Теперь я должен был сделать снова три вдоха через нос и, соответственно, три резких интенсивных выдоха через рот. Одновременно с последним резким выдохом я должен был представить, как над макушкой моей головы мгновенно (Санму подчеркнул важность этого «мгновенно») возникает цветок лотоса. То есть он не просто возникает – а именно как бы вмиг выскакивает будто из ниоткуда. Как если бы снимали фильм о том, как расцветает бутон лотоса, а потом показали его в очень ускоренном темпе. Но только в данном упражнении цветок выскакивает не из бутона, а из пустоты. Под руководством Санму мне удалось представить это так явственно, что я даже услышал какое-то характерное поскрипывание, издаваемое раскрывающимися лепестками. После у меня такого эффекта не повторялось. Санму сказал, что подобные ощущения могут быть у каждого свои и слышать поскрипывание или прочие звуки вовсе не обязательно.
Когда я представил этот раскрывшийся лотос, Санму велел дышать как обычно – то есть глубоко, медленно, через нос делая вдохи и выдохи, с небольшими паузами. Дальше надо было представить, что лотос продолжает раскрываться – теперь уже медленно и плавно. Вот он раскрывается полностью, и в самой сердцевине этого лотоса – сияющая серебристо-белая жемчужина. Жемчужина отделяется от лотоса и опускается на макушку головы. Макушка озаряется ее серебристо-белым сиянием и впитывает это сияние. Дальше жемчужина продолжает опускаться внутрь головы и задерживается на уровне «третьего глаза». «Третий глаз» – центр головы, а затем вся голова изнутри озаряется этим сиянием. Жемчужина спускается дальше по светящейся струне позвоночника, задерживаясь ненадолго на уровне каждого вихря – в области основания горла, затем сердца, затем области над пупком, затем в низу живота, и наконец доходит до копчика. Каждый вихрь, где она останавливается, начинает вращаться более интенсивно, испускать больше энергии, и эта энергия окрашена в серебристо-белый цвет. Одновременно эта энергия от вихря распространяется дальше и заполняет соответствующий участок тела. Когда жемчужина доходит до шеи, ее энергия проникает в руки, когда она доходит до копчика, ее энергия полностью заполняет ноги.
Дойдя до копчика, жемчужина растворяется там, и ее энергия начинает подниматься вверх по струне позвоночника. От чего струна как будто вспыхивает и начинает сиять очень ярко, еще больше наполняя сиянием все тело.
Затем надо минут 5-10 стоять с закрытыми глазами, дышать спокойно и продолжать впитывать всем своим существом энергию жемчужины.
После этого упражнение считается законченным.
Санму сказал, что это упражнение выполняется один раз в день, на рассвете. Больше он опять не стал вдаваться в разговоры и объяснять мне что-то, хотя вопросов у меня возникло множество. И мне пришлось самостоятельно размышлять над ними. Так и не найдя ответов, я стал искать Ю, но его почему-то нигде не было. И тогда я начал вспоминать, как учил меня мастер Чен. Да, он бывал иногда резок и, как мне казалось, несправедлив, но зато ему можно было задавать любые вопросы, и главное – он был очень живой, полный чувства, разговорчивый, очень часто смеялся. Как же мне не хватало его! Санму по сравнению с ним казался каким-то сухарем. Но Чен мне почему-то ни разу не встретился во время нынешнего визита в монастырь. Я даже беспокоился, все ли с ним в порядке, но Ю на сей счет молчал.
Предавшись вдруг таким настроениям, я понял, что мне, кажется, пора опять очищать разум. В конце концов, кто я такой, чтобы судить своих учителей и рассуждать о том, что для меня хорошо, а что плохо? Ведь все здесь происходящее не случайно. И раз все идет так – значит, так и надо.
Внезапно мне стало ясно: возникновение всех этих вопросов как раз и означает, что у меня появились возможности дойти до истины самостоятельно. Что мне и нужно делать прямо сейчас. Тревожная волна, промелькнув по поверхности разума, улеглась. И я уединился в свою келью, чтобы предаться размышлениям и осмыслению того, что со мной происходило на занятии у Санму.
Во-первых, ощущение текущих сквозь меня энергий. Чувство, что все тело изнутри заполнено серебристо-белым сиянием, не покидало меня. Это давало ощущение какой-то особой силы и заполненности изнутри. Было в этом и еще что-то незнакомое… Проанализировав свое состояние, я понял, что это такое: у меня возникло чувство абсолютного и непоколебимого достатка. Такое ничем не мотивированное чувство, что у меня все есть, я всем доволен и остается только наслаждаться полнотой жизни.
Вот это, значит, и есть – гармонизация энергии и настрой ее на волну достатка? Интересный результат: достатка как такового нет, зато ощущение, что он есть, появилось!
Размышляя дальше, я понял, что так оно и должно быть. В конце концов, все, что мы получаем в нашей внешней жизни, сначала создается у нас внутри. Так что, если чувство достатка и уверенность в нем появились внутри, то дело за немногим – эти энергии должны начать работать и материализовать достаток в моей жизни.
Но вот тут возникал еще один вопрос: мне в этом новом состоянии было так хорошо, что не возникало желания что-либо делать. То есть предпринимать какие-то реальные действия для обретения этого самого достатка – например, искать работу – мне совершенно не хотелось. Не было цели, не было мотива, не было стимула. Зачем – когда хорошо и так?
А главное, я опасался следующего: вот я вернусь домой, и меня снова захватит круговорот дел, снова остро встанет задача по обеспечению семьи, вот тут-то и возникнут и цели, и стимулы, и мотивы… И за всем этим опять исчезнет мое нынешнее переполненное ощущение достатка. А как соединить и то и это? И возможно ли это вообще? Пока для меня это было загадкой.
Чен и Ю раскрывают мне секрет
Я вышел на ланч и встретил наконец Ю. Удивительное дело, он сразу стал отвечать на мои незаданные вопросы. Он сказал, что отсутствовал все утро, потому что Чен приглашал его для разговора. И говорили они обо мне. И что Чен наконец позволил рассказать мне о том, что его в данное время нет в монастыре, потому что он уединился в пещеру, как делают время от времени все монахи, стремящиеся к бессмертию. Там, в пещере, проводятся особые ритуалы в аскезе и молчании, которое нарушается крайне редко и лишь по важным поводам.
И вот таким поводом сегодня, к моему удивлению, стала моя собственная персона.
– Чен знает, что тебе не нравится новый мастер, – сказал Ю.
Я собрался было возразить, сказать, что это не так, – но осекся, поняв, что Ю сказал истинную правду: мне не нравится Санму, хотя я сам себе в этом так прямо не признавался.
– Чен просил передать, чтобы ты принял эту ситуацию как есть. Ты должен принять своего нового мастера. Во-первых, потому, что лишь он один может обучить тебя тайнам богатства, денег и достатка. В этом деле других подобных ему мастеров просто нет. А во-вторых, Санму ведет себя так с тобой по той причине, что для тебя пришло время стать самому себе мастером.
Эти слова меня воодушевили. Я-то думал, мне еще расти и расти до того момента, когда мне вообще не потребуется мастер. Но все же я был уверен, что Санму себя так ведет не по этой причине, а лишь из-за своей сухой неразговорчивой натуры.
Когда я сказал об этом Ю, он засмеялся:
– Нет, ты не прав. Санму, как и любой из лам, может быть всяким. Понимаешь, для мастера такого уровня все ограничения человеческой натуры остались далеко позади. Тебе он кажется сухим, а кто-то другой скажет, что не видел большего весельчака и говоруна на свете. Понимаешь, его энергетика настолько текуча и настолько подвластна его воле, что он может управлять ею как хочет и становиться любым.
– Я не знал, что ламы – такие великие актеры, – обескураженно пробурчал я, потому что не в силах был представить себе Санму весельчаком и говоруном.
– Это не актерство, – перебил меня Ю. – Ламы не играют роли. Они всегда и везде остаются самими собой. Просто палитра их внешнего самовыражения так широка, что не укладывается в представления обычного человека.
– Ну хорошо, – сдался я, – значит, он со мной так… э-э… сдержан, чтобы показать мне, что я теперь вполне могу доходить до всего сам?
– Конечно, – кивнул Ю. – Ты становишься на путь того, кто является сам себе мастером. Но только ты должен понять эти слова правильно. Это вовсе не значит, что теперь тебе не нужны никакие учителя, потому что ты уже постиг все науки. Напротив, ты постиг еще очень и очень мало.
– А что же тогда это означает?
– Это означает, что ты больше не должен искать, кто бы тебя направил на путь и дал тебе силы. У тебя внутри уже есть ориентиры, чтобы идти по пути самому, и есть достаточная сила, чтобы не искать ее источники извне. Также у тебя есть мудрость, чтобы самому находить ответы на свои вопросы. Это не значит, что ты не можешь задавать вопросы другим. Но ориентироваться ты должен при этом только на себя самого. Иными словами, это можно сказать так: если раньше тебя вели – и ты шел за учителем, то теперь ты должен идти только за собой самим.
