Благодаря стихии времени мы живем не в абсолютной Вселенной. Вся Вселенная относительна и по отношению к времени, и по отношению к намерению Невыразимого; как только человек постигнет, что это означает на самом деле, наука придет к пониманию того, что проявленная вселенная сама по себе обладает неким эмоциональным качеством, которое нельзя не принимать во внимание. Подобно тому как эмоции являются выражением намерения на физическом плане, время представляет собой всеобщее выражение намерения во всей проявленной вселенной, по отношению к которой физическая, видимая вселенная является лишь малой частью. Таким образом, как бы странно это ни прозвучало, время представляет собой изначальное выражение того, что можно назвать всеобщей эмоцией. Время в буквальном смысле слова является эмоциями Невыразимого, что бы это ни означало и ни подразумевало, так как со своей человеческой точки зрения мы просто не знаем о себе достаточно много, чтобы оказаться в состоянии судить об эмоциях Невыразимого.
Однако в наше время Толтеки знают о времени достаточно много, чтобы с уверенностью утверждать, что оно представляет собой не только часть четвертого измерения, но и имеет характер чистых эмоций. Эти эмоции, впрочем, растянуты на целую вечность и потому столь непостижимы во всей своей протяженности, что в течение своей тысячелетней истории человеку удавалось улавливать лишь их легкие намеки. На протяжении невероятно долгих столетий Толтеки-ученые усердно трудились, одно поколение передавало плоды усилий всей своей жизни своим потомкам, чтобы в результате постепенно, очень не скоро человеку открылись всеобщие циклы времени — каждый такой цикл, без сомнений, служит выражением отдельной эмоциональной волны. Вследствие этого сегодня нам известно, что нет ни случайностей, ни совпадений, что вся история представляет собой результат того, что можно по праву называть временами — или, еще точнее, результатом всеобщего намерения, проявляющегося сначала в форме силы, а затем в форме энергии, заряженной эмоциональным побуждением.
Таким образом, для воинов-Толтеков безупречное распоряжение временем имеет огромную важность. Ни один настоящий воин не станет рассматривать время как нечто такое, что можно беззаботно растрачивать на всевозможные несущественные банальности или мелочи. Любая пустая трата времени для воина просто немыслима, так как делать это означает упускать возникающую возможность принять участие во всеобщем сотворении. Вследствие этого для настоящего воина жизнь на земле не имеет никакого смысла, если он тратит ее только на достижение хорошей должности, на покупку новой машины или дома, на семью и крупный счет в банке. Для воина жизнь на земле обретает подлинное значение только в том случае, если он использует ее для того, чтобы оставить свой след во Вселенной, творением которой является. Очевидно, что воин может добиться этого единственным способом — жизнью в контексте времени; очевидно и то, что единственная форма действенного управления временем заключается в полном контроле над своим осознанием, поскольку, как уже известно из уравнения времени, приводившегося в первом и втором томах, время обратно пропорционально осознанию.
Поскольку время является выражением всеобщего намерения, человек, разумеется, не имеет возможности им манипулировать. Однако время обратно пропорционально осознанию, и потому человек все же в состоянии в определенном смысле манипулировать временем, так как в силах управлять своим осознанием. Иными словами, хотя человек не может каким-либо образом непосредственно влиять на само время, он, тем не менее, способен изменять свое восприятие времени и тем самым либо ускорять, либо замедлять его течение. Следует, впрочем, осознавать, что любое подобное изменение скорости течения времени происходит сугубо в рамках восприятия, а не в физическом, проявленном мире. И все же обладая способностью изменять скорость течения времени в рамках восприятия, воин умеет совершать совершенно поразительные поступки, которые часто кажутся обычному человеку настоящими чудесами.
Чтобы пояснить, что именно означает замедление и ускорение течения времени, кратко рассмотрим пример Толтека-видящего. Искусство видящего заключается в его умении настолько точно настраивать свое восприятие на восприятие, скажем, того человека, которого он видит, что при этом осознание видящего на какое-то время сливается с осознанием другого человека. По природе своей такое слияние осознаний является полным отождествлением с внешним объектом, так что можно сказать, что видящий в буквальном смысле временно становится другим человеком. В тот миг, когда происходит такое отождествление, видящий немедленно изменяет свое восприятие времени таким образом, что оно либо замедляется, либо ускоряется в соответствии с целями видящего.
Если видящий хочет увидеть, скажем, причину того или иного поведения другого человека, он будет ускорять течение времени. Следует, однако, осознавать, что при этом ускоряется не течение физического времени, но только восприятие времени видящим. В свою очередь, это означает, что благодаря полному отождествлению с другим человеком видящий способен наблюдать всю последовательную цепочку восприятия этого человека, которая привела к текущему стилю поведения. Иными словами, все происходит так, словно видящий возвращается на несколько мгновений в прошлое, хотя в действительности он никуда не перемещается и просто переносит прошлое в настоящее путем сжатия времени в рамках восприятия, которое само по себе не ограничено ни временем, ни пространством, ибо любое восприятие прошлого, настоящего и будущего представляет собой лишь результат настройки, а все возможные настройки неизменно присутствуют в светящемся коконе.
С другой стороны, если видящий желает удостовериться, к примеру, в побуждениях другого человека, то после настройки на его восприятие он замедляет течение времени в своем восприятии. Такое замедление времени во многом напоминает настолько пристальный анализ текущего мгновения, что доступными восприятию становятся даже самые крошечные подробности и все оттенки этих подробностей. Это можно сравнить с кинофильмом, замедленным до такой степени, что человек в состоянии разглядывать по отдельности каждый кадр. В результате умения видеть все в таких деталях каждая подробность рассказывает человеку целую историю; складывая все эти истории воедино, видящий начинает видеть все, что другой человек старается скрыть. Иными словами, замедляя течение времени, видящий растягивает время в рамках восприятия, и тогда все намерения другого человека становятся такими отчетливыми, будто лежат на стекле микроскопа.
Разумеется, сказанное о мастерстве Тотека-видящего описывает лишь одну грань его искусства, так как способности видящего не ограничиваются одушевленными объектами и распространяются на неодушевленные предметы, а также на МЭПВ в целом. Однако, поскольку искусство видящего связано с полным отождествлением, должно стать понятно, почему настоящий видящий редко испытывает искушение воспользоваться своими способностями для слежки за окружающими. Полное отождествление редко оказывается приятным, так как даже временно отождествиться с чужими страхами, сомнениями, тревогами, извращенными привычками мышления или беспорядочными эмоциями и переживать их, словно свои собственные, — чаще всего, такой опыт становится, мягко говоря, довольно неприятным.
В завершение разговора о том, что значит изменять скорость течения времени, следует отметить, что даже тот воин, который не владеет видением, может управлять временем, хотя до тех пор, пока он не научится точно настраиваться на другого человека, ему не добиться успеха в обретении знаний, доступных видящему. И все же, научившись управлять своим осознанием, воин действительно становится способным изменять скорость течения времени и, следовательно, творить чудеса. По этой причине следует подробнее остановиться на том, как на практике организована жизнь воина, не владеющего видением.
Шестой аспект правила сталкера гласит: воин всегда сжимает время; любая битва, крупная или малая, является сражением не на жизнь, а на смерть, и в том сражении, где ставкой становится жизнь, мгновение превращается в вечность — в вечность, определяющую исход битвы.
Прежде всего, в нем говорится, что воин всегда сжимает время. Однако это утверждение не следует воспринимать буквально, так как в данном случае слово «сжимать» применяется в более широком смысле, отличном от прежнего значения, которым мы пользовались при обсуждении изменений скорости течения времени. В действительности это утверждение означает, что независимо от того, сжимает воин время или растягивает его, он никогда не тратит время попусту.
