Бога обыкновенного человека, а не экстраординарных эгоистов.
Бог Иакова, Авраама, Давида - Бог тех, кто любит жизнь и живет жизнью, — и есть настоящий Бог. Бог, который против жизни, — подделка, любой храм, который против жизни, — подделка. Остерегайтесь ее. Храм, который лелеет саму жизнь как Бога, — единственный истинный храм.
Иисус правильно отвечал, и если вы можете видеть жизнь как Бога, тогда вы всегда в брачном чертоге. Тогда жених всегда, всегда и всегда с вами. Если вы можете видеть жизнь как Бога, тогда жених никогда не покинет вас.
Этот Бог выражал себя через Иисуса; этот Бог выражал себя через Кришну. Он танцевал через Кришну, он играл на флейте через Кришну. Этот Бог иногда проникает и является на рыночную площадь, но вы не узнаете его, потому что у вас есть поддельный Бог.
Я слышал, как однажды так случилось, что один человек взял свою бабушку на одну выставку великих произведений искусства. Она впервые увидела настоящую живопись, подлинную живопись Винсента Ван Гога. Она посмотрела на картину и рассмеялась.
Человек спросил: «Почему вы смеетесь? Вам понравилась картина?»
Она сказала: «Это копия. На протяжении почти двадцати лет я держу календарь у себя на стене, и это как раз копия моего календаря».
Календарь был копией этой картины — это же была истинная, подлинная картина, — но она рассмеялась и сказала: «Почему такую обыкновенную вещь показывают здесь? Эта картина висит в моей комнате уже двадцать лет».
Если на вас слишком сильно повлияло поддельное, вы упустите настоящее. Если ваши глаза слишком наполнились поддельным, то когда вам встретится настоящее, вы можете не распознать его.
Бог — это жизнь, и нет другого Бога. Бог — это вы, я и все, и нет другого Бога. Празднуйте, радуйтесь тому, что Бог повсюду. Каждый камешек и каждый листок наполнены Богом; каждая капля воды наполнена Богом. Когда вы жаждете, это Бог жаждет внутри вас. И когда вы пьете холодную воду, это Бог течет внутри вашего бытия; это Бог утоляет вашу жажду. Жажда — это Бог, утоление жажды - это Бог, вода, утоляющая жажду, — это Бог. Все есть Бог.
От чего отказываться? По какой причине вы должны поститься? Празднуйте и танцуйте! Настоящая религия есть празднование; ложная религия есть отречение.
Беседа 2. Смерть: Возвращение домой
1 ноября 1975г., Пуна.
«Розы краснеют, фиалки голубеют, Если б не Иисус, все б мы были иудеи». Пожалуйста, прокомментируйте.
Мы всё еще иудеи. Иисус не смог преуспеть. Быть иудеем — не имеет ничего общего, ни с каким конкретным племенем; это позиция в жизни. Быть иудеем означает быть расчетливым, быть в мире закона, а не любви. Быть иудеем означает не быть поэтическим, но быть арифметическим. Быть иудеем означает не испытывать благоговейного трепета перед тем, что окружает вас.
Не случайно все это столетие доминируют три еврея - Маркс, Фрейд и Эйнштейн — ведь мир материалистичен. Он никогда не был таким материалистичным, как сейчас. Один еврей, Маркс, изобрел идею о том, что жизнь-это не что иное, как экономика. Это как раз то, что я и говорю: расчет. Даже религия — это экономика, даже поэзия — это экономика. Маркс говорит, что даже сознание зависит от экономической ситуации; оно является следствием ее. Сознание — следствие экономических ситуаций, структуры общества. Маркс - совершенный иудей. Лучшего образца не найти.
Потом есть Фрейд, который старался изобрести идею о том, что вся жизнь движется согласно инстинктам, законам подсознательного. В человеческой жизни нет сознательных событий; повсюду доминирует подсознание. Он был фаталистом; фатализм — это еще одна идея о том, что мир движется по мертвым правилам.
По Марксу, всем правит экономика. По Фрейду, всем правит бессознательный инстинкт. И еще есть Эйнштейн, который старался изобрести идею о том, что вся жизнь — не что иное, как комбинация атомов. Все трое расчетливы.
Быть иудеем не имеет ничего общего с еврейской расой. Есть иудеи среди индусов, есть иудеи среди джайнов, есть иудеи среди буддистов. Быть иудеем — это позиция.
Христос не преуспел: христиане — это иудеи! Христос преуспевает только в том случае, когда любовь побеждает закон, когда дух побеждает материю, когда безмолвие побеждает язык, когда поэзия побеждает прозу. Когда жизнь не управляется законами экономики, инстинкта, истории, но управляется благодатью — вот тогда Иисус преуспевает.
Не думайте, что вы не иудеи. Из ста человек девяносто девять процентов — иудеи. Лишь изредка, один человек не иудей. Этот человек живет жизнью любви. У него нет шаблона, под который нужно подгонять свою жизнь: он живет от мгновения к мгновению; он течет от одного мгновения к другому мгновению без всякой идеи о том, куда он направляется, без всякой цели. Так возникает свобода.
Только в свободе есть сознание, только в свободе есть Бог. Бог — это полная свобода. Если вы живете от мгновения к мгновению, не зная, куда направляетесь, не зная, откуда приходите, — если и прошлое, и будущее не имеют значения, если хоть какое-то значение, хоть какую-то реальность имеет лишь настоящее, — только тогда вы выходите за пределы того, чтобы быть иудеем.
Каждый рождается иудеем. Редко, очень редко, человек умирает не иудеем. Это редкое благословение. Просто называть себя христианами ничего не меняет. Меняется только ярлык. Меняется упаковка, содержимое остается тем же самым.
Иисус потерпел неудачу, — но не потому, что его революция не была достойна успеха. Иисус потерпел неудачу, потому что его революция была чрезмерна для вас, она превзошла ваши пределы. Невозможно лишь просто смотреть так далеко, так высоко. Ваши глаза зафиксированы на земле;
вы совершенно забыли о небе. И поскольку вы совершенно забыли о небе, вы забыли, что у вас есть крылья. Глядя вниз, пробираясь ощупью во тьме земли, вы стали пресмыкающимися — подобными змеям. Вы больше не птицы, птицы небесные.
Иисус потерпел неудачу, поскольку вы глубоко погружены в подсознательное. И Иисус будет терпеть неудачи; само его усилие таково, что успех почти невозможен. В том, что касается общества, он никогда не преуспеет. Успех возможен только с отдельными личностями.
Поэтому, все те, кто познал... Спросите пробудившихся: Будду, Иисуса, Кришну, Заратустру. Вы всегда увидите, что они настаивают на индивидуальном. Они хорошо знают, что ожидать высокого роста можно лишь от немногих. Большая часть человечества будет делать все, чтобы держаться за свое рабство, чтобы оставаться безопасными в своем тюремном заключении, чтобы оставаться в комфорте, — и жить как-нибудь, влачить жизнь как тяжелую ношу; и умереть как-нибудь. Большая часть людей не будет слушать, не поймет, не попытается преобразовать себя. Религия — это индивидуальное дело.
И у религии нет никакого имени. Когда кто-нибудь становится религиозным, тогда немедленно он перестает быть индусом, мусульманином, христианином. Он просто становится религиозным человеком. Это понимание; это иной род познания, иной способ зрения. И когда вы смотрите по-другому, вы видите другую реальность. Реальность зависит от вашего взгляда. Если ваш взгляд меняется, меняется и реальность.
Если вы расчетливы, вы никогда не узнаете ничего большего, чем материя, поскольку у расчета есть свое ограничение. Если вы слишком арифметичны, вы никогда не сможете узнать, что есть красота, что есть добро, что есть истина. Вы никогда не сможете узнать, поскольку расчет не в состоянии привести ни к чему такому.
Как вы узнаете красоту цветка с помощью арифметики? Вы можете пересчитать лепестки, но упустите красоту. Вы можете пересчитать части, но упустите целое. Вы точно упустите красоту, окружающую цветок, существующую подобно атмосфере вокруг цветка, но не схватываемую пересчетом лепестков. Вы должны забыть расчеты, вы должны забыть рассчитывающий ум.
Ум — это иудей. Когда вы выходите за пределы ума, вы входите в иной мир: мир, который не может быть рассчитан, мир, который не может быть объяснен; мир, который есть тайна и который останется тайной. Чем дальше вы углубляетесь в него, тем больше тайна; чем больше вы познаете, тем меньше вы знаете. И наступает момент, когда вы по-настоящему знаете его, вы знаете лишь одно: вы ничего не знаете.
О Бхагаван, сегодня, когда вы говорили, мне хотелось танцевать. Вы упомянули даже Казантзакиса, которого я люблю. Но я чувствовал, что танцевать запрещено, хотя и сидел позади. Ашрам кажется мне консервативным, но, может быть, я не танцевал из-за своего собственного консерватизма. Это вопрос?
Вовсе нет. Это признание.
Ашрам не консервативен. Но вы все консервативны, и вы создаете ашрам. Этот ашрам не мой, он ваш. Если бы он был мой, он не был бы консервативным, но я один, и я не могу создавать ашрам. Я здесь пришелец. Он состоит из вас, вы консервативны, и ашрам становится консервативным. Он не может выйти за ваши пределы, поскольку вы — его составляющие части. Он — сумма всех ваших консерватизмов.
