познавал» свою жену. В Библии это показано в таких фразах, как «Адам познал Еву, и она родила Сифа»; «Елкана познал Анну, и она родила Самуила»; в вопросе Марии: «Как я забеременею, если не знаю мужчины?» Это также ключ к пониманию смысла дерева познания, плоды которого открыли глаза Адаму и Еве, вследствие чего они познали добро и зло. Прежде они знали только добро, но когда они начали осуществлять творческую функцию самостоятельно, они, как и их потомки, находились в неведении относительно влияния звезд, и предполагаемое проклятие Иеговы было вовсе не проклятием, а просто констатацией результата, который неизбежно должен был последовать за использованием воспроизводительных сил без учета влияния, которое звездные лучи оказывают на деторождение.
Таким образом, именно неграмотное использование воспроизводительной силы в основном ответственно за боль, страдания и печаль.
Лемуриец не знал смерти, ибо, когда по прошествии длительного времени его тело отпадало, он входил в другое, совершенно не осознавая перемены. Его сознание не фокусировалось в физическом мире, поэтому отбрасывание одного тела и замена его другим были для него тем же, чем для дерева являются усыхание и отпадение листа или ветки и замена их новыми.
Язык лемурийцев был для них святыней. Это был не мертвый язык, как наш простой упорядоченный набор звуков. Каждый звук, произнесенный лемурийцем, имел власть над его соплеменниками, над животными и даже над окружающей природой. Поэтому под руководством Владык Венеры, которые были вестниками Богов — эмиссарами Творческих Иерархий, — дар речи использовался с величайшим благоговением, как нечто в высшей степени святое.
Воспитание мальчиков значительно отличалось от воспитания девочек. Лемурийские методы воспитания, при нашей более высокой чувствительности, кажутся нам шокирующими. Щадя чувства читателя, мы коснемся лишь наименее жестоких из них. Какими бы крайне тяжелыми они ни казались, необходимо помнить, что тело лемурийца отнюдь не было так напряжено, как тело современного человека, и что до его весьма смутного сознания можно было достучаться лишь при помощи жесточайших мер. Со временем, по мере все большего пробуждения сознания, необходимость в таких крайних мерах отпала и они отошли в прошлое, но в то время они были незаменимыми для пробуждения дремлющих сил Духа к сознанию внешнего мира.
В воспитании мальчиков особый акцент ставился на развитии качеств воли. Их заставляли драться друг с другом, и драки были крайне жестокими. Их сажали на кол, давая им полное право освободиться, но, применяя силу воли, они должны были оставаться в таком положении, несмотря на боль. Они учились укреплять свои мускулы и носить огромные тяжести, используя свою волю.
Воспитание девочек имело целью способствовать развитию способности к воображению. Их также подвергали жестокому и суровому обращению. Их оставляли в лесной чаще, где звук ветра в вершинах деревьев мог говорить с ними и где они должны были слушать яростные порывы дождя и ветра. Так они учились не бояться природных катаклизмов и осознавать лишь величие воюющих стихий. Частые вулканические извержения высоко ценились как средство воспитания, особенно полезное для пробуждения такого качества, как память.
Такие методы воспитания в наши дни были бы совершенно неприемлемы, но лемуриец не обижался, ибо не имел памяти. Каким бы болезненным или пугающим испытаниям он ни подвергался, все они забывались, как только отходили в прошлое. Вышеописанные тяжелые испытания имели целью развитие памяти, чтобы запечатлеть в мозге острые, постоянно повторяющиеся впечатления, потому что память необходима для того, чтобы опыт прошлого мог использоваться как руководство к действию.
Воспитание девочек развивало первую зародышевую неустойчивую память. Первое представление о добре и зле было сформулировано ими благодаря опыту, который главным образом питал воображение. Переживания, легко запоминаемые, осознавались как «добро», те же, которые не производили желаемого результата, считались «злом».
Таким образом, женщина стала пионером в культуре, будучи первой, кто развил представление о «благой жизни», уважаемой охранительницей которого она стала в Древнем мире, — в этом качестве она с тех пор идет в авангарде. Конечно, поскольку все Эго возрождаются поочередно в виде мужчины и женщины, ни у кого нет превосходства. Просто у тех, кто находится в плотном теле женского рода, жизненное тело положительное, поэтому они более чувствительны к духовным толчкам, чем те, чье жизненное тело отрицательно, как у мужчин.
Как мы видели, лемуриец был прирожденным магом. Он ощущал себя потомком Богов, духовным существом, поэтому продвижением для него было приобретение не духовного, а материального знания. Храмы Посвящения наиболее продвинутых не имели нужды открывать человеку его высокое происхождение, учить его искусству волшебства или действиям в мире Желаний и в более высоких сферах. Такое обучение необходимо сегодня, потому что у человека нет сегодня знания духовного мира, и он не может действовать в сверхфизических сферах. Лемуриец же по-своему обладал этими знаниями и способностями, но, с другой стороны, не был знаком с законами Космоса и с фактами, касающимися Физического мира и являющимися для нас заурядным повседневным знанием. Поэтому в школе Посвящения его обучали искусству, законам природы и фактам, относящимся к физической вселенной. Укреплялась его воля, пробуждались воображение и память для того, чтобы он мог задействовать свой опыт и разрабатывать пути и средства действия в тех случаях, когда опыт прошлого не мог служить достаточным основанием для выбора курса действий. Таким образом, храмы Посвящения в лемурийские времена были высшими школами для развития силы воли и воображения, с «аспирантскими курсами» искусства и науки.
