Хм, Дима похож на Ихтиандра, живущего в двух стихиях, – он одинаково хорошо чувствует себя как в городе, так и в тайге. Но всё-таки и это не совсем точное определение, ладно, путешествие не закончено, ещё узнаю, кто он такой.
Мы снова тронулись в путь с мыслью найти где-либо по дороге приличную гостиницу или турбазу для ночлега. Мысль сама по себе была бредовая, учитывая бедность сёл и неразвитость инфраструктуры сферы услуг и отдыха в глубинке. Видимо, долгое общение с нашим «японцем» дало свои плоды, потому что мы тоже забыли, что это не Крым и даже не Владивосток. Становилось всё темнее, а мы ехали через редкие селения, озадачивая местных жителей совершенно дурацким в общем-то вопросом: «Где здесь можно найти гостиницу?»
Поскитавшись по прибрежным селениям часов до одиннадцати вечера, мы расположились на ночлег прямо на одном из пляжей в какой-то бухте. Видимо, находясь под влиянием ауры «японца», мы решили заночевать в автомобильных креслах. Единственное, до чего додумались, так это освободить от сумок немного места на последнем ряду сидений, чтобы вконец измученная вначале четырехдневной болтанкой в море, а теперь бесконечной скачкой по щебёнке Виктория могла поспать хотя бы полулёжа. Расположиться на свежем морском воздухе даже не подумали. Мне было особенно трудно, потому что нога и так всё время ноет, а без движения, да ещё в постоянно опущенном положении… Долго спать не придётся. Но заснуть не удалось не только мне из-за боли в пояснице, но и всем остальным, потому что Алексеевич так смачно храпел, что, несмотря на громкие хлопки в ладоши и толчки в бок, спал практически только он один. Когда рассвело, мы с завистью отметили, что экипаж «Сурфа» выспался отлично, расположившись рядом с машиной на спальных мешках и гидрокостюмах для подводного плавания.
Зато я встретил рассвет, запечатлев его на фото, поплавал в утреннем, ещё спящем море, поговорил с местным жителем о житье-бытье людей здесь, на самом Дальнем Востоке.
Рассвет в дальневосточной бухте
И снова мы катим по красивым местам Приморья, по дороге, прорубленной через сопки. Справа обрыв, под которым течёт река, а слева отвесная скала, в которой, собственно, и пробита дорога. На одном из живописных поворотов мы останавливаемся. Текущая внизу река тоже делает поворот в этом месте и образует отмель. Оттуда, с речного изгиба, тянется ввысь стройный голубой кедр. Наш Дерсу Узала спускается вниз и на песчаной отмели возле кедра находит свежие медвежьи следы. Значит, мишка приходил полакомиться кедровыми орешками. Дима предложил нам отведать природной минеральной воды, которая течёт тут же из недр скалы и называется «Золотой родник».
– Раньше она текла просто так, а теперь здесь киоск поставили, – сообщил Дима.
Действительно, видим прилепившийся к скале небольшой киоск. Подхожу с пластиковой бутылкой, открываю кран в надежде, что автомат выдаст мне отмеренную порцию, и вдруг слышу женский голос. В крайнем удивлении поднимаю глаза и вижу в крохотном окошке улыбающееся лицо женщины.
– Вот это да, я-то думал, что киоск необитаем, и здесь японскую электронику поставили, сообщающую о полезных свойствах данной воды. Тогда вы расскажите о воде и как её нужно употреблять, – попросил я неожиданную обитательницу киоска.
– Да я толком и не знаю, нужно пить, кажется, три раза в день за двадцать минут до еды. Говорят, она способствует очистке организма, особенно почек, – ответила женщина.
– Раз уж вы здесь сидите, так хотя бы проспекты какие продавали, – доставал я обитательницу будочки, в обязанность которой входило только принять деньги от жаждущих и открыть кран.
Мы старались набрать воды во все отыскавшиеся у нас свободные ёмкости. Глядя на это, Дима предупредил, что раньше, когда вода текла просто из недр, её можно было набирать много и хранить долго, но с тех пор, как её загнали в трубы и установили плату, с водой что-то произошло – выпадает осадок, чего раньше не было, и она долго не хранится.
Я подумал, что не только для человека, но и для воды важна свобода.
Мы продолжаем движение. Алексеевич выказывает желание сесть за руль, но через каких-то двадцать километров острый щебень рвёт совершенно новую покрышку. Ну вот, «японец» отомстил! Генерала дисквалифицируют, он недовольно занимает место слева от водителя и снова берёт в руки кинокамеру. Интересно, а с какой целью он едет к волхву? Лечиться или просто за впечатлениями? У молодого политика Володи точно проблемы со спиной. При появлении на горизонте какой-либо церквушки Володя каждый раз осеняет себя крестным знамением. Христианин, а едет к волхву лечиться, чудно!
А вот зачем к волхву едет Димин брат Андрей, я знаю точно. У него застарелая травма колена, со временем стало совсем плохо – постоянная боль в колене, одна нога короче другой на 6 сантиметров, костыли, а какой может быть прок от сантехника с костылями? Вот и вызвал его Дима из Череповца во Владивосток, а оттуда повёз в тайгу к волхву. Тот заранее ничего не обещал, сказал, ногу посмотреть надо, если сустав хоть немного жив, то восстановить можно, а если нет, то уже ничего не поделаешь.
– Посмотрел Олег Иванович моё колено, – рассказал Андрей, – мениск, говорит, на ниточке, но держится, сустав тоже ещё не окончательно убит, есть надежда. Вытаскивал мне сустав, давал упражнения для его укрепления. В общем, прожил я у него месяц, о костылях забыл, нога вытянулась на все шесть сантиметров – работаю снова по специальности. Сейчас хочу доремонтировать ногу, хромоту убрать…
Вытяжка ноги на шесть сантиметров – это можно сделать, насколько я знаю, только с помощью аппарата Илизарова, а просто так, голыми руками… похоже, человек, к которому мы едем, настоящий кудесник!
В очередном посёлке мы покупаем красную рыбу, икру и женьшень. Затем усаживаемся за составленные вместе столы придорожного кафе, сметая последние запасы борща и вареников.
Посёлок остается позади, держим курс на райцентр, а там уже и рукой подать до обители волхва. По пути заворачиваем на Минеральную речку. Фотографирую с моста бурливый поток и дальнюю сопку, интересную тем, что на самой вершине её возвышаются огромные каменные глыбы в виде столбов. Причём некоторые как будто заброшены на самую вершину чьей-то невероятно могучей рукой либо взлетели под влиянием неведомых сил, подобно загадочным мегалитам прадавних цивилизаций, таких как Баальбекские остатки храма в современном Ливане и храм Тиабанака в Южной Америке, поэтому их также называют сейдами, то есть летающими камнями.
«Летающие» сейды на вершине сопки
Въезжаем на территорию водолечебницы, оставляем автомобили и гуськом продвигаемся по тропинке, бегущей вдоль берега Минеральной реки. Тропа становится всё уже, то ныряя в неглубокую воду впадающих в реку ручьёв, то карабкаясь по скользким камням. Но через некоторое время и узкая тропа исчезает. Огромные отвесные глыбы, нависая над водой, лишь с небольшим отклонением от вертикали уходят вверх. На противоположном берегу из-под воды явственно проступают каменные ступени, ведущие под скалу. Между последней ступенью и низко нависающей над ней скалой расстояние сантиметров семьдесят. Такое впечатление, как будто скала приоткрыла огромный рот, и в этот момент кто-то вложил как раз посредине округлый камень, и скала так и осталась с навсегда открытым ртом.
Мы ступаем в стремительный поток и осторожно передвигаемся, держась за обточенные валуны. Пройдя так некоторое время, обнаруживаем почти незаметную тропинку, карабкающуюся вверх по расщелинам между огромными плоскими глыбами, так аккуратно и точно уложенными, словно некогда здесь постаралась та же сверхмогучая рука. Я поднимаюсь по тропке, цепляясь за стебли растений и камни, и вдруг вижу прямо над собой каменный лик метра четыре высотой. Такая себе голова великана из пушкинской сказки, только без шлема. Нос исполина, видимо, отбит, но глазницы и надбровные дуги видны чётко. Я не могу оторвать взгляд от удивительного зрелища. Вскидываю фотоаппарат, запечатлеваю каменную голову и едва опускаю объектив, вижу, как из левой глазницы исполина стекает крупная слеза. Буквально замерев на месте и сдерживая дыхание, жду – прошла минута-пол-торы, и снова по каменной щеке скатывается крупная слеза. Я, конечно, понимаю, что здесь полно ручьёв и источников, и струйки воды стекают по каменным глыбам то тут, то там, но и мегалиты, и скальный лик так похожи на творение рук человеческих, да ещё и периодически скатывающаяся из глазницы великана слеза – всё это производит сильное и глубокое впечатление. По ком или о чём плачет скала? Невольно опять всплывают мысли о дольменах, менгирах, пирамидах и древних курганах. Может, это какой-то знак нам, живущим сегодня, от некогда могучих працивилизаций, которые предупреждают нас о грядущей беде, к которой так бездумно стремится наш мир? Размышляя над нахлынувшими чувствами и образами, я забываю о времени, продолжая двигаться по малозаметной тропке, уже по горизонтальной поверхности, пока не встречаю возвращающихся спутников. Они торопят меня, потому что нам уже пора ехать.
