сказал странное: «Будет выбор, бери пятнадцать, бери пятнадцать». Я не придала этому значения. А спустя несколько дней был экзамен, и преподаватель разложил передо мною карточки с билетами. Я уже готова была машинально схватить первую попавшуюся карточку, как вдруг увидела, что прямо на меня смотрит та, что маркирована числом 15. Я взяла ее – билет попался из тех немногочисленных, что я знала идеально и глубоко.
Я до сих пор не понимаю природу этого неуправляемого ясновидения. Позже я пыталась задавать Графу конкретные вопросы. Он только пожимал плечами с лукавым видом. Когда я проявляла настойчивость, мягко меня одергивал: мол, не работает это так, оно либо «идет», либо «не идет».
Я много раз видела и бесноватых. Бывала на службах, куда их приводят родственники, чтобы лечить. Несколько раз обращалась – меня басовито проклинали, а однажды даже пытались укусить. В остром состоянии одержимый человек делает все, чтобы избавиться от наполнившей его черноты. Чернота так душит, что дышать мешает, что чувствуешь ее физически, и это очень больно. Поэтому бесноватый может ударить, но чаще – изрыгнуть в лицо какие-нибудь неприятные вещи. Пожелать несчастья, болезни, смерти. Он интуитивно стремится задеть что-то нежное внутри, какие-то естественные страхи – чтобы вызывать эмоциональную реакцию. Как только бесноватый достал из своей жертвы эмоцию – обмен совершен. Если же адресат этой вербальной атаки остается ровным и спокойным как скала, чернота никуда не девается.
Бесноватые, как и блаженные, словно подключены к информационному полю, который профессор Вернадский называл ноосферой. И у тех и у других наличествует дар пророчества – они видят тебя насквозь и могут между делом что-то сообщить о твоей жизни. Разница в том, что бесноватые сообщают что-то плохое, высвечивают твои слабости и тайные грешки, а блаженные – скорее дадут совет и озарят путь.
Однажды мне привели показать женщину, которая была одержима сущностью по имени Юрг. Она сама сообщила всем это имя. Женщина, Галина, была очень тонким и чувствительным человеком, глубоко травмированным. Астеничная нервная женщина с фиалковыми большущими глазами, которую сперва подавлял отец-военный, а затем – деспотичный муж. Она любила русскую литературу и мечтала об отделении литературной критики при филфаке МГУ, но в итоге была обучена бухучету и осела в какой-то скучной конторе увядать в океане цифр. Первый приступ у нее случился, когда ей было уже за тридцать. Причиной, видимо, стал конфликт реальностей – желанной и той, что ей было суждено проживать. Галина проснулась среди ночи, грубо растолкала мужа, а когда тот недовольно сфокусировал на ней сонный взгляд, с хохотом сообщила: «А твой папа умрет скоро! Умер уже почти, а ты все дрыхнешь!» Конечно, был скандал, и Галина робко извинялась – она сама не понимала, что на нее нашло, сама не могла вспомнить, как она это произнесла. Но самое жуткое – отец мужа и правда скончался спустя два дня после того случая. Инфаркт.
Через месяц кошмар повторился – на этот раз даже не в полусне. Галина кромсала капусту для щей, муж сидел в кухне за ее спиной и смотрел вечерние новости. И вдруг женщина повернулась к нему – кухонный нож тускло сверкнул в свете электрической лампочки – и сказала: «Работу потеряешь – чтоб не жаловался!»
На следующее утро мужа вызвали «на ковер» – заставили написать заявление об увольнении по собственному желанию, хотя ничто не предвещало.
Не то чтобы такие приступы случались очень часто. И не то чтобы они были связаны с чем-то действительно пугающим. В основном Галина предрекала мелкие неприятности. Но какой она становилась в такие моменты! Как будто бы в ней просыпался другой человек – даже глаза ее темнели и словно космос смотрел из ее расширенных зрачков на тех, кому не повезло оказаться в поле ее зрения.
У меня с ней случилась мистическая история. Провела у меня Галина больше двух часов. При первом впечатлении она ничем не отличалась от других – скромная интеллигентная женщина с тихим голосом, которая вежливо приняла предложенный ей чай, но решительно отказалась от конфет. Первый час мы просто беседовали – Галина стеснялась меня, а я за ней внимательно наблюдала. Потом я решила попробовать вызвать сущность, о которой меня предупредили, – того самого Юрга. Вызывала на дым, на водку, на огонь и прочими доступными моему искусству способами.
Я не знаю, сколько времени это длилось – разумеется, не смотрю на часы во время проведения практики, но по ощущениям – очень долго.
И вот наконец получилось! Галина как-то странно встрепенулась, по-птичьи наклонила голову и вдруг начала меня проклинать. Она насмешливо смотрела мне в глаза и сулила беды одна страшнее другой.
Позволю себе полезное лирическое отступление и расскажу вам о сути проклятия. Уверена, что мой угол зрения касательно этого вопроса поможет многим не пугаться в тех случаях, если вдруг не повезет стать жертвой подобной прямой атаки.
Проклятие – это целенаправленная магическая атака, которая совершается лоб в лоб, сопровождается вербальной расшифровкой траектории магической программы.
У любого волеизъявляющего ритуала есть траектория. Чем она туманнее, тем больше возможностей для реализации магии – закладывается широкая дорога, на которой инерция вселенной может сработать разными способами. Чем искуснее маг, тем у́же дорога. Например, можно сделать ритуал на расширение денежного канала – он, как правило, будет выражаться в накачивании энергии, которая соответствует купеческой родовой защитной интуиции. Человек получает энергию и начинает сам видеть пути возможного заработка, начинает вести себя иначе – как более светимый, как человек с успешной родовой финансовой историей, – и в жизни происходят изменения, событийно непредсказуемые, но приводящие к наращиванию финансового благополучия. А можно сделать ритуал на то, чтобы конкретный начальник повысил зарплату до конкретной суммы – тут будет другая работа, не просто доза энергии определенного качества, а вмешательство в чужое волевое поле, работа с временны́ми пластами. Это более сложно, требует более утонченного магического искусства.
Однако, несмотря на то что проклятие – «ритуал узкого коридора», это очень простая магическая практика. И вот почему.
Проклятие – это плацебо-ритуал. Это не делает его менее цепляющим, магическим и сильным. Но тем не менее в практике проклятия всегда работают два мага – один, который выпускает проклятие, и другой, который принимает его.
Наше тело – благодарная магическая лаборатория для осуществления таких опций.
Фенотипическая пластичность – это способность организма изменять внешний облик, физиологическое состояние или поведение в зависимости от условий окружающей среды.
Человеку можно только сказать о еде, не возбуждая близостью еды его рецепторы. А пищеварительная система
