И вот на далеком отшибе один железнодорожник обратил внимание нашего следопыта на длинный приземистый пакгауз, который денно и нощно охранял часовой с винтовкой и примкнутым штыком. Сюда, по словам железнодорожника, один раз в году сваливают бумаги, после чего ворота запираются и тайну бумаг надежно стерегут ВОХРы. Могучие мандаты сработали и на этот раз: ворота открылись. В тени пакгауза миллионными лохматыми глыбами в паутине и мышином помете слежались мучительно сосчитанные, аккуратно записанные, орошенные слезами и потом учетные полотнища. От Кронштадта до Владивостока… А поскольку этот пакгауз был не резиновый, то ежегодно перед новым пополнением старые бумаги выгребались. Отвозились на пустырь и там сжигались на костре. А на свободное место ложились новые миллионы…
Четко продумана система. Но для чего? Чтобы стреножить нас, подрезать нам крылья, свободы лишить и, в том числе, свободы выбора.
Те, кто придумали это, не могут управлять нами за счет нашего к ним уважения, за счет своего авторитета. Вот они и ладят намордники нам.
Короче, кто виноват, понятно. Это руководящие писцы и писцы писцов, которые всю жизнь сидят у нас на спине и стремятся устроиться там поудобнее, пользуясь уздой и шпорами. Мы страдаем от них и от их канцелярских озарений. Сегодня они расплодились неимоверно — до горизонта, перекрыли небо и дыхание нам. Они свирепы и безграмотны. Поэтому они исчезнут в конце-то концов.
Это случится, случится
Этого не миновать,
Вскрикнут над городом птицы,
Будут оркестры играть.
Это случится, случится,
Люди забудут броню.
Не забывайте учиться
Этому нужному дню.
Но когда наступит сей долгожданный день — что делать нам? С чего начать? Что предложить взамен?
На этот вопрос я получил свой ответ в Израиле. Мне пришлось беседовать там с руководителем статистической службы. Я спросил его:
— Ты имеешь информацию о всех больницах страны?
— Ну, да, — сказал он.
— Значит, ты требуешь отчеты от всех главных врачей, как в России?
— Нет, на это у меня просто денег не хватит.
То есть, в его голове просто не помещается, что можно заставить приказом что-то делать бесплатно. Для него это дикость, средневековье. Впрочем, этот продвинутый статистический начальник пошел еще дальше путями математической логики. Он сказал:
— Ну, предположим, у меня денег — куры не клюют, и я могу заплатить каждому главному врачу за отчет. Но в этом случае вы же все равно напишите не то, что нужно, а то, что вам выгодно, или то, что вам проще.
И я вспомнил, что мне все же удалось придумать хитрую «липу» в отличие от бабушек — послушниц. Тогда я эту проблему для себя успешно решил и похоронил ее. И не я один. Значит, прав мой оппонент. А он идет еще дальше:
— Ну, предположим, у меня денег — куры не клюют, а вы — ангелы. И всю эту противную, мерзостную для вас работу вы исполняете честно и с трепетом. Но и в этом случае вы напишете чепуху.
— Почему?
— Да потому, что вы не знакомы с математикой и вариационной статистикой. Это не ваша специальность. Я же не иду за тебя в операционную.
— Так что же делать? С чего начать?
— Делать, начать и заканчивать нужно грамотно. Поэтому мы формируем репрезентативный массив. Берем большую больницу и маленькую, городскую и сельскую, больницу в арабском секторе и в зоне еврейских поселений и так далее. Во все эти места мы высылаем своих специалистов, которые грамотно формируют отчеты. А врачей не трогаем.
Мухи отдельно, котлеты отдельно.
— Впрочем, — заметил этот замечательный статистик, — наши отчеты не являются оценкой деятельности больниц. Это общая информация по стране для правительства. Оценку же больнице дает Его Величество Пациент, который голосует ногами, т. е. выбирая (свободный выбор!) ту или иную больничную кассу. А больничная касса определяет финансовое положение больницы и каждого сотрудника. Обсуждение возможно на конференциях, где профессионалы могут и поспорить между собой.
А в спорах мудрецов, согласно Торе, выясняется не справедливость, а истина. Писцы безграмотные в этих спорах делах просто не участвуют. Согласно русской пословице: трубка есть, табак найдется — без сопливых обойдется.
Итак, в любом случае исключительно и только посланцы, согласно Торе, выполняют задание и лично сообщают о выполнении своему руководству. Так, как это сделал Моше, доложив Аврааму, Ицхаку и Яакову о проделанной работе.
В противном случае получается мерзостное уродство, о котором нас предупреждает Тора.
Согласимся и скажем «Амен!»…
«Аазину» по русски «Вслушайтесь» (внимайте).
«Внимайте Небеса и Я говорить буду, и услышит Земля речи уст моих».
Рав Эссас указывает, что, согласно устной Торе, Небо — это все духовные миры, а Земля — материальный мир, в котором мы живем.
Между тем, положение в нашем земном мире не идеально. Потому что, наделенные свободой выбора, мы пока еще довольно часто делаем выбор неправильно, не в соответствии с законами творения, законами Торы. А в результате создаем «волны», сотрясающие мир, наносим духовным мирам «поломки». Тогда сверху спускается цепь причинно-следственных событий — для «исправления». Иногда — в виде наказания, иногда — в виде дара; и в этом случае нам дается дополнительный потенциал.
Ибо, как говорит Тора, «для Бога — народ Его».
Но когда же, при каких обстоятельствах земная, материальная жизнь входит в контакт с Небесами, то есть с жизнью духовной?
Согласно Торе речь идет об испытании благополучием.
На языке людей, живших тысячелетия назад, это происходит тогда, когда евреи питаются досыта «молоком овечьим и жиром ягнят и баранов, и соком отборной пшеницы и пьют сок шипучего винограда. И от этого, — продолжает Тора, — разжирел Йешурум (одно из имен Израиля) и стал брыкаться, разжирел он, растолстел, раздался и оставил он Всесильного своего. И жертвы приносил бесам».
И здесь невольно, ассоциативно всплывает на миг в памяти роман Достоевского «Бесы», где он первый показал жуткие пики российских революционеров. Провидчески. Ибо все оправдалось потом. Да так, что и самому Достоевскому в голову такое бы не пришло! Но это вскользь. Ибо у нас другая тема сегодня: Йешурум, который брыкается от сытости…
Евреи в пути, в походе все-таки держатся на плаву. В горячих песках пустыни, с Переносным Храмом и скрижалями, в боях с Амалеком, в Вавилонском плену, в изгнании с Богом своим, в последнем бою Варшавского гетто, на Войне за Независимость, когда восьмилетние сидели в окопе с оружием, а пятилетние в тылу у них за спиной играли в песочнице.
В тысячелетиях хоть и не ровно, хоть и с огрехами все же шли путем Господним, скажет религиозный еврей, а еврей-атеист добавит от себя — вели себя в рамках традиционных нравственных норм.
Но, как показывает текст Торы, и как подсказывает наш исторический опыт, стоит лишь остановиться, расположиться и расслабиться — жди несчастья.
И вот «маленький» случай, когда в капле воды как бы отразилось солнце.
Приехал в Израиль из России один молодой, но очень продвинутый филолог-языковед. Он даже успел что-то сотворить с ивритом на пользу всему израильскому обществу. СМИ его похвалили и тут же предоставили микрофон в радиостудии. Его голос разлетелся по всей земле. Он сказал: «Хватит напрягаться. Пора расслабиться. Это время уже пришло. Израиль — богатая и сильная страна. Давайте же, наконец, жить, как подобает людям. Итак, расслабляемся и отдыхаем. Давно пора. Сокращаем армию, расходы на вооружение». И так далее на эту тему.
Буквально через несколько часов после этого заявления произошел страшный теракт, а за ним еще несколько.
«По случайному совпадению», — скажет еврей-атеист. «Как предупреждение от Бога», — скажет религиозный еврей.
Во всяком случае, высказывания маститого филолога выражали в то время далеко не единичную точку зрения. Изрядные слои израильского общества на фоне роста национальной экономики «разжирели, растолстели и начали брыкаться».
Подобная ситуация наблюдалась, в частности, и в середине шестидесятых годов. К этому времени выросло молодое поколение израильтян, которые не испытали, по крайней мере, на собственной шкуре все «прелести» галута. Газеты тревожно сообщали тогда о росте вандализма в израильских средних школах, о нарастающей частоте хулиганских проявлений в молодежной среде и тому подобных вещах. А впереди война с архипревосходящими силами противника. Только мы уже морально не готовы.
И в это время как раз ребята из «Мосада» выкрали в Аргентине Адольфа Эйхмана и доставили его через океан в Эрец Израэль. Процесс длился восемь месяцев. Государственный обвинитель Гидеон Хаузнер заявил, что говорит от лица каждого из шести миллионов евреев, не доживших до этого дня. Этот процесс открыл новому поколению, рожденному в Израиле и не испытавшему всех ужасов Холокоста, скорбную главу еврейской истории. И это обстоятельство сплотило поколения, объединило народ перед лицом новой реальной опасности.
