— Одно не обходится без другого. Я просмотрел ваше дело. Вы постоянно и обоснованно расспрашиваете процессеров; вы много раз говорили о том, что вам нужно знать, что вы делаете, чтобы делать это наилучшим образом. Разве это не так?
Он был прав. Когда я не знал цели процесса, я начинал нервничать и вздорить. Я неохотно кивнул головой. Почесывая бороду, он довольно улыбнулся. Он проводил меня до стола, за которым уже сидел Альберто, постоянно ошивающийся вокруг ОРГ испанец, и показал мне на стул рядом, добавив при этом:
— Теперь это твое рабочее место. — Он вручил мне толстую пачку напечатанных материалов. — Выносить материалы за пределы Академии запрещено. Если что-то неясно, то спрашивай только меня!
В комнате нас было пятнадцать человек. Большинство из них я узнал еще во время прогулки по Академии. Они с головой окунулись в безмолвное чтение материалов. На мгновение Альберто поднял голову, посмотрел на меня и кивнул. В этом месте возбранялись любые разговоры, никакого обмена идеями, никаких философских обсуждений. Вступительный текст, который мне нужно было изучить, был озаглавлен следующим образом: «Как защить Сциоларгию — инструмент по очищению этой планеты». На первой же странице красными буквами было выделено примечание Лона Хибнера, которое встречалось мне в начале каждой книги: «Если во время чтения вам попадется не совсем понятное для вас слово, то отложите книгу и проясните значение этого слова с помощью словаря».
Благодаря словарю я смог с легкостью прояснить значение нескольких слов, однако начал испытывать трудности, когда дошел до выражения «овчина». В средние века учащиеся высших учебных заведений пользовались этим термином. Передо мной на столе лежало несколько толстых словарей, но ни в одном из них я не смог найти значения этого выражения. Я поднял руку, и в мою сторону, бесшумно проходя между столов, направился Дон Гласкин.
— Я не могу найти значения выражения «овчина».
— На это есть словари.
— Ни в одном из них я не смог отыскать этого выражения.
Стиснув зубы, он пролистал все словари, что были между мной и Альберто.
— Мы посмотрим в «Словаре американских идиом», — сказал он и направился к полке, на которой стояли дополнительные энциклопедии и словари, находившейся по левую сторону от его рабочего стола. Через пару минут он открыл передо мной словарь и сказал: — Читайте вот здесь.
Раньше овчиной называли диплом, который в средние века был написан на пергаментной бумаге и выдавался учащимся высших учебных заведений.
— Если вы знали значение, то могли бы сразу сказать мне о нем.
Он, должно быть, знал его, так как предыдущие студенты Академии сталкивались с этим выражением ранее. Он удивленно посмотрел на меня; он никогда не мыслил о таком невежестве. Он заговорил низким, но уверенным голосом, выделяя каждое слово:
— Конечно, я знал, я — руководитель Академии! В Сциоларгии мы никому не растолковываем значения слов. Мы направляем людей к источнику, так чтобы они нашли информацию для самих себя сами… Если я скажу вам значение слова, вы можете передать его еще кому-нибудь, а тот передаст еще кому-нибудь, и мы будем играть в сломанный телефон, вместо того чтобы применять самую точную науку о человеческой душе, которой и является Сциоларгия. Сделав глубокий вдох, он продолжил: — Моя работа в Академии заключается в том, чтобы направлять вас к ИСТОЧНИКУ, а не выдавать вам свои собственные точки зрения. Нашими источниками являются словари и слова Лона. Запомните это навсегда, — он поднял свой костлявый указательный палец, — Сциоларгия — это не просто чьи-то слова. Сциоларгия — это то, что говорит Лон в своих книгах, материалах и пленках. И ничего больше!
Постепенно во время сессий начали проясняться многие непонятные ранее элементы процессинга. Несомненно, простота духовной технологии была продуктом человека, способного синтезировать многие известные учения. В сциоларгии процессор не тратил времени клиента на рассказы о его несчастливом детстве, об отношениях с родителями или на толкование снов. В процессе Р-7, что Вилли применял на мне, оператор сразу начинал с проблемы и вел меня через мысли и эмоции, связанные с более ранними событиями, когда проблема только зародилась. Каждая новая встреча и конфронтация с событием убирали заряд, позволяя мне вспомнить более раннее событие, когда я испытывал аналогичное переживание. В результате передвижения по цепочке похожих событий я мог конфронтировать первичный, или исходный, самый глубокий источник своей проблемы. Когда я конфронтировал и смотрел на проблему как она есть, вся цепочка событий рушилась, и от проблемы не оставалось и следа.
Я был поражен простотой техники. Почему психологи ни разу не задумывались над этим? Затем я вспомнил, что Фрейд, в самом начале зарождения психоаналитики, размышлял над тем, как свести бесконечно свободные воспоминания в систематизированную группу похожих переживаний, начиная с первичного. Он преподнес свою идею в документе, который носил название: «Две статьи о психоанализе». Он неожиданно обнаружил этот действенный и простой метод, но решил не использовать его. Для Р-7 время еще не пришло. У идеологий и научных открытий есть свои собственные временные рамки. Различные точки зрения, господствующие в какой-то определенный период времени, превалирующие новые идеи, включая и те, время для которых еще не пришло.
Я понял, что целью базового процессинга в сциоларгии являлось так называемое состояние Катар, или Чистого существа. Оно достигается благодаря устранению эмоционального заряда со всех вызывающих отвращение переживаний. Из-за этого заряда человек не может функционировать как безупречный компьютер с доступной базой данных. Когда с компьютера удаляется неверная информация, он выводит правильные результаты. Аналогичный процесс происходит, когда человек достигает состояния Катар. Он оптимально действует, думает и чувствует внутри рамок доступной информации.
На третьем уроке я познакомился с учением Лона о сущностной структуре человека. Согласно его представлениям, человеческое существо состоит из физического тела, ума и Монады, или Истинного Существа. Как инструмент Монада развивает человеческий ум; входя в человеческое тело, она получает переживания в этой вселенной. Физическое тело — машина, функционирующая на сжигаемых углеводах и жирах. Ум — инструмент, предназначенный для решения проблем в физическом и социальном мире. Монада меняет несколько тел, и когда одно из них изнашивается, она переходит в другое, используя тела как одежду или транспорт для физического передвижения. Такое мнение — практически сделанная под копирку копия учений об Атмане в йоге и Веданте.
Лон Хибнер забраковал термин «человек», так как он слишком сильно подчеркивал физический аспект существа. Еще в самом начале учения он отказался от термина «душа» из-за его смешения с христианской доктриной, согласно которой у каждого человека есть душа. Тогда кто же обладает душой? Хибнер говорил, что нет, у вас нет души, вы и есть душа, или Монада. Слово «Монада» он перенял у Лейбница, но, по правде говоря, решил умолчать об этом, как и о многих других вещах.
Меня поразили характеристики Монады, которые так решительно были описаны Хибнером в его текстах. У Монады нет длины, массы, энергии, положения в пространстве, она не ограничена временем. Она обладает тремя характеристиками: она вездесуща, она может замечать вещи и явления, и она может принимать решения, через которые создает переживания. Несмотря на ее вездесущность и статичность, все же создается впечатление движения, так как она принимает различные точки зрения для получения переживания в этой вселенной. Каждый раз, как Монада входит в материальную вселенную, она сталкивается с ограничениями. Она появляется через промежуточную личность, что-то вроде временной личности, созданной для того, чтобы достичь определенной цели, представляющей собой определенное переживание.
Из-за того что Монада периодически меняет тела как машины, через которые она проявляет себя, она напоминает странника, переселяющегося из одного тела в другое и перепроживающего бесконечное число жизней, пока не исчерпает всевозможные переживания в этой вселенной. В документе, озаглавленном «От жизни к жизни», Лон утверждал, что благодаря процессингу пришел к выводу о том, что Монада входит в новое тело в различные периоды времени — при зачатии, во время беременности или, в некоторых случаях, спустя месяцы после рождения физического тела. Я предположил, что, имея такую точку зрения, Лону было необходимо объяснить явление существования и функционирование Монад вне физического тела. Он назвал это экстериоризацией, но на самом-то деле он имел в виду астральную проекцию, о которой писали оккультисты в прошлом веке. Лон выбрал данное явление в качестве конечной цели процессинга в сциоларгии. Существование Монады вне физического тела представляло собой способность к осознанному существованию и действию изнутри и вне человеческого тела, и называлось это Оперирующей Монадой, или ОМ. Имея возможность существовать вне тела, ОМ более эффективно воспринимает мир и оказывает на него влияние, нежели в те моменты, когда она прикована к телу и отождествлена с ним. Интересно, а кому-нибудь из лондонского центра удавалось когда-нибудь достичь состояния Оперирующей Монады? Возможно, никому. А если кто-то и смог, то искусно скрывал эту способность. Несколько раз сразу после сессии, когда электроды были еще в моих руках, наблюдающий спрашивал меня: «Ты экстериоризован?» И сразу после такого вопроса, не отводя глаз от стрелки э-метра и не дожидаясь ответа, он заявлял: «Хочу заметить, что ты экстериоризован». Это делалось специально для того, чтобы убедить меня в том, что я достиг чего-то значительного. В такие моменты я упорствовал, мне было не по себе: затуманенный взгляд, дрожь внутри, как будто я становился шире собственного тела. Но все же без него я не мог нормально функционировать. В такие моменты что-то происходило, но это не было хибнеровской экстериоризацией. «ОМ — индивидуум, способный функционировать независимо от физического тела; и совершенно неважно, имеет ли таковое в данный момент, или нет». Я сравнил эту формулировку с теми астральными проекциями, что когда-то давно испытал, когда работал с книгами Офиэля и Мэлдуна, — между ними не было ничего общего.
