Кажется, в предстоящие двадцать пять лет, в этом веке — мы все увидим это — к концу этого века Запад станет абсолютно неспособен к оргазму, потому что, когда вы думаете, мышление функционирует как барьер. И тогда мы начинаем подделывать.
Мне попадалась книжка «Как заниматься любовью». Можно ли представить что-либо более глупое? Любовь делают техникой; тогда любовь тоже становится технологией.
Любовь или Бог — не техники. Это не те вещи, которые делают, это способы бытия, а не делания. А способ бытия ставит только одно условие, а именно — чтобы вы были тотальны.
Зачем думать о результатах? Чем плох настоящий момент? Сейчас — чего не хватает? Я здесь, вы здесь, деревья счастливы, небо прекрасно — чего не хватает? Разве может быть большее совершенство, чем настоящий момент? Все совершенно таким, какое оно есть.
Но ваш ум говорит: «Нет. Нужно сделать множество вещей, и тогда ты можешь стать совершенным». Это болезнь, раковая опухоль в уме — мысли о результате, об исправлении вещей, о том, чтобы делать лучше. Все совершенно, вам не нужно быть усовершенствователями, вы только создадите еще больший беспорядок, вы не можете улучшить порядок вещей. Попробуйте просто быть в настоящем, расслабьтесь в настоящем и позвольте будущему идти своим чередом.
Не будьте ориентированными на цель. Пусть средство будет целью. Пусть путь будет местом назначения.
По эту сторону ограды, жизнь кажется не смешной, а скверной шуткой...
Это происходит из-за вас — в остальном это прекрасная шутка. Это ваша интерпретация — скверная шутка, это ваша интерпретация. Отбросьте интерпретацию и взгляните еще раз. Посмотрите на нее свежим взглядом; это шутка, и прекрасная шутка, а Бог — шутник.
Есть прекрасная еврейская притча.
В одной деревне был раввин, и когда случались какие-либо трудности, он шел в лес, совершал определенный магический ритуал и молился Богу — и деревня после этого всегда получала помощь.
Затем раввин умер. Его место занял другой раввин. Возникла некая трудность, и новый раввин пошел в лес; он не знал точного места, поэтому сказал Богу:
— Я не знаю точного места, где старик делал свой фокус, поэтому я сделаю это где-нибудь — ты ведь находишься повсюду, так что это не важно, ты можешь услышать меня везде.
Он совершил ритуал, и деревня получила помощь.
Затем он умер, и его сменил другой молодой человек. Снова возникли какие-то проблемы. Этот человек пошел в лес и сказал Богу:
— Я не знаю этого места, я не знаю этот ритуал, но ты знаешь все — так какой смысл делать все это? Я просто говорю тебе: спаси мою деревню от этой напасти.
И деревня получила помощь.
Затем и этот человек умер. Пришел другой молодой человек, и деревня снова попала в беду. Молодой человек вообще не пошел в лес; он сел в свое кресло и сказал:
— Послушай! Я не знаю место, куда ходили старики, я не знаю ритуал, я не знаю молитву, которую они произносили, но я расскажу тебе историю — я ведь знаю, ты любишь истории — пожалуйста, помоги моей деревне.
Он рассказал историю, и деревня получила помощь.
Я люблю эту притчу. Бог — рассказчик, он любит шутки; но если они кажутся скверными, это ваша интерпретация. Отбросьте свою интерпретацию и посмотрите еще раз — со свежим умом, без интерпретаций, без пережитков прошлого — и вы начнете хихикать. Этот мир так прекрасен, это отличная шутка.
Сколько нужно терпения? Разве мы в самом деле ничего не можем сделать?
В тот момент, когда вы спрашиваете «сколько?», вы упускаете смысл.
Вы не можете спрашивать, сколько нужно терпения. Сам вопрос говорит, что терпения нет, вы нетерпеливы. Терпение никогда не спрашивает «сколько?», терпение всегда знает: что бы вы ни делали, это всегда меньше, чем нужно.
Вот почему те, кто достиг, всегда говорят: «Когда мы достигли, это случилось не благодаря нашим усилиям; это случилось по его милосердию».
Не спрашивайте, сколько терпения. Сам этот вопрос рождается из нетерпения.
И — Разве мы в самом деле ничего не можем сделать? Да, в самом деле, нет ничего, что вы можете сделать. Деятель — это барьер. Вы — препятствие. Отбросьте это «я» и этого деятеля. Жизнь случается, это не действие; и все великое и прекрасное случается. Вы не можете сделать это, вы можете только позволить этому случиться, пожалуйста, позвольте это; все, что вам нужно сделать — это позволить.
Случилось, что к раввину деревни пришел один человек — он был очень огорчен, встревожен, растерян. Он сказал:
— Ты должен помочь мне, ребе. У меня большие неприятности. Сегодня родился мой двенадцатый ребенок — я бедный человек, я не могу прокормить себя, жену и двенадцать детей. Ты понимаешь мое положение. Помоги мне — что я должен делать?
Раввин подпрыгнул. Он закричал:
— Делать? Послушайся моего совета — не делай ничего!
И вы тоже, пожалуйста, послушайтесь моего совета — не делайте ничего.
Позвольте — пусть это произойдет. Это всегда за углом, вы так близко! Это всегда готово случиться, в любой момент, но вы не позволяете, вы продолжаете толкать реку. Плывите с ней, теките с ней.
Найдут ли, в конечном счете, все живые существа путь к просветлению?
Я не знаю. Может быть, да, может быть, нет. Я знаю только одно: что все уже просветленные. Придете ли вы в конце концов к этому знанию, или нет — зависит от вас. Как я могу ответить вам?
Если вы будете делать то же самое, что делали до сих пор, вы можете продолжать делать это вечно.
Вот что я знаю: что каждый уже просветлен. Узнает ли он об этом в конце концов, или нет — зависит от него.
Глава 3
Завоевание мира через недеяние
Лао-цзы говорит:
Изучающий знания изо дня в день
стремится научиться,
изучающий Дао изо дня в день
стремится потерять.
Постоянно теряя, он достигает недеяния.
Через недеяние свершается все.
Тот, кто завоевывает мир,
часто делает это через недеяние.
Кто вынужден делать что-то,
уже не в состоянии овладеть миром.
Что такое знания? И почему все люди, которые стали пробужденными, глубоко против них?
Знания — это средство борьбы с существованием. Знания — это инструмент в руках эго. Знания — это конфликт: часть пытается завоевать целое, узнавая его тайны. Знания — одна из главных уловок эго, так же, как деньги, власть, — но знания опаснее денег, опаснее власти, потому что знания тоньше.
Я должен рассказать вам старую библейскую историю об Адамовом изгнании из рая. Эта притча очень многозначна. Одно из значений — то же самое, что у Лао-цзы. Бог создал мир и сказал Адаму, чтобы тот не ел плодов древа познания — но почему именно с древа познания? В самом деле, это кажется абсурдом. Запрети он Адаму убивать, мы могли бы это понять; запрети он Адаму заниматься сексом — все религии мира поняли бы это. Но Бог запретил не секс и не насилие, но знание. Кажется, знание и есть первородный грех.
Но почему Бог запретил его? Почему знания опасны? Потому, что самая попытка узнать секреты есть агрессия. Глубочайшая агрессия. Самая попытка приоткрыть завесу тайны есть насилие. И самая попытка узнать означает, что вы готовитесь к борьбе. Иначе что вы будете делать со знанием?
Знания — это средство агрессии, борьбы и конфликта. Часть пытается восстать; часть пытается иметь собственный центр бытия, отделенный от целого. Часть пытается стать центром самого мира!
Это не значит, что есть Бог, который запрещает. Вчера я говорил вам, что Бог любит истории. Теперь я должен сказать вам, что Бог сам — часть прекрасной истории. Бог — это самая прекрасная притча. Нигде нет ничего похожего на Бога. Не ищите его, иначе вы будете искать тщетно. Вы никогда его не встретите. Бог — это метафора, но прекрасная! Здесь говорится о многом, но вы упустите, если будете считать Бога личностью. Бог — не личность.
Однажды я слышал замечательный философский разговор. Я сидел в доме богатого человека, в его прекрасном кабинете; он непрерывно болтал, но в соседней комнате зазвонил телефон, и ему пришлось покинуть меня. Хорошо, что он ушел, иначе я мог бы пропустить этот замечательный разговор.
Рядом со мной стояла большая ваза, и в ней плавали две золотые рыбки. Вдруг младшая рыбка остановилась и спросила вторую:
— Ты веришь в Бога?
У этой молодой рыбки был очень философский вид — она была искателем. Старшая рыбка тоном гуру сказала:
— Да; в противном случае, как ты думаешь, кто меняет нам воду каждый день? Если Бога нет — кто же меняет нам воду каждый день?
Все концепции Бога похожи на эту — кто, по вашему мнению, создал мир? Кто, по-вашему, продолжает управлять миром, контролировать мир? Мелкие умы, мелкие идеи. Бог — не концепция, Бог — метафора.
