Хороший психолог, как и просветленный учитель древности – нечто вроде монаха, который уже прошел стадии самурая и ученика и готов провести по ним того, кто осознал, что источник его проблем находится в несовершенстве и негармоничности его собственных энергий. Присутствие Монаха необходимо как Ученикам, так и Самураям – тип Монаха невосприимчив к низшим проявлениям и даже одним своим присутствием может помочь пережечь их.
Очень часто психологу или психотерапевту (разумеется, я имею в виду тех, кто достиг стадии Монаха – ведь ни один диплом не может заменить личного развития) приходится подводить клиента, находящегося на Ступени Ученика к стадии Самурая, а затем и постепенно проводить его через нее, вычищая его резервуары чувств, подавленных за весь предыдущий период жизни, выводя их на поверхность и лишь затем обучая распознавать их приближение и управлять ими прежде, чем они начнут управлять их обладателем.
Как Ученики, Самураи и Монахи переживают свои чувства?
У осознающего свои чувства Монаха чувства гнева или страха отсутствуют, либо столь малы, что пережигаются внутри прежде, чем окружающие смогут заметить их внешнее проявление в форме какого-либо слова или поступка. В ситуациях, взывающих к активному и немедленному действию, направленному на вразумление окружающих, Монаху более свойственно переживание возмущения, удесятеряющее его силы ощущением собственной правоты – об этом чувстве мы поговорим позднее. Люди, находящиеся на более низкой ступени осознания своих чувств, имеют меньшую свободу выбора – их агрессия должна либо изливаться время от времени из переполненных резервуаров вовне на других людей в весьма некрасивых формах, либо накапливаться в виде обид и претензий к окружающему миру, постепенно превращая их в непривлекательные, обозленные на весь мир существа.
Поскольку тип Монаха почти не подвержен низшим эмоциям, все, что мы будем рассматривать дальше, будет касаться Учеников и Самураев. Начнем с чувства Гнева.
Выражение гнева, как и других своих чувств совершенно естественно для младенца, который криком или плачем требует присутствия матери, когда ему недостает ее пищи, тепла или общения. Однако вырастая, ребенок чаще всего сталкивается с тем, что его чувства неудобны окружающим и учится их подавлять вместо того, чтобы научиться их трансформировать.
Так общество заставляет рожденного Самураем делать шаг назад к Ученику.
Не потому ли Христос, видя, что естественность детей опережает закомплексованную озабоченность своим имиджем родителей, взывал: «Будьте, как дети!»?
В отличие от Учеников, подавляющих свои чувства и оттого изначально тяготеющих к роли Жертвы, Самураи часто вступают в манипуляции в качестве Преследователей – Спасателей, пытаясь исправлять Учеников и их воспитывать, иногда тратя на них большую часть своей собственной жизни и становясь Жертвами исподволь.
Классическая схема больных взаимоотношений манипулятивной семьи – это семья алкоголика, где все игры и манипуляции разворачиваются вокруг чувства гнева, который жена (чаще всего), находящаяся на стадии выражения (Самурай), активно демонстрирует в отношении мужа в те моменты, когда он трезв. Муж же, застрявший на стадии подавления (Ученик) ищет возможности забыть свои невысказанные обиды, потопив их в вине в тот момент, когда он вырвется из-под ее навязчивой опеки.
Бывает, конечно, когда пьющий сам преследует непьющего на всех фронтах – и бьет, и ругает, и деньги пропивает. Однако баланс ролей тут нарушен и такие взаимоотношения долго не держаться, быстро заканчиваясь разводом – либо жизнь обрывает их сама.
Будучи не в силах трансформировать свой гнев, как Ученики, так и Самураи часто прибегают к рационализациям, пытаясь объяснить свой гнев вместо того, чтобы его изжить. Как мы уже знаем, единственный известный большинству людей тип объяснения своего чувства чаще всего начинается словами из-за тебя. Это делает их обидчивыми и раздражительными, вечно недовольными, подавленными и жалующимися на жизнь (чего стоит, например, такое умозаключение: «я обижен на тебя за то, что ты…»). Истина же заключается в том, что пока они не научатся управлять своими чувствами, они не смогут успешно отстаивать свои интересы. Поэтому, первым шагом для таких людей является распознавание формы своего гнева.
Ошо писал о том, что гнев бывает холодным и горячим. Горячий гнев живет в человеке, заставляя его действовать – кричать, ругаться, иногда даже бить. Однако такой человек имеет возможность раскаяться в своих действиях и быть прощенным.
Иное дело – холодный гнев, или обида. Такой род гнева как бы застывает в человеке, будучи не в силах ни покинуть его, ни подвигнуть на какие-либо действия. Этот застывший, невыраженный и непроговоренный гнев воздвигает во взаимоотношениях между людьми невидимые стены, которые затем исподволь эти взаимоотношения разрушают – обидчивый человек не в состоянии эффективно противодействовать в ситуации, где затрагивается его жизненная территория; кроме этого, он пребывает в иллюзии, что это происходит с ним из-за его собственной неполноценности или злой воли другого человека.
Как правило, такой человек не подозревает о том, что справившись со своими обидами, он смог бы отстаивать свои интересы более убедительно и результативно.
В свою очередь, накапливаемые обиды приводят к нарушениям характера, пессимизму, невосприимчивости к новому, повышенной уязвимости к стрессам (будучи не в состоянии «открыть» свой резервуар, выплакав или выкричав горечь очередного жизненного поражения, такой человек как бы продолжает следовать привычному стереотипу заполнения резервуара, до тех пор, пока тот не проявится уже на телесном плане в виде болезни или на психическом в виде неконтролируемых навязчивых действий).
Как показали исследования Сергея Лазарева («Диагностика Кармы», 1 том), первопричиной многих болезней является обида на себя, на жизнь или на других людей – то есть тот же невыраженный и не подвергнувшийся трансформации гнев.
Самой же сильной формой подавления гнева является ненависть, возникающая у людей, которые больше не в состоянии заполнять резервуары своих обид и нуждаются во внешнем объекте, чтобы разгрузить их. Часто энергией этих людей умело пользуются политики – манипуляторы, спекулирующие на религиозных, национальных, или классовых идеологиях, чтобы аккумулировать энергию этого «чувства» и придать ему желательное для себя направление. Даже общепринятые стереотипы поведения в обществе иногда как бы искушают людей подпитывать свою ненависть или обиды определенного рода действиями и поступками.
Один мой знакомый, очень привязанный к своей дочке, до того рассвирепел, когда ей в престижной платной клинике сломали здоровый зуб, что решил подать на них в суд и потребовать, по моде нынешних дней, огромную компенсацию за моральный ущерб. Правда, сначала он решил посоветоваться со мной.
– Я тебе не советчик, – сказал я. Поступай, как знаешь. Но только помни: в том состоянии, в котором ты находишься сейчас, ты ничего хорошего не придумаешь.
– Тогда мне вообще непонятно, что делать! Я же себя знаю, успокоюсь и прощу – тем более, они сами предлагают бесплатно нарастить пострадавший зуб. А в другом случае – хлопоты, хождения по инстанциям – и непонятно, чем все это закончиться… Но когда я начинаю так думать, какой-то голос внутри меня говорит: «Это что ж, всех прощать!? Да ты себя не уважаешь, твоему ребенку боль причинили, а ты разобраться с ними не можешь!»
– Вот ты и определись для начала, с кем тебе по пути: с этим голосом или с собственным здравым смыслом. Ну, а затем и направляй свои мысли туда, где тебе покажется более перспективным.
Слегка ошеломленный, он поблагодарил меня и повесил трубку. В суд он, конечно же, уже не пошел.
Любой обидчивый, а тем более ненавидящий человек – это потенциальная (т. е., иногда скрывающаяся за стартовой ролью Преследователя или Спасателя) Жертва, которая сама виновата в своих жизненных проблемах прежде всего тем, что не разбирается в своих чувствах и не умеет управлять ими. Люди, привыкшие идти на поводу у собственной агрессии, больше, чем кто бы то ни было нуждаются в лечении собственных эмоций и во многих случаях уже не способны самостоятельно осознать ни то, что они больны, ни то, что им нужна помощь. Напротив, многие из них винят во всех бедах окружающих и готовы сделать все, чтобы изменить мир по собственному разумению. Однако порождаемая ими энергия всегда отражается обратно. Поработав со своей агрессией, такие люди могли бы помочь себе избежать многих жизненных неприятностей.
Поскольку гнев – это активное, «мужское» чувство, в европейских языках есть много слов, отражающих это значение. Обычно эти слова отражают модификации гнева, или его стадии – от раздражения и ярости до бешенства и агрессии.
