Фактически существовало два пфальцграфства — Верхнее в Северной Баварии и нижнее, или Рейнское, пфальцграфство, расположенное по обе стороны среднего течения Рейна. Со Средневековья местные курфюрсты служили управляющими королевских земель в отсутствие императоров из династии Габсбургов и в конечном счете получили право входить в число тех, кто избирал новых императоров. С принятием кальвинизма в 1560-х годах эти принципалитеты внезапно сделались оплотом протестантства в Германии. В качестве курфюрста Рейнского Фридрих V символизировал протестантское сопротивление Контрреформации, возглавляемой Габсбургами, и естественно, что его брак с дочерью Якова I рассматривался как шаг, значительно укрепляющий позиции кальвинистов.
Осенью 1612 года, когда Фридрих прибыл в Англию, он произвел самое лестное впечатление при английском дворе. Юная принцесса Елизавета влюбилась в него с первого взгляда, и он ответил ей взаимностью. Все говорило о том, что их брак будет самым счастливым событием в жизни правящих домов Европы в XVII веке. Фридриха наградили орденом Подвязки, и все с нетерпением ожидали великих событий, которые произойдут в результате этого союза.
Свадебная церемония состоялась 14 февраля 1613 года в день святого Валентина и сопровождалась пышными празднествами на реке Темзе в окрестностях Лондона. Два месяца спустя, 23 апреля, блестящая королевская чета отбыла в Германию, где заняла свое место в величественном Гейдельбергском дворце.
Джон Ди и Кристиан РозенкрейцКак мы помним из главы 11, в 1583 году, когда Джордано Бруно прибыл в Англию, знаменитый астролог Елизаветинской эпохи чародей и математик Джон Ди собирался уехать из страны. Польский принц Альберт, присутствовавший среди слушателей лекций Бруно в Оксфорде, пригласил Ди и его семью в свой дом в Требоне (Польша), и Ди принял его приглашение. Он также взял с собой молодого помощника-ясновидца Эдварда Келли.
Покинув Англию в октябре 1583 года, Ди с небольшой группой своих приближенных оставался в Требоне около года, а затем много путешествовал по Польше и Богемии, переезжая из города в город и выступая с чародейскими сеансами перед дворянами до 1587 года. Потом Ди со своей семьей вернулся в Англию через Германию и Голландию, но Келли решил остаться в Польше. Он погиб в 1593 году в результате несчастного случая во время попытки побега из немецкой тюрьмы, куда его заключили по обвинению в ереси.
В Англии Джон Ди впал в нищету и практически стал бездомным, но Елизавета I сжалилась над ним и назначила его смотрителем в соборе Св. Павла. Через несколько лет Ди был назначен смотрителем Манчестерского колледжа, где оставался до смерти Елизаветы I в 1603 году. Однако при короле Якове I Ди утратил все свое влияние при дворе и лишился материальной поддержки. Он умер в 1608 году в возрасте 81 года, в ужасающей нищете.
Интересно, что Кристиан Розенкрейц, персонаж «Химической свадьбы», опубликованной восемь лет спустя, находился в таком же возрасте, когда отправился в паломничество. С учетом того, что в манифесте розенкрейцеров утверждается о способности членов братства общаться друг с другом на зашифрованном языке, мы можем предположить, что это произошло не случайно. Автор, кем бы он ни был, сделал умышленный, хотя и загадочный намек на связь между Джоном Ди и Кристианом Розенкрейцем, легендарным основателем розенкрейцеровского движения.
Все это, разумеется, относится к области гипотез. Вместе с тем многие ученые считают, что корни розенкрейцерства уходят в прошлое задолго до издания книг Fama и Confessio в 1614–1615 годах — возможно, в 1580-е годы в Германии и Богемии сразу же после того, как Джон Ди посетил эти страны. Фрэнсис Йейтс, одна из лучших специалистов в этой области, определенно считала, что здесь прослеживается влияние Джона Ди. Оно могло возникнуть непосредственно в результате его визитов в Германию и Богемию или же косвенно проявилось позднее в творчестве английских ученых мужей и художников, многие из которых восприняли идеи Ди и последовали за Елизавета Стюарт в ее новый дом в Гейдельберге, а затем и в Праге.[1012]
Так или иначе, «феномен розенкрейцеров» 1614–1616 годов проявился вскоре после «алхимической свадьбы» Фридриха V и Елизаветы Стюарт в 1613 году. События того времени побудили надежду положить конец давней религиозной вражде и политической нетерпимости, существовавшей в Европе, и, казалось, обещали новый расцвет.
Розенкрейцеры и Фридрих VСтроительство Города Солнца, по замыслу герметистов, требовало покровительства и участия могущественных светских правителей. Без их поддержки общественные, политические и религиозные перемены, связанные с этим процессом, были всего лишь несбыточными мечтами. С нашей точки зрения, вполне возможно, что мыслители розенкрейцерского и герметического толка специально воспитывали Фридриха V, главу протестантской унии в Германии, чтобы он смог сыграть ключевую роль в осуществлении их грандиозного плана для всей Европы — такую же роль, которую они, возможно, готовили для Генриха IV во Франции перед его убийством в 1610 году. В случае с Фридрихом дополнительным преимуществом был его брак с дочерью короля Англии, воспринятый многими как залог будущего английского вторжения на континент для войны с Габсбургами и Католической лигой.
Главным и самым доверенным советником Фридриха в Гейдельберге был принц Кристиан Ангальтский, проявлявший живой интерес к эзотерическим и мистическим предметам, особенно к алхимии, Каббале и оккультным наукам. Он был покровителем немецкого алхимика Освальда Кролла, который был его врачом, и близким другом Петера Розенберга, богатого землевладельца с поместьями в окрестностях Требоны, чей брат, Вилем Розенберг, принимал Джона Ди в своем доме во время его пребывания в Богемии за несколько лет до этого.[1013] Еще более поразителен тот факт, что один из ближайших родственников Кристиана Ангальтского, принц Август Ангальтский, в 1605 году (за девять лет до издания текста Fama) опубликовал самую раннюю известную ссылку на братство розенкрейцеров.[1014]
Благодаря влиянию Кристиана Ангальтского при дворе Фридриха и Елизаветы в Гейдельберге, а впоследствии и в Праге собирались многие известные сторонники розенкрейцеров, в том числе знаменитый английский философ-герметист Роберт Фладд (ученик Джона Ди) и немецкий алхимик Михаэль Майер. Известно, что он также поддерживал тесную связь с великим итальянским реформатором Паоло Сарпи, венецианским теологом и государственным деятелем, который был известен своей резкой антикатолической риторикой и хотел превратить Венецию в независимую протестантскую республику.[1015] В свою очередь, Сарпи был близким другом Галилея; считается даже, что он первым познакомил великого астронома с примитивными оптическими приборами дальнего действия — телескопами, которые тогда только начали изготавливать в Голландии.
Кристиану Ангальтскому было 45 лет, когда молодой Фридрих в возрасте всего лишь 14 лет стал курфюрстом Пфальцским. В 1613 году, когда Фридрих и Елизавета поженились и переехали в Гейдельберг, им было по 17 лет. Для принца Ангальтского, ранее служившего при Фридрихе IV и обладавшего огромным дипломатическим опытом, было легко стать наперсником впечатлительной королевской четы, и вряд ли можно сомневаться в том, что именно он рассчитывал поставить Фридриха V во главе европейской Реформации. Он даже надеялся, что его протеже станет первым протестантским императором Священной Римской империи после предполагаемого ниспровержения католической династии Габсбургов.
В августе 1619 года трон Богемии, который мятежное дворянство в Праге считало выборным, а не наследственным, был предложен Фридриху. Поступив вопреки совету протестантской унии и увещеваниям собственной матери, он принял предложение и в конце 1619 года вместе с женой покинул свой дворец в Гейдельберге и отправился в Прагу. Когда весть об этом достигла Англии, она вызвала огромный энтузиазм среди народа, как будто в Центральной Европе появилась новая «королева Елизавета», которая будет защищать протестантизм. Более того, на этот раз вместе с ней был блестящий молодой принц, носивший титул главы протестантской унии и находившийся под защитой своего могущественного тестя Якова I.
Все это было глубоким заблуждением, так как Яков I ни в коем случае не собирался ставить под угрозу непрочный мир, достигнутый с Испанией, и таким образом косвенно с Католической лигой и Габсбургами.
С учетом неблагоприятных политических и военных обстоятельств, историки часто задавались вопросом, почему Фридрих V вообще согласился стать королем Богемии, что заставило его пойти на такой огромный риск? Сам Фридрих в письме к своему дяде объяснял, что он считает это своим «божественным призванием, которому я не могу не подчиниться… Моя единственная цель — служить Господу и его церкви».[1016]
