нажать курок, сейчас же.
Рука Раймонда дернулась как раз в последний момент перед выстрелом. Револьвер ударил ему в лоб под углом, разорвав кожу над правым глазом. Свинец прошел сквозь плоть и расколол череп спереди, осколки костей впились в его мозг. Выстрел ударил его словно хук в челюсть, отбросив на пол. Пуля вышла сквозь верхушку черепа, пробила потолок и застряла в балке.
Мать Раймонда услышала выстрел в комнате сына. Побежала, распахнула дверь, думая, что в него стреляли с улицы проезжающие гангстеры. Заголосила от вида растекшейся крови. Увидела своего мальчика, лежащего в луже крови, которая увеличивалась с каждой секундой.
— Мой мальчик, мальчик мой, — она повернулась и увидела его открытые глаза. Он что-то шептал ей, чего она не понимала. Схватив телефон, она набрала 911.
— Мой Раймонд, мой мальчик, его застрелили!
— Где вы находитесь, мэм? Адрес?
Она сказала адрес, бегом вернулась в комнату Раймонда,
237
взмахивая руками. Приподняла его истекающую кровью голову. Глаза уже были закрыты. Она заголосила, забилась, закричала.
— О, нет! Нет, Боже, нет! Не мой малыш!
Гангстера Куда больше не было на свете. Раймонд Тейлор же перемещался, покидая одно место и прибывая в другое.
Женщина, вырастившая своего мальчика, молившаяся за него, посвятившая ему свою жизнь, рыдала и держала в руках то, что он уже оставил.
ГЛАВА 29
Кларенс ехал по Гранд на север, и высматривал ресторан, но видел на Гранд и Эстеп только заурядные бары. Затем заметил отсвечивающую красным неоновую надпись «Миллер».
«В их меню, наверное, гамбургеры и цыпленок, и для Грэйси это означает ресторан».
Взглянул на свои часы — 6:15. Кларенс вышел из машины, вошел с парадного входа, рассеянно окинул взглядом помещение — так раньше мужчины осматривали салун, прежде чем толкнуть створки дверей. Эта часть города еще не была по настоящему черной — процентов на 30. Но порой, это заставляет оставшихся 70% белых сильнее цепляться за свою территорию. В помещении было человек двадцать-тридцать, все белые, всего несколько женщин.
Кларенс обратился к человеку за стойкой:
— Вы владелец?
— Да. А Вы кто?
— Кларенс Абернати. Ваша племянница попросила встретиться с ней здесь.
— Грэйси?
— Да. Разве она не звонила Вам?
— Но она не сказала, что Вы...
— Что? Черный?
-Да.
— Ну, так я черный.
-Да.
Он поманил Кларенса вглубь ресторана. Когда хозяин распахнул дверь кабинета, Грэйси вскочила и схватила Кларенса за руку. Смутившись, он чуть отступил.
— Спасибо, дядя Вилли, — сказала она, — нам надо поговорить наедине.
Дядя Вилли подозрительно уставился на Кларенса.
— Позови меня, если возникнут проблемы, — сказал он Грэйси.
Та кивнула. Он с явным недовольством покачал головой и закрыл дверь.
— О, Кларенс, прекрасно выглядишь. Классный костюм, — она коснулась его лацкана, он отпрянул.
— Расскажи в чем дело, Грэйси. Я сюда за этим и пришел.
— Хорошо. Парень, с которым я говорила, сказал, что это были двое из Владов.
— Влады? А что насчет испанцев, которые отъезжали с места обстрела?
Она пожала плечами.
— Этот парень сказал, что те были из Владов.
— Каких именно Владов?
— Он точно не знает.
— Подумай, — сказал Кларенс, вздохнув, — это район Кри-пов, и парень, с которым ты говорила, вероятно, из Крипов, так? А Крипы всегда обвиняют Владов. Что еще у тебя есть?
— Ещё? А этого мало? Я читала, что это были два латиноса, возможно с Вестсайда. Разве не так сказано в газете?
— Да. Ну, что еще у тебя есть?
— Этот парень точно знает больше, но не говорит мне. Я сказала ему насчет того, что Вы даете по сто баксов за полезную информацию. Он говорил, что сегодня после семи готов с Вами встретиться. Я сказала, что мы будем неподалеку, и возможно Вы встретитесь, если захотите.
— Где? — Кларенс взглянул на часы. — Шесть тридцать.
— На углу МЛК и Эванс, сразу за МиниМарт.
— Как его зовут?
— Не скажу. Сам представится.
— Как он выглядит?
— Черный, невысокий, коренастый. Обычно носит темносинюю кепку.
— Что у него есть для меня?
— Не знаю. Но что-то по нападению на вашу сестру. Это я знаю, и еще, — добавила она, — есть один парень, который знает обо всем, что происходит на улице. Всё. В пятницу у меня с ним свидание. Я разузнаю и позвоню, если что-то будет.
— Ну, хорошо. Позвони мне в редакцию, хорошо, если сможешь? Не домой. Можешь оставить сообщение на автоответчике.
239
Она кивнула и уставилась в его глаза.
— Слушай, завтра у моей мамы день рождения, а у меня с деньгами туго. Твоё стодолларовое вознаграждение на меня распространяется?
Кларенс хотел сказать «нет», но знал, что помощь Грэйси на этом закончится. Достал бумажник, взял одну из стодолларовых банкнот. Отдал ей и пошел к выходу.
— Спасибо, Кларенс, ты милый. О, мой дядя сказал, чтобы я выпустила тебя через черный ход.
Она указала на дверь в другой стороне.
— Я обычно хожу через эту дверь, забыла тебе сказать. Он сказал так лучше, если не хочешь, чтобы люди видели, как ты входишь и выходишь.
Кларенс вышел через черный ход и поехал на угол МЛК и Эванс. Семь часов — никого. Семь тридцать — никого. Восемь — никого. Он подождал до восьми тридцати и махнул рукой, был голоден и нервничал. Остановился у магазина Кимов купить пару корн-догов и поехал домой.
Кларенс и Джейк сидели в закусочной Луи, умяв чизбургеры с картошкой. Рори налил им по чашке соблазнительно пахнущего мокко, музыкальный автомат играл «Мост через бушующие воды».
— Интересный анализ, — сказал Джейк Кларенсу, — расскажи
