Молитвенное общение членов Братства с Отцом и Матерью очень похожи на радения. Во время юсмалианских литургий члены Братства встают на колени, обращаются лицом в сторону портрета Матери, перед которым зажжены свечи, предаются медитации. Через какое-то время у них начинает плыть перед глазами, картинка дрожит, что вызывает прилив восторга, песнопения становятся все быстрее, быстрее, ритм все нарастает — и община впадает в молитвенный экстаз с видениями, откровениями и просветлениями.
Конец света Марина назначила на осень 1993 года. В октябре в Киеве должен был пройти слет Белого Братства. Марина искренне надеялась, что общими усилиями удастся захватить на три судебных дня Софийский собор, где будут лежать в недвижимости тела Отца и Матери в ожидании воскресения. Однако эти сведения (а Матерь Мира их не скрывала) попали в милицию, так что захват Софии был предотвращен, а Марине и Юрию предстоял другой суд, не Страшный, но весьма неприятный. За захват главного собора Украины и общие прегрешения основателям учения Юсмалос дали значительные тюремные сроки: сама Марина получила 4 года тюрьмы, а Юрий — 7 лет. Матери и Отцу инкриминировали не только посягательство на церковную собственность, но и вовлечение в секту (а сообщество юсмалиан было тут же объявлено не религиозным движением, а сектой) молодежи. Что хуже всего, молодежи действительно импонировала красивая Марина и красивые философско-религиозные построения Юсмалос, и многие отказывались жить в домах с родителями и бежали в братства. Так что на юсмалиан полился поток грязи, многое в этом потоке было придуманным, но многое — правдой. И экспертами в «ереси юсмалиан» выступали, конечно же, официальные священники. Еще на суде Отец и Мать стали ссориться и обвинять друг друга в провале апокалипсиса, так что суду приходилось разбирать не только правомерность эклектичного учения, но и внутрисемейные отношения Марины и Юрия. Как бы то ни было, оба «бога» отправились отбывать срок.
Самое интересное, что движению это не нанесло непоправимого вреда. Оно живо и до сих пор. Существуют и общины юсмалиан, где они живут, правда, эти общины — немногочисленные. Но по всей бывшей великой стране их немало. А вот Юрий Кривоногов оказался плохим Юоанном Свами и плохим Адамом. В конце концов от своей Марины он отрекся и ее деятельность осудил. А между тем, назначая день Страшного суда на осень 1993 года, Марина была в чем-то права. В это достопамятное время случился расстрел Белого дома. Для России это был своего рода поворотный момент. Момент Страшного Суда.
Сразу после распада СССР в нашей стране стало появляться множество зарубежных религиозных движений, которые на их родине были под запретом или в крайней немилости. Мы оказались единственной цивилизованной страной, где разрешена пропаганда саентологии. Но дианетика — это еще куда ни шло. Гораздо хуже то, что мы со всем почетом и пиететом приняли у себя совершенно безумное движение Секо Асахары, известное под названием АУМ Синрикё. В крупных городах России тут же появилось 6 центров Асахары. В Москве, например, огромный комплекс и земля под ним были переданы практически бесплатно. Еще бы! Асахара обещал принести в нашу убогую страну просвещение. На телевидении ему предоставили для программы престижное время, для концертов электронной медитативной музыки ему предоставляли целые залы, на стадионе «Олимпийский» полным ходом шли инициации, началось повальное увлечение Асахарой. Последователей в одной только столице было у него больше десяти тысяч, а по стране? Асахара обещал, что особыми методами можно очень быстро достичь просветления, к которому иногда идут годами. Он считал себя воплощением Христа и говорил, что существует три пути спасения для каждого человека: освободиться от болезней и страданий; достичь гармонии и счастья; обрести просветление и спасение. Вся тайна, говорил Асахара, в правильном поднятии Кундалини, то есть низшей энергии, в верхние чакры. Своим будущим ученикам он обещал вложить знание, как пробудить Кундалини, прикоснувшись к их лбам. Адептов он стремился поселить в общинах, чтобы всегда иметь над ними контроль. Конечно, в русских общинах за поведением адептов наблюдали доверенные лица Асахары. Рассказывали, что тайком этот гуру готовит каких-то особых монахов, которые способны исполнить все, что он потребует, и абсолютно послушны. Рассказывали, что все ученики Асахары при вступлении в братство отдают все свое имущество. Рассказывали, что в братстве имеется двадцать степеней посвящения, и что стоящие на низшей ступени даже не предполагают того, что знают на высшей. Рассказывали — и это уже тайком, — что для улучшения обучаемости Асахара применяет наркотические средства и новейшие электронные разработки, известные под названием психотропного оружия.
И когда нашим чиновникам намекали, что с гуру что-то не так, те только отмахивались — такой Восток, такая культура. Интересно, что, оказавшись в России, аумовцы стали посещать разного рода оборонные предприятия. Если учесть, в каком положении находилась оборонка в первые годы при Ельцине, можно не удивляться, что кое-что на этих заводах и в этих НИИ эмиссары Асахары нашли весьма интересным. Иначе трудно объяснить, откуда бы у простого гуру появилось столько газа зарина, чтобы устроить токийский теракт в метро. Другая «приятная деталь»: в Японию из нашей страны были вывезены технологии изготовления АКМ-47, «рабы» Асахары пытались освоить производство, но не потянули. Зато несколько групп японских боевиков прошли обучение… в гвардейских дивизиях России! Так что взаимоотношения с Секо Асахарой на этом этапе были у нас необыкновенно теплыми и дружескими. При обыске у «нашего японского друга» был обнаружен и весьма странный образец боевой техники — вертолет Ми-17, причем на нем имелись опознавательные знаки… России. Японским следователям стоило огромного труда выяснить, что приобретен сей боевой продукт со скидками и при содействии правительства России! Так что любили в нашей стране японского гуру, любили, можно сказать, до последнего часа Икс, после которого любить его стало уже попросту непристойным.
Но до этой святой минуты откровения случилась беда с нашими отечественными музыкантами, нанятыми Асахарой и вывезенными на гастроли в Японию. Впрочем, никакие слова не способны передать, что же случилось на гастролях в Японии с нашими музыкантами. Поэтому лучшее, что я могу сделать, — поместить в этой книге их заявление о привлечении секты Асахары к уголовной ответственности.
«Сообщаем вам, что 15 декабря 1994 года сто одиннадцать российских граждан, музыкантов Российского симфонического оркестра „Кирэн“, созданного при Российском филиале японской религиозной корпорации „АУМ Синрикё“ (нынешнее название — Московское религиозное объединение „Учение истины АУМ“), находящихся на гастролях в Японии, вопреки расписанию гастролей и контракту были привезены в религиозный центр „АУМ Синрикё“ рядом с горой Фудзи якобы для встречи с руководителем корпорации Секо Асахарой.
На втором этаже здания на специально подготовленной площади было разложено 111 пронумерованных поролоновых матов с подведенными к ним неизвестными электронными приборами, усилителями, наушниками; ощущались низкочастотные вибрации каких-то постоянно работающих агрегатов. На наши недоуменные вопросы о том, что здесь готовится, японские руководители оркестра ответили, что сейчас мы будем подвергнуты мощнейшей секретной инициации в течение всей ночи, а может быть, и нескольких суток. Остальную площадь этажа занимал экспериментальный медицинский центр, где шли испытания на тренажерах с использованием приборов, датчиков, шприцев. Один японский монах ходил с вставленным в вену своей левой руки катетером, держа капельницу в правой руке. Кино- и фотосъемку вскоре нам запретили.
На просьбы музыкантов соблюдать расписание гастролей и отвезти нас в отель японские руководители ответили категорическим отказом. За предшествующие двое суток расписание было перекроено таким образом, что на сон отводилось всего по 5 часов в сутки, а последние 1 2 часов нас вообще не кормили (были запланированы обед и ужин). По словам японского дирижера (Урувера Кассапа-Ли), это было сделано специально для более эффективного воздействия инициации на организм, для скорейшего „прочищения“ энергетических каналов. Около половины возмущенных музыкантов покинули помещение и вышли на улицу к автобусам. Но трех автобусов с багажом, инструментами, документами, деньгами рядом со зданием не оказалось. Выяснилось, что скрипачка Т. Коберник сломала ногу в двух местах, поскользнувшись на замерзшей жиже, вытекающей из туалетов на улице; с флейтистом С. Евдокимовым случился сердечный приступ, и их отвезли в госпиталь. Наступала ночь, температура на улице была ниже 0 градусов. К музыкантам вышел один из японских руководителей с русским переводчиком-монахом Д. Сопрыкиным, стал кричать командным голосом и приказывать подняться в здание на инициацию и не сопротивляться. Кто откажется — будет уволен, не получит суточных за гастроли, будет добираться до Москвы самостоятельно. Переписывали фамилии несогласных. Музыканты требовали переговоров.
