(3)Изменение чувствительности поверхности энергетического тела (фронтальная пластина и "центр страха").
Реактивность энергетического тела резко повышается. Это не противоречит предыдущему пункту, поскольку сильная реакция (эмоция) угасает так же быстро, как возникает. Вся фронтальная пластина "пробуждается". Это влечет за собой проблески безмолвного знания об окружающих людях и природной среде. Волны возбуждения пересекают обычно инертные зоны. Сердечный центр реагирует на мир и социум сильно, но его сигналы часто распознаются тоналем неверно. Это может вызывать параноидальные мысли на фоне искаженных ощущений, что подчеркивает особую необходимость в культивировании трезвомыслия, критичности и самоконтроля. С каждым шагом по толтекскому пути Трансформации бдительность должна возрастать.
"Центр страха", расположенный чуть ниже лопаток на задней стороне поверхности кокона, больше не тянет точку сборки к поверхности и вправо (что обусловлено непрерывным ожиданием опасности). Его фокусировка также меняется. Теперь чувствительность "центра страха" снижена, но распространена на гораздо большую область. Это не только изменяет реактивность ЭТ, но и улучшает ориентирование в кризисных ситуациях, способствуя безошибочному поведению и усиливая способность к выживанию в непривычной среде.
(4)Перераспределение энергии внимания внутри "матрицы " тоналя.
Это влечет за собой повышение активности канала промежности и канала макушки — тех зон кокона, что непосредственно контактируют с большими эманациями. На уровне психоэнергетики об этом свидетельствует усиление светимости в этих областях и расширение гало свечения вокруг самой точки сборки. Осознание усиливается благодаря обоим факторам. Исчезает обычная размазанность энергии внимания по пространственно-временному континууму, собранному миром описания. Усиливается энергообмен с полем Земли и полями всех больших систем.
(5)Усиление осознания благодаря активности большой зоны кокона, интегрирующей стандартную позицию точки сборки и смещенную в результате практики безупречности.
Непрерывность осознания по мере практики ведет к естественному объединению тонального мировосприятия ("мира небезупречности") и измененных режимов восприятия, где базальные комплексы человека значительно пассивизируются, уходят на второй план. Это принципиально новое положение, поскольку прежде человек имел дело только с двумя положениями реагирования — бодрствованием и сновидением. Теперь человек оказывается в "третьем положении", связывающем два модуса осознания фактом непрерывности, длительности и постоянного контроля. Точка сборки вынуждена собирать комплекс полей и удерживать их в состоянии готовности. Это не означает полноценного восприятия всей зоны, лежащей между двумя позициями точки сборки, но ежеминутно подтверждает их принципиальную доступность осознанию. Безупречный воин, таким образом, в гораздо большей степени готов к расширенному восприятию, чем любой медитатор. Ибо практика безупречного воина не только непрерывна, но и связана с характерной установкой на принятие любого перцептивного феномена. Повышенная готовность к сборке прежде недоступных полей сопровождается исключительно высокой критичностью, так как условность всего воспринимаемого сопровождает настроение безупречности и во многом обусловливает его.
Трансформация базальных комплексов (что и есть новое качество человеческой эмоциональности и реактивности) составляет основу безупречности как функции (способа и образа действия) толтек-ского мага. Эта безупречная психология позволяет воину действовать безошибочно. Здесь необходимо заметить, что сама идея выбора правильного решения ситуации — это всегда следствие нашей зависимости от описания мира. Пребывая на острове тональ, мы осознанно или бессознательно следуем "протоптанными тропками". Мы рациональны даже в тех случаях, когда забываем о собственной рассудочности.
Со мною не согласятся те психологи, что традиционно понимают рациональность как интеллектуальный дискурс, как результат логики или так называемого здравого смысла. Конечно, если мы отталкиваемся от узкого, формального подхода к нашей разумности, следует, скорее, говорить о торжестве иррационального в человеке. Некоторые мыслители и психологи так и поступают. В их понимании человек не-разумен, не-рационален, склонен к животной эмоциональности, саморазрушению и прочим страстям, триумф которых порой заставляет усомниться в экзистенциальном здоровье вида homo sapiens.
Но человеческая рациональность — это, на мой взгляд, нечто другое. Это не логика, это — психология. За каждым поступком, чувством или реакцией у нормального человека кроется система мотивов, обусловленная постигаемыми законами его биосоциальной природы. В конечном итоге, если значительно упростить ситуацию, человеком всегда движут либо биологические программы выживания и размножения, либо социальные — программы роли, статуса и реализации. Поскольку каждая конкретная ситуация взаимодействия человека и мира часто включает в себя элементы животного и общественного, мы движемся путем сложных компромиссов, словно пытаясь усидеть на двух стульях одновременно.
Отсюда проблема выбора (как реагировать и как поступать) встает перед нами предельно часто. Независимо от степени осознанности мы выбираем, следуя частным и общим психологическим законам. Это и можно назвать в широком смысле "человеческой рациональностью", жизнью внутри описания и по законам описания.
Безупречность все изменяет. Описание больше не управляет нашим поведением автоматически, его законы теряют повелительное наклонение, а интенсивность осознания возрастает. "Остров то-наль" перестает быть единственным полем, заполняющим все наше существование — он становится всего лишь областью, вариантом восприятия и реагирования, за пределами которого открываются поистине странные перспективы, ибо они вне психологии в той же мере, в какой они вне человека вообще.
Здесь, в странном и Непостижимом, человек наконец-то может быть по-настоящему иррациональным. А как иначе назвать позицию, в которой ведущие стимулы и координаты личности теряют безоговорочную силу неизбежности и ультиматума?
Первый итог личностной Трансформации — отрешенность. Он поначалу изумляет даже самого практика и может бросаться в глаза окружающим, если маскирующий сталкинг еще не отработан. В социальном (и даже в биологическом) смысле это — самое универсальное отрицание; отрицание "озабоченности собственной судьбой ". Толтек идет по жизни, как невесомый призрак. Он не имеет в себе ничего, кроме самого процесса осознания. Для любого нормального человека, не знающего, что такое безупречность, — зрелище странное и пугающее.
Ибо всякая личность (даже "высокодуховная") держится грузом фикций, суждений и обусловленностей. Эти абстрактные символы и слова, надежды, верования и смыслы, будучи совершенно бесплотными и чудовищно далекими от Реального Мира, творят иллюзию опоры, обеспечивают воображаемые пути и "называют" свершения. Оставшись без этого груза, каждый субъект испытывает ужасающее чувство потерянности. Бесконечность без красивых слов о ней не вызывает у человека ничего, кроме ощущения своей ничтожности и отчаяния. Только поистине безупречный воин (как Хуан Матус у Кастанеды) мог сказать, что этот необозримый Путь способен "уравновесить ужас от того, что ты — человек, и восхищение тем, что ты человек".
Перед лицом своей судьбы остаться нагишом, признать, что жизнь в тонале — это слова и слова о словах, это ведь не философская декларация, не поза эстетствующего нигилиста, который решил немного подразнить буржуазного обывателя. Это — бесконечный труд, который только начинается с признания своей сущностной пустоты, но суть которого — в бесконечном наполнении себя Реальностью; той самой Реальностью, которая раньше обитала за высоким забором нашего самозабвенного сознания. Поток впечатлений, переживаний и опыта — вот позабытая и вновь обретенная Жизнь, которая возможна только налегке. Избавиться от груза, чтобы сесть у обочины в ожидании Знания, — такой способ, возможно, хорош для йога или традиционного мистика, но для толтека не имеет смысла. Толтекская отрешенность, "пустотность" — это способ идти, а не размышлять о ходьбе, способ преодолевать, а не рефлексировать насчет природы препятствий.
Одним из эффектов "безупречной позиции", таким образом, становится незаинтересованное действие. Этот подход есть практически во всех духовных дисциплинах, но одну из самых древних концепций, описывающих "действие ради действия", можно найти в поучениях Кришны из "Бха-гавадгиты". Надо лишь заметить, что у толтеков это даже не дисциплина, а, скорее, побочный эффект всего комплекса практики безупречности. Это выход за рамки описания, где просто не может быть действия ради результата, поскольку результат — это всегда семантика, это "значение", придуманное человеком для тоналя.
