Я тоже, кстати, вспомнил рассказ моего приятеля Бориса Никуличева, который однажды пережил в этом районе странное приключение. Он преподает в политехническом институте, и там в бывшей вечерней школе раньше шли занятия со студентами.
— Это был 1994 год, — вспоминал Борис Андреевич. — Я вышел из здания школы — и ничего вокруг не узнаю. Шел к улице Набережной через милицию — и словно нет там отдела МВД: ни машин, ни милиционеров! А всегда ведь там оживленно до глубокой ночи. Здание стоит, и здание суда напротив тоже. Но без освещения и людей. Прохожу дальше, к шоссе — незнакомые места! На меня страх накатил: вот, думаю, что–то с головой… Минут двадцать там блудил, не узнавая город. А кончилось наваждение тем, что неподалеку кто–то громко крикнул, и тут же все вернулось на круги своя — дома, люди, улица — все знакомое. А до этого вокруг стояла странная, гнетущая тишина. Я постарался забыть этот случай, потому что не нашел ему объяснения.
О Фонтанной мне когда–то давно рассказывал мой знакомый Геннадий Егоров, пасечник. Он обладает возможностью астральных путешествий — это особый вид непознанных феноменов, связанный с попаданием в параллельные миры, — он однажды оказался в параллельном Волжском именно на улице Фонтанной.
— Ты знаешь, там по всей этой короткой улице стояли торговые ряды базара! — удивлялся он. — Я видел мясные ряды, продавали сало, домашний сыр, какую–то другую снедь своего изготовления. Люди одеты невзрачно, бедно — как мы, наверное, в послевоенные годы. Здание Дворца культуры закрывал какой–то огромный плакат с призывом типа «Труд, май»… Посещение другого Волжского было мимолетным, но я, помню, даже приценивался к мясу, видел нарубленные куски четко. И отчего–то именно эта улица Фонтанная…
Или взять, к примеру, участок города рядом со стадионом. Одно из немногих крупных спортивных сооружений, оно за долгие годы существования так и не стало Меккой для местных физкультурников. Не потому ли, что стадион расположен в геопатогенной зоне, где человеку находиться не слишком приятно и полезно? Куда уж здесь здоровье укреплять!..
Мне напомнили о «долгостроях» по улице Набережной и при строительстве ДК «Октябрь».
— Дом пионеров ну так долго возводили — жуть! — вспоминает Людмила Дмитриевна. — Мы тогда учились в школе, и там, на территории стройки все годы проходили соревнования сандружин. Я хорошо помню, как мы таскали носилки по этим развалинам, похожим на разбомбленные строения. Сначала строили, потом перестали, а потом уж дом стал разрушаться. Наверное, лет пятнадцать строили! Я уже окончила институт, когда его, наконец, открыли. То же самое было с дворцом культуры «Октябрь» — уже мало кто верил, что его все же возведут. Теперь отчасти понятно, почему затягивалось строительство — геопатогенная зона словно отталкивала строителей. Находились более привлекательные места, а эти стояли в запустении.
Напомнить можно и о крытом Центральном рынке. Он тоже входит в геопатогенную зону, и при всем удобстве сюда подъездов, близком центре города — к нему все же неохотно идут люди. Только в выходные дни. А в будни никак не прививается интерес и не возрастает посещаемость этого рынка.
— Помнишь, как долго здесь строили подземный переход! Никак не могли закончить, да так и засыпали без результата. Зо–она… — усмехается Савинов. — Зато видишь окружность с положительным знаком? Это церковь Святителя Тихона на Деревянном. Поразительно, но, видимо, православный люд место сумел намолить этот участок, и полярность поменялась на положительную.
— Я слышал о жалобах на быструю утомляемость преподавателей гуманитарного института, — продолжил он свой комментарий к карте. — Главный корпус вуза построен в 27 м/р, и посмотри — здесь как раз проходит линия геопатогенного пояса. Именно в таких местах длительное нахождение людей, будь то на работе или в собственном доме, приводит к ослаблению защиты от серьезных болезней. Хотелось бы посоветовать градостроителям не игнорировать этот фактор.
К замечанию Сергея я добавлю то, что в этом корпусе плохо работают сотовые телефоны. У меня мобильник от компании МТС, и отсюда я почему–то никогда не мог позвонить. Ко мне тоже пробивались с трудом. Чтобы сделать звонок, приходилось идти на улицу, переходить дорогу, и только тогда появлялась связь. Правда, навороченные мобильники, я убеждался, все же обеспечивали связь из ВГИ, но только не операторов МТС.
Выделяется на карте и участок на перекрестке улиц Королева и Карбышева. Это место давно известно в народе как гиблое. Здесь произошли сразу несколько трагических происшествий. Сначала люди пострадали, провалившись в лужу с кипятком, потом погиб, упав в траншею, мужчина. Наличие высокой земной активности, по мнению Савинова, объясняет и частые аварии на трубопроводе в этом месте.
К большому сожалению, не очень удачно выбрано место для строительства церкви Иона Богослова в 39 квартале на Набережной. Здесь своего рода энергетическая западня. Может, поэтому он так долго строится, и все никак не уберут от стен храма подъемный кран, так портящий благостную картину с золотыми куполами. Со временем, при условии популярности храма среди местного населения, вокруг него, скорее всего, возникнет особая атмосфера. Но это произойдет нескоро, и храм может остаться в ряду городских долгостроев.
Посмотрев внимательно на карту, обнаруживаем, что серая линия с небольшими промежутками тянется вдоль города по обрывистому берегу старого русла р. Ахтуба и, круто сворачивая, пересекает ее в нескольких местах и далее делит остров Зеленый на три части. Очень хорошо, что мост не попадает в геопатогенное зону, в противном случае он мог выйти из строя гораздо раньше срока, как это случилось в городе Воскресенске, объясняет Савинов.
— Там в 1988 году рухнул пешеходный мост через Москва–реку, — рассказывает Сергей. — Построен он был на месте очень сильных энергетических вибраций, то есть в явной геопатогенной зоне, и катастрофа, что символично, произошла в 7 часов 15 минут в коммунистический субботник. Мост прослужил около двадцати лет, но восстановили его на том же самом месте. А вот надолго ли?..
Кстати, за четыре часа до катастрофы произошло событие, которое можно расценить как явное предупреждение о ней. В третьем часу ночи над местом будущего разрыва моста завис зеленого цвета НЛО и пульсирующим лучами освещал тот участок, на котором сломались и упали в воду железобетонные переплеты перекрытия. Это видели кое–кто из местных жителей, но о прилете НЛО стало известно только после аварии, когда на мосту погибли несколько человек. Увы, но на ошибках не учимся.
Конечно, надо бы при проектировании и строительстве новых микрорайонов и зданий различного назначения учитывать расположение геопатогенных зон, чтобы не обрекать людей на недомогания и болезни. Кстати, в свое время в СНИПы, стандарты по строительству зданий, ввели рекомендации по проверке на геопатогенность мест строительства, но кто бы это учитывал? Биолокацию, которая позволяет выявлять полярность энергетических зон, считают лженаукой, поэтому навыкам биооператоров нигде не учат, разве что в частном порядке. Хотя обучиться это вовсе не сложно.
— Учитывая ошибки прошлого, в будущем, думаю, непозволительно будет строительство детских учреждений, больниц, жилых домов на опасных участках, — заключает Сергей Савинов. — Будем на это надеяться.
В геопатогенных зонах желательно выращивать как можно больше растений, из деревьев сажать акацию, пирамидальные тополя, голубые ели. А вот сосны и березы, выращенные в геопатогенных зонах, становятся кривыми, уродливыми, наклоненными в стороны, как бы проявляющими желание уйти из неприятной местности. Это характерная реакция некоторых растений на присутствие «геопатогенных зон».
Интересно бы проследить развитие плодовых деревьев, кустарников и другой растительности в зонах воздействия геопатогенных зон на садовых участках, а также выяснить у горожан, волю судьбы живущих в домах, подверженных излучению извне, об их самочувствии, настроении, мнение водителей трамваев и автобусов, пересекающих линии между зонами. Каково их самочувствие в этих местах? Анализ карты может помочь работникам коммунального хозяйства в прогнозировании аварийных ситуаций на подземных коммуникациях. Она была бы полезна экологам, медикам, проектировщикам, работникам ГАИ и другим людям, заинтересованным в процветании города.
Правда, Сергей Савинов предупреждает, что корректной карта будет выглядеть только тогда, когда с ней поработали бы разные биооператоры. Это придаст большую объективность обследованию, и границы зон уточнятся.
В свое время публикация материала о геопатогенных излучениях земли и размещение карты Волжского в одной городской газете с указанием благоприятных и не совсем благоприятных зон города вызвала вполне резонный интерес читателей. Кто–то интересовался природой геопатогенности, кто–то связывал свое нездоровье с этими самыми излучениями, но большинство спрашивали об одном: как уменьшить влияние «плохих» зон на самочувствие тех, кто проживает в «неудобных» микрорайонах.
