На курсе было сто семьдесят человек, несмотря на то что туда трудно было добираться по плохим югославским дорогам. Благословение Кармапы снова сработало чудесным образом: полицейские из управления по охране лесов решили, что нам принадлежит вдвое больше земли, чем на самом деле.
Польша
На таком же курсе, сразу же состоявшемся в Польше, пять с половиной сотен участников быстро получили отличные внешние знаки. Страна с каждым приездом становилась все больше похожей на Европу. Медитация явно оттачивала умы, и друзья превращались в передовую силу общества. Мои ученики-альпинисты уже десять лет зарабатывали хорошие деньги. Они целыми командами выезжали из Польши, чтобы ремонтировать фабричные трубы в Норвегии и Финляндии, и переводили 20 % заработка на нужды центров. Кроме того, некоторые из тех, кто остался в стране, тоже поправили свое материальное положение и могли поддерживать работу своих групп. В нашей среде вырастали первые практикующие буддийские яппи.
Россия
Друзья в который раз приварили толстый лист польской стали к ржавому корпусу старого «БМВ» Ханны, чтобы продлить ему жизнь. Затем к нам в поезд подсели Войтек – настоящий герой, моя правая рука в Польше, Марен и наш историк Михаэль из Киля. Мы приехали в Ленинград, нынешний Санкт-Петербург, и застали там порядочный хаос. Позвонить по телефону за пределы страны было почти невозможно, почта не доходила месяцами, а курьеры теряли адреса. Поэтому никто ничего не организовал. Почти все из той сотни друзей, которым мы в прошлый раз дали Прибежище, были актерами, и теперь, не получив от нас никакой информации, они, естественно, подписали гастрольные контракты и рассеялись по просторам своей огромной страны.
Мой переводчик Вагид, мастер своего дела, и другие друзья сняли обветшалую усадьбу в нескольких часах езды от города. Она стояла на холме рядом со старинной церковью, и из окон видна была первая крепость, построенная шведскими викингами по дороге на юг через Россию. Те воины были вдвое сильнее выходцев из южных стран, и их столетиями нанимали, чтобы сдерживать натиск мусульман на восточную часть Римской империи. Они шли здесь на веслах против течения, продвигаясь как можно дальше на юг, а затем перетаскивали свои лодки посуху через водораздел в очередную реку, текущую к южным морям. Поэтому вполне объяснимо название, которое они дали этим бесконечным просторам, – «земля, где гребут», «Рус-ланд», Россия.
Теперь у нас появилось место, но не было людей. Тогда я прочитал в Петербурге две «лекции высокого напряжения» и просто велел слушателям, которых было около семидесяти, отправляться в ту отдаленную усадьбу на курс «умирания в сознании». Никто, конечно, не успел подготовиться, так что это было и преждевременно, и на границе дозволенного. Но мы должны были сделать это именно сейчас. Мы не могли позволить своей будущей работе остаться на обочине жизни или раствориться в кухонных перебранках. Несмотря на долгие годы угнетения и слежки друг за другом, россиянам пора было довериться друг другу и стать группой. Но это удалось не сразу.
Тогда я прочитал в Петербурге две «лекции высокого напряжения» и просто велел слушателям, которых было около семидесяти, отправляться в ту отдаленную усадьбу на курс «умирания в сознании».
Пхова в России
Автобус привез нас в запущенное поместье, в котором, однако чувствовалась сила. Первый этаж здания занимали самые неряшливые на свете солдаты. Европейцы, конечно, благодарны американской армии за помощь в двух мировых войнах, но посмеиваются над ее состоянием. Чаще всего мы шутим, что половину солдат в нее набирают прямиком из гетто, и они либо беременны, либо не умеют ни читать, ни писать. Если же сейчас мы лицезрели противника, то наши дела не так уж плохи: сидящая между сломанными военными грузовиками и вылавливающая вшей из швов своих топорно скроенных гимнастерок, великая Красная Армия смотрелась не очень угрожающе.
Никогда еще мне не приходилось работать столь напряженно. Моя задача заключалась в том, чтобы дать семидесяти хронически разочарованным людям первое введение в буддизм, Прибежище и доверительную связь с Кармапой в форме Будды Безграничного Света, а также дырку в голове – и все за каких-нибудь пять дней. На третий вечер произошли резкие перемены, и Россия стала нашей. Благословение вдруг сработало. Люди, которые раньше просто по привычке скромно отошли бы в сторону, после стольких лет слежки, скученности в ужасных муниципальных квартирках и отвратительной еды, стали учениками Кармапы. Они гордились той силой, которую теперь чувствовали. Это произошло за какие-то полчаса, и видно было, как менялись лица. Повсюду начали появляться первые робкие, но искренние улыбки и готовность разделить с другими обретенные богатства. Программу завершило телеинтервью и еще одна вечерняя лекция. Вагид мастерски переводил мои книги, и благодаря этому все было готово для распространения благословения Кармапы на этой гигантской части суши. То был восьмой курс «умирания в сознании» за 1990 год; он ввел меня в состояние неописуемого блаженства.
Европа
После радостей, которые принесла Россия, мы с Ханной испытали глубокий опыт настоящей дружбы. В Копенгагене приземлился Топга Ринпоче. Он был чрезвычайно образованным потомком восточнотибеткого княжеского рода, и Кармапа вначале назначил его Дордже Лопёном (мастером медитации), а затем доверил должность Генерального секретаря Румтека. Мы приглашали его много лет. Он помогал Цечу Ринпоче провезти нашу группу в Бутан. Со своей обычной скромностью, он сомневался, что может быть сколько-нибудь полезен на Западе. Позднее, когда возникли проблемы вокруг титула Семнадцатого Кармапы и пока не был признан Тхае Дордже, официально против политического кандидата выступили всего три человека: Топга Ринпоче и мы с Ханной.
Топга Ринпоче
«Мандала» из Шварценберга
Ринпоче проверил нашу формулу успеха – всеобщее доверие и дружбу – на скоростных перегонах между европейскими центрами. Так как мы все организовали сами, он видел именно тех людей, которые выполняли всю работу. Это было нововведением: обычно ламам представляют лишь тех, кто занимает в иерархии высокие посты. Двенадцать дней в Копенгагене, Гамбурге, Вуппертале, Хайдельберге, Шварценберге, Мюнхене, Пассау и Вене принесли множество связей и знакомств. Для многих друзей благодаря этому визиту сотрудничество с Румтеком перестало быть абстракцией. Культурные различия уже не казались священной коровой, вечным объектом почитания, и стали просто энергией, которой стоило с уважением пользоваться – или отложить в сторону, если она бесполезна.
Моя дорогая Аннемари
Беата и Манфред
Карола и Герхард
Осенью 1990 года пришло время делегировать нашу работу на востоке западным странам и группам. Самые сильные кармические связи проявлялись все отчетливее, и можно было найти полезные и естественные сочетания. Швейцария, и особенно наш добрый спонсор Аннемари из Цюриха, а также Киль и Дания взяли на себя функцию координации работы в России; позднее с этой задачей стала гениально справляться Габи. Организацию в Польше, в частности ретритного центра в Кухарах, теперь успешно поддерживали Манфред и Беата из Виллингена, а центру в Хаттингене достался ключ к Венгрии. Подтягивалась также Чехословакия. Много лет назад я основал там группу вокруг Саши, который впоследствии стал секретарем президента Гавела. Макси и другие практикующие из Граца помогали балканским странам. Якоб уже тогда спонсировал ретритный центр в Греции и планировал создать буддийское общежитие на ферме, где состоялся первый в нашей истории курс «умирания в сознании».
Действуя через Венгрию, я вскоре создал группы в Трансильвании и Югославии; появились и первые контакты в Болгарии. Сегодня все восточноевропейские центры полностью включены и интегрированы в нашу сеть Алмазного пути в Европе.
Германия
Ханна несколько дней переводила для Шамарпы и между поучениями в Германии, Швейцарии и Дании приезжала на книжную ярмарку во Франкфурте. Далай-лама выступил на презентации важнейшей из его новых книг. Вышло и мое немецкое издание «Верхом на тигре», написанное для того чтобы задавать направление нашей работе.
Как и ожидалось, мой непосредственный датский стиль пришелся по вкусу не всем. Отдельные джентльмены из правительства Гелугпы заранее заказали себе экземпляры книги и нажаловались на меня, что, впрочем, никак меня не беспокоило. Однако мы никогда ничему не научимся, если будем делать вид, что не ошибаемся. Способность по-доброму шутить над нашими различиями и извлекать опыт из прошлых промахов служит явным признаком изначального здоровья Алмазного пути. Единственное настоящее критическое замечание недовольного политика, которое мы встретили с пониманием, – это обилие наших с Ханной фотографий. Но это легко объяснимо: я никогда сам не выбираю иллюстрации к своим книгам.
