Упомянув кратко об основных физиологических понятиях, без которых терминология даосской техники медитации будет непонятна, мы переходим к описанию и объяснению двух воспроизведенных здесь рисунков. Один из них — это эстамп, сделанный с каменной стелы, которая находится в монастыре Белых Облаков (Байюньгуань) в Пекине. Другой восходит к цветной картине, сделанной, несомненно, на основе стелы из Байюньгуаня. В основном стела и картина идентичны, однако в них имеются и небольшие расхождения. В левом нижнем углу стелы, например, выбита надпись, поясняющая, каким образом рисунок на камне был изготовлен в монастыре Белых Облаков, а в верхнем правом углу проставлена дата изготовления рисунка. Сам рисунок имеет заголовок «Карта Внутреннего Плетения» (Нэй цзин ту). На картине все это отсутствует. Тексты тоже слегка различаются фразеологией (но не смыслом). Ниже мы в ряде случаев будем отмечать эти текстуальные расхождения. Кроме того, на картине показан нимб над головой с красной жемчужиной в его центре и ореолом миндального цвета вокруг тела. Надпись в левом нижнем углу каменной стелы гласит: «Эта картина до сих пор не была обнародована, ибо учение об эликсире бессмертия чрезвычайно обширно, утонченно и глубоко, так что обыкновенный человек не может его уразуметь. Как следствие, данный рисунок был мало известен в свете. Но по случаю, предаваясь занятиям в Гаосуншань и просматривая разные книги и рисунки, я увидел сей рисунок на стене и оценил его точность и утонченный смысл.
«Карта Внутреннего Плетения» из даосского монастыря Байюньгуань
Пульсы, узлы и мускулы очень ясно объяснены, и в объяснениях всегда присутствует сокровенный смысл. Я долго рассматривал его и понял, что благодаря ему можно многое постичь. Только тогда я понял, что физический вдох и выдох — это не что иное, как наполнение и опустошение космоса. Поистине, если только постичь смысл этой картины, можно сразу наполовину уразуметь великое учение о Золотом эликсире, Поистине, я не смею держать эту картину лишь для себя одного. Посему я передал ее для того, чтобы ее вырезали на камне для всеобщего сведения».
Подпись; «Даос Суюнь, урожденный Лю Чэнъянь, почтительно опубликовал эту картину, снабдив ее пояснениями. Сей рисунок был исполнен в монастыре Белых Облаков стольного города»,
В правом верхнем углу стелы проставлена дата: «Шестой месяц года бинсюй императора Гуансюя» (1886), О самом Лю Чэнъяне никаких сведений не сохранилось, и это делает тем более существенным упоминание об учении «золотого эликсира», ибо последнее относится к наиболее значительной традиции живого даосизма, которая основана патриархом Люй Дунбинем (род, 798). Эта традиция представляет множество учений и концепций, сплавленных в единую систему преображения человека. Так, на нашем рисунке присутствуют несколько буддийских высказываний, и кроме того, очевидно определенное влияние несторианства, Однако современные хранители традиции — среди них Общество изучения Дао и Дэ в Пекине — отвергают упрек в даосизме и утверждают, что их учение вполне самостоятельно и в то же время составляет мистическое содержание всех религий мира. И надо сказать, что учение о «золотой киновари», как назвали бы его западные алхимики, действительно охватывает собой квинтэссенцию — во всех смыслах этого слова — даосской традиции вообще.
Посмотрим теперь на две версии этой картины, представленной на стеле и свитке. Даже неискушенный зритель тотчас поймет, что перед ним полное изображение человеческого тела. Нетрудно различить голову вверху, позвоночный столб справа, сердце в центре, а под ним несколько аллегорических изображений, указывающих на внутренние органы и их функции. При ближайшем рассмотрении мы убеждаемся в том, что все изображение носит аллегорический характер; нигде нет реалистических образов. Два главных пульса встречаются в том месте, где должно быть лицо, но лицо никак не обозначено. Кости изображены в виде скал, и на вершине черепа возвышаются девять отвесных скал, где (в наш век!) они не могут обозначать кости. Следовательно, перед нами чистые аллегории: в голове мы видим Лао-цзы, а под ним буддийского монаха; еще ниже изображены Пастух и Ткачиха, пахарь и водяная мельница. Над головой висит жемчужина, во лбу, на месте третьего, «небесного» глаза находится красное солнце, а напротив, в оптическом центре задней части головы — луна. Во рту мы можем различить пруд с мостом, в шее — пагоду, под сердцем — ряд деревьев, в области почек — изображение Великого Предела, под ним — пруд с бурными водами, объятый пламенем тигель (треножник) и т. д. Одним словом, мы оказываемся в чрезвычайно странном, поэтическом ландшафте, который объемлет и Небо, и Землю, и подземные воды; ландшафте, который изображает все три аспекта человеческой личности: духовный, психический и животный. Для того чтобы понять живой даосизм и его учение о вечной молодости, бессмертии и сотворении в себе бессмертной самости в форме «алмазного тела» — все это посредством медитации, — мы должны рассмотреть, все физиологические (?) посылки, показанные на аллегорическом пейзаже Неба, Земли и Подземного мира. Ибо подобно тому, как Эней благополучно спустился к подземным водам Харона и вернулся просветленным и еще более сильным, так и «друг Дао», как обещается, откроет в самом себе подлинные истоки жизни, здоровья, вечности и мудрости, если только спустится — вооруженный истинным светом — и найдет дорогу назад. Но если он это сделает, он сможет найти дорогу и в небесные сферы. Лао-цзы, один из Трех Чистых иного мира, а также Пастух и Ткачиха, эти персонажи звездного мифа, суть наше метафизическое, божественное «я» («алмазное тело»), наше психическое сознание (хунь) и наше животное «я» (по). Три другие фигуры — буддийский монах, пахарь и работник на водяном колесе — показывают нам сущность пути в медитации. Однако здесь не место рассматривать всю медитативную систему «золотого эликсира» — мы сделаем это в третьем разделе. Здесь мы только разъясним нашу картину как схему медитации. В своем описании мы будем следовать в основном даосскому пути спасения, излагая вначале те его ступени, которые относятся к «круговороту света», то есть ориентации и пробуждению. Затем мы рассмотрим аллегории, указывающие на преображение, то есть смерть обыкновенного человека, далее — концепцию нового, бессмертного человека и, наконец, те образы, которые сообщают о совершенном состоянии, вобравшем в себя мудрость веков и объемлющем вечность.
А. «Круговорот света» движется от головы в среднюю часть тела и обратно вверх. Мы начинаем с фигуры буддийского монаха в передней части головы. Глядя на Лао-цзы, который сидит, улыбаясь, в медитативной позе, монах поднимает над собой обе руки, словно поддерживая все, что находится над ним. Рядом написано:
«Голубоглазый чужеземный монах поддерживает небеса своими руками». Слова «голубоглазый чужеземный монах» издавна служили прозвищем буддийского патриарха Бодхидхармы, основателя школы Чань, который прибыл в Китай из Индии около 520 года. Он созерцал стену в пещере в течение девяти лет, после чего у него открылся «небесный глаз», то есть его упорство в медитации принесло ему успех. Как все просветленные, он сам поддерживает небеса (здесь есть отсылка к известной легенде), Правда, этот буддийский монах изображен без бороды — общеизвестного атрибута Бодхидхармы, — но имеет вид юноши. Впрочем, сопроводительная надпись не оставляет сомнения в личности монаха.
«Друг Дао» должен иметь такое же упорство в медитации и использовать свет своих глаз (в чисто анатомическом смысле «голубоглазый чужеземный монах, который поддерживает небеса», соответствует своду, поддерживающему череп). Но ему не следует впустую глядеть на стену пещеры в течение девяти лет. Он должен направить свой взор вниз, к центру жизни и тепла (приблизительно на высоте пупка), где находится соединение двух главных и двенадцати побочных пульсов. Соединение созерцания и мысли в жизненном центре известно как «пахота». Соответственно, на картинах мы видим на уровне пупка пахаря, прилежно возделывающего свое поле, то есть стимулирующего жизненный центр и его энергию. Несколько выше, среди деревьев, располагается текст, поясняющий образ пахаря: «Железный буйвол пашет землю для того, чтобы вырастить золотые монеты». Вся нижняя часть живота ассоциируется с элементом Земли; она известна под именем Киноварного поля. От нее отличаются верхнее поле эликсира во лбу, среднее поле в области сердца и заднее поле в середине тела (почки), которое считается «подлинным Киноварным полем». Непрерывная работа над этой жизненно важной областью символизируется фигурой железного буйвола. Из вспаханного поля вырастает подлинная благодать; земля приготавливается принять семя высшей жизни, для «выращивания золотых монет» (последние изображены только на картине свитка, где мы видим два поля, засеянных золотыми монетами).
