Он лечился пять лет – практически, четверть своей жизни. Когда я общалась с ним, то удивлялась, насколько он не способен думать своими собственными мозгами. Но он сам признал, что всегда старался очень хорошо делать всё, что ему приказывали. На это уходила вся его энергия: делать только хорошее с точки зрения других, никогда не делать плохого с точки зрения других. Никогда не обижать других. Он твердо знал, как «надо» другим, и никогда не спрашивал себя, нужно ли это ему.
Нам, родителям, нужно научиться спрашивать у себя, нужно ли нам, то есть родителям, то, что мы хотим от ребёнка. И нужно ли ребёнку то, что мы хотим от него. Надо найти ответы на эти вопросы в своей душе.
У меня в эти дни в Москве были очень разные встречи. И я несколько раз повторила одну истину: настало время, когда большинство взрослых людей и большинство маленьких детей чувствуют себя нежданными, ненужными. Они – жертвы общественной жизни, социальные сироты.
Если ребёнок рано остался без родителей, он может вырасти счастливым человеком, потому что у него в душе есть чувство любви к родителям, чувство уважения к ним. А когда есть чувства, то ребёнок понимает жизнь, что и как в ней устроено. Он найдёт себе место в материальной жизни, потому что никто не лишал его места в духовной жизни, в этой настоящей жизни.
А вот когда у ребёнка родители есть, а при этом можно сказать, что родителей нет, потому что родители живут жизнью рабов (всё равно чего, чаще всего рабов государства, а иногда – рабов денег или окружающей среды), вот тогда в душе этих детей, социальных сирот, не остается чувства – святого чувства любви к родителям. И ребёнок становится одиноким. А что может быть хуже одиночества?
Как и почему одиночество возникает? Оно возникает потому, что родители не умеют считаться с тем, каковы их дети, что они – люди. И вот, в своем желании воспитать ребёнка хорошим, как реагирует, скажем, мать на его первую ошибку? Возьмем реакцию мам, потому что эмоции женщин могут быть очень резкими и могут убивать любовь так, что потом это чувство уже не проснётся в ребёнке снова. Часто мамы реагируют на ошибку своего ребёнка таким образом: "Такого ребёнка я не хотела! Я хотела хорошего ребёнка!" Отсюда результат – ребёнок начинает бояться, что его не любят, что он не нужен.
Но он старается, надеется, что все-таки это не так. Однако выстрел в «десятку» уже сделан: ребёнок услышал слова, которые убивают его духовность. Убивают в нём чувства. Отныне он всегда знает, что "он не нужен" и чувствует себя абсолютно пустым местом.
А иногда у ребёнка уже с маленького возраста в душе образуется вакуум. Это когда человек испытывает чувство, что всё в жизни плохо, что жизнь наваливается на него. И не важно, что именно навалится – лавина, камни, дерево или песок. Может, это будут слитки золота, может – бриллианты, может – звёзды небесные.
Для ребёнка с вакуумом в душе всё плохо. На языке стрессов, которым я говорю, вакуум можно назвать просто: это чувство вины без видимых причин, это чувство вины «не из-за чего».
Если же человек виноват и действительно совершил какой-то плохой поступок или не совершил хорошего поступка, неважно по какой причине, то возникающее чувство вины отягощает душу, однако оно не такое большое и охватывает физический уровень, вызывая страдания тела.
А так как известно, что тело у нас родится и умирает, что это не проблема, мы не боимся нормальной материальной жизни. Мы не боимся нормальной смерти. Мы боимся того, что творится в нашей душе. Мы боимся ненормальной духовной смерти.
А если ребёнок живет в сознании, что он – плохой, грязный, виноватый и не понимает почему, ведь ничего плохого он не сделал, никому не вредил? Ведь родители считают его плохим только за то, что он не сделал того, что они от него ожидали. При этом родители-то ожидают от ребёнка того, что сами хотели бы сделать и достичь, но не справились.
Вот так и получается, что чем лучше родители, тем больше они хотят от ребёнка не только того, что невозможно, они хотят ненужного: хотят, чтобы дети продолжали их путь, их понимание того, что такое хорошо и что такое плохо.
Но ведь ребёнка привело в эту жизнь совсем не то, что делают родители, не их цели. Ребёнок пришел в этот мир, чтобы идти по своей собственной дороге судьбы. И часто это дорога, очень отличная от родительской. И если родители этого не учитывают, всем становится плохо. Когда ребёнок маленький, это «плохо» – маленькое. Когда ребёнок вырастает, это «плохо» становится больше.
Здесь я говорю об ошибках. На языке стрессов ошибки выражаются чувством вины. К сожалению, люди, которые страдают от чувства вины, не умеют слушать. Им кажется, что я их обвиняю, пугаю или пренебрегаю ими.
Поймите меня: я говорю о стрессах и говорю, отчего люди делают именно так, а не иначе. Потом я говорю, как это всё исправить. Ведь если не говорить про ошибки, их невозможно исправить! Тогда всё, что я говорю, вообще не имело бы смысла говорить.
Вопрос: Родители зачастую строят свои отношения с ребёнком, руководствуясь принципом «яйца курицу не учат». А как Вы отвечаете на вечный вопрос: яйцо или курица?
Ответ Лууле Виилмы:
Многие читали мои книги. Вы помните, что уже в первой книге я говорю: «ребёнок – сумма родителей, сумма женского и мужского начал». Всё, что есть в родителях, выражается в ребёнке. Но родителям нужно учитывать, что ребёнок всегда на шаг впереди своих родителей.
И если кому-то кажется, что яйцо не должно учить курицу, то этот человек совершает ошибку. И дальше, если он сразу свою ошибку не признает и не исправит, то получает новую порцию чувства вины. А чувство вины вызывает плохое самочувствие, потому что оно заставляет нас назвать самого себя плохим человеком.
Если я испытываю чувство вины, у меня уже плохое самочувствие, и я уже называю себя плохим человеком. А мне ведь хочется стать и быть хорошим человеком. Значит, тот плохой человек во мне, которого на самом деле нет, но которого я выдумала, хочет немедленно компенсировать свою «нехорошесть», свою отрицательность – сделать хорошее дело. Он надеется очень наивно, что «вот сделаю это доброе дело – буду хорошим человеком, и меня полюбят!» Или будут любить больше – здесь уже пределов желанию любви нет, то есть только чья-то алчность или жадность.
Всё, что родители делают в этой жизни на физическом уровне, ребёнок уже сделал в прошлой жизни. Конечно, это было в другом времени и в другом географическом месте. Всё это так, но принципиально ребёнок сделал то, через что он духовно развивался так, как его родители развиваются в этой жизни. Ребёнок выбирает родителей по закону подобия: «подобное притягивает подобное». То, что ребёнку не удалось выучить духовно в прошлой жизни, он приходит выучить через подобных ему родителей.
Можно сказать, что «яйцо», то есть ребёнок, является отражением качества родительской жизни. Поэтому, когда качество родительской жизни падает, ребёнок может заболеть уже внутриутробно и родиться с каким-либо врожденным пороком или с врождённым заболеванием. А может, как часто бывает, заболеть потом.
Пока родители живы, все, что творится с ребёнком, – это отражение отношений между родителями. Родители не виноваты, когда ребёнок заболевает, потому что каждый из нас пришел в этот мир выучить свои уроки, и жить свою собственную жизнь. Но родители могут улучшить качество своей жизни, и тогда они уменьшат и свои, и детские страдания.
Жизнь устроена так, что часто кажется нам суровой и несправедливой. Но жизнь абсолютно справедлива! Справедливость состоит в том, что каждый получает то, что он заслуживает.
Вопрос: В этой связи, в чем Вы видите истоки заболеваний ребёнка?
Ответ:
Чтобы объяснить сущность детских заболеваний, я расскажу вам о своем жизненном опыте. В детстве я очень много болела, часто лежала в больницах. И я все время мечтала, чтобы ко мне подошел хотя бы один врач, который заглянул бы мне в душу и спросил бы меня: "Ребёнок, почему ты болеешь?" Я сказала бы, что я это знаю, что это вообще все дети знают!
Я выросла и стала врачом. Хоть я специализировалась в гинекологии, первые годы я работала и детским врачом. С самого начала моей практики старые, очень опытные врачи не понимали, как это я могу так хорошо ставить диагнозы, и как это я могу так хорошо лечить. Но я помнила то, что происходило со мной в детстве. И поступала так: вот пошла я, скажем, к ребёнку, у которого сердце больное или лёгкие больные, и я, прежде всего, выслушивала его, и говорила ему: «Ну, рассказывай мне, милый, почему ты болеешь?» Ребёнок отвечает: "Мои мама и папа разошлись" – это он на самом деле диагноз свой рассказал.
Мне было понятно, что у ребёнка болит сердце, потому что он взял в себя проблемы сердец родителей. Ведь сердце болит, когда люди не умеют любить. Сердце – орган любви. А легкие заболевают от ненависти. Если семья разрушается, то разрушает ее именно ненависть – противоположность любви.
