История, однако, имела небольшое продолжение.
Год спустя, купив появившуюся в киосках книжку С. Шульмана «Инопланетяне над Россией», Юрий Николаевич даже не поверил своим глазам: на 200‑й странице он обнаружил… портрет тех «инопланетян»! Лица точь–в–точь: скошенный подбородок, какой–то «птичий» нос, большие круглые глаза. Значит, не померещилось ему! Стало быть, не ему одному показывались эти пришельцы, их видели и другие, сумели восстановить по памяти портрет…
Так загадочная встреча на проселочной дороге перестала быть только его тайной.
Позже мы съездили на то место, в деталях реконструировали всю ситуацию. Даже прошлись от Лаврушки до Прорвы — я в тайной надежде «поплутать», он — проверить давние сомнения. Однако никаких аномалий мы не обнаружили. Вместе легко пришли на берег Прорвы. «Базы» инопланетян уже не существовало. Возможно, было какое–то кратковременное посещение, был эксперимент на реакцию земного жителя, но вряд ли мы когда–нибудь узнаем действительную подоплеку той странной встречи с внеземными существами. Впрочем, гуманоиды вполне могут оказаться и жителями Земли, только живущими в других измерениях, как бы ни было трудно нам это представить.
Кстати, догадки о параллельной жизни в других пространственных измерениях высказывались многими исследователями. Гипотеза, как ей и подобает, постепенно обрастает своим фактическим материалом, завоевывает сторонников, так что со временем она может стать вполне правдоподобной. Есть только одно весьма существенное замечание: случись именно так — и это будет такой переворот в науке, да и в жизни, какого не знала история человеческой цивилизации со времен Коперника и Джордано Бруно! Может, поэтому Академии наук мира, словно сговорились и не торопятся признавать многие паранормальные ситуации? Очень уж хлопотное дело… Лучше, пожалуй, жить в неведении.
О другой подобной встрече в пойме с какими–то странными существами много позже мне рассказывала опытная и удачливая грибница, в прошлом кандидат в мастера спорта по спортивному ориентированию Валентина Лукьяненкова. Она пробежала здесь, в пойме, многие десятки, а то и сотни километров на соревнованиях, но никогда не сталкивалась с тем, что пришлось пережить в 2004 году.
— Рано–рано утром я вышла из 122‑го автобуса в районе хутора Новенький, — вспоминала она. — Июнь, тепло, солнце еще на горизонте, но облака уже в огне. Иду по знакомой дороге в глубь леса и вдруг в отдалении на опушке вижу две человеческие фигуры. И ладно бы обычные люди, так ведь фигуры ростом в три с половиной, а то и четыре метра! Я остановилась в нерешительности — идти дальше или свернуть. Муж мне всегда говорил: ходишь одна, избегай ненужных встреч с незнакомцами. А эти… высоченные, на рассвете… Ну я и свернула в сторону, в обход. Потом, правда, любопытство взяло, и я леском, пообочь, все же в ту сторону завернула — нет никого! Ну, ладно, насобирала грибов, вернулась домой, рассказываю своим. Через два дня поехали туда с Юрием, мужем. Показываю ему место, обошли опушку вокруг — надеялись, следы какие–то останутся. Нет следов! Но на луговине неподалеку были какие–то круги, будто кто повалил траву. Не скошено, а именно уложено, как вихрем. Вот и все, что могу сообщить. Что за призраки, куда подевались? Непонятно…
Одно из необычных свидетельств — рассказ волжанина Анатолия Власова (фамилия изменена). Тоже, кстати, своего рода симптом: некоторые очевидцы не желают выглядеть в глазах окружающих двусмысленно — у нас, бывает, и так воспринимают…
Это было пораньше, чем с Гусевым, примерно в 1987 году, и тоже в пойме. Анатолий любитель сбора грибов, и по осени, в сентябре, поехал в знакомые ему места. Пройдя по рядам молодых тополей, вышел на поляну и вдруг в пяти метрах от себя увидел полупрозрачный, серо–зеленого оттенка шар. Диаметр не более метра. Шар слегка покачивался. Сколько времени он был здесь до того — неизвестно.
Но самое поразительное — из шара на Власова смотрело лицо пожилого человека! Добродушное, умное и, судя по мягкости выражения глаз, все понимающее…
Испуга у Анатолия не возникло, а первым желанием было приблизиться и потрогать шар руками. Но то ли собственное благоразумие, то ли взгляд пришельца — остановили его. Едва сдерживая любопытство, Власов спокойно спросил: «Скажите, кто вы будете и чем интересуетесь?»
Взгляд пришельца еще раз скользнул по нему, и… шар, качнувшись сильнее, исчез. Как и не было, осталась только слегка примятая трава.
«Верь — не верь, но мне было тогда совсем не страшно, — вспоминал рассказчик. — Просто было любопытно: что это? Про НЛО в тот момент и не подумал. Не почувствовал ни биополя, ни других воздействий. Тревога возникла, когда шар исчез. И то только потому, что неотвязно стоял вопрос: «Что это было, и не померещилось ли?» Прошло пять лет, а встреча помнится до мелочей».
«Терялся» в пойме, в хорошо знакомом месте и Борис Никуличев. Невольным участником приключения была его жена Лидия.
— Даю ориентиры: пойма чуть дальше поселка Калинин, где Старая Ахтуба коленца выделывает, петляет среди тополей. Там есть урочище Катух. Мы в тех местах с женой почти каждый год раньше грузди, валуи, вешенки собирали, ну и в тот раз притопали, — рассказывал Борис Андреевич. — Все там исхожено, более того, я там карту соревнований рисовал — в общем, место знакомое от и до. Выходим к ручью — он к осени, конечно, пересыхает, и остается только подняться из овражка — и вот уже наши грибные места. Поднимаемся, идем, идем, уже полчаса топаем — не узнаем ничего! Какие–то кусты, плотная стена терновника — нет ни наших тополей, ни тропы знакомой. Жена уже ругается на меня, надоело по кустам продираться, а я не могу понять, где мы! Снова оказались у ручья, ориентируюсь по солнцу, и опять нас куда–то уводит… Еще полчаса по замкнутому кругу, по кущерям ходим. Хоп! — и оказываемся в том же месте. Только с третьего захода, как отпустило нас, — легко и просто вышли на знакомое место. Потом боялись кому–либо рассказывать об этом — сочтут за чокнутых. Но что–то же нас водило — мы оба свидетели и оба заблудились…
Только недавно, сопоставив записанные в разное время в блокнотах рассказы очевидцев, я обнаружил, что про окрестности поселка Калинин не один Никуличев меня предупреждал. Куда более ярким и эмоционально окрашенным был случай с уже знакомым читателям Владимиром Лебедевым. Он тоже столкнулся к югу за Калинином с непонятной ситуацией.
Володя иногда ездил в пойму поздней осенью за калиной. Сочная ягода с сахаром — любил ее с детства. Сейчас кому предложи, удивятся, наверное, а им, ребятишкам, горьковатая калина когда–то была лакомством.
Давно это было, лет тридцать назад. Приехал он за калиной в Заплавное, перешел понтонный мост через Ахтубу и свернул вправо к озерцу. От него уже недалеко, с километр к знакомым зарослям калины. Глянул на часы — 8 утра, нормально. Пошел, рюкзак за спиной, настроение отличное. И тут…
— Геннадий, с тобой было такое: ты выходишь из тени на солнце, и словно такое легкое солнечное касание по тебе? Тинннь! — Володя пытливо смотрит на меня. — Вот со мной примерно такое же — тинннь! — и я стою у озера… Глянул на часы — полвина десятого! Ну ничего себе!.. Удивился очень. Ну, бывает, проскакиваешь какую–то сотню метров, когда идешь, допустим, на автомате, думаешь о чем–то своем. Но чтобы вернуться на то же место, проблуждав где–то полтора часа, и не заметить оплошки?.. Ни фига себе! Поразился очень. Пошел снова. Вон ветла высоченная, мне в ту сторону. Иду… И снова легкое касание, будто солнечный поток тебя слегка толкнул, — тинннь! — я опять у озера. Глядь на часы — одиннадцать! Полтора часа, как корова языком. И ни усталости, ничего. Три часа блуждаю, а ногам хоть бы что. Фантастика! Мне же калину набрать надо! Достаю карту, компас — мы там соревновались, и у меня карта–стометровка сохранилась, выверяю азимут: мне вон туда. Иду четко, поглядываю на компас, на липу неподалеку… Динннь! Снова озеро!.. Уже чуть ли не со страхом задираю рукав куртки — двух часов нет! Стою, как дурак. Вынул из рюкзака топор, вырубил дубину как посох или защиту. Ну надо же разобраться!? Опять компас, азимут, и уже шагами, как на плацу, от намеченного дерева к следующему, палкой опираюсь, топор в другой руке, контролирую каждый шаг… Динннь! Я у озера. И уже вечереет, солнце на закат пошло.
Лебедев, рассказывая мне это, даже через много лет не может делать этого спокойно или, скажем, со смехом. Он раскраснелся, говорит взволнованно, повторяет все вспомнившиеся детали.
— Честно скажу, я просто озверел! У меня даже слезы от злости пролились. Не шучу! «Ну, ша!! Поиграем!» — рычу. — И ломанулся бегом, с воплем — туда же, в нужную сторону. Тинннь! Чувствую, лицо залито слезами, в одной руке топор, в другой дубина… И солнце вот–вот за деревья опустится. Разворачиваюсь — и в обратную сторону, через мост. Сколько бежал, все оборачивался — не гонится ли кто за мной? Чрез мост перебегаю, гляжу — почти 19 часов, последний рейсовый на Волжский вот–вот уйдет. Только влетаю в автобус — дверцы закрываются. На меня все смотрят: с топором в руках, весь красный, взъерошенный… Хорошо, дубину по дороге бросил. Сел у окна, а за ним уже темнеет, осень же, и самого внутри трясет — ничего себе, калину собирал…
