Ведь человек — странное существо, обладающее противоречивым намерением. Одной стороной он может искренне желать Трансформации, особого знания и магической Силы, а другой — может лелеять тайное намерение «сбежать» отсюда в мир галлюцинаций, в мир неизлечимой шизофрении, чтобы никакой психиатр или психотерапевт не смог достать его оттуда, не смог убедительно показать — вот иллюзия и бред, вот — «разделяемая реальность». До какой же степени человек научился ненавидеть эту «разделяемую реальность»!
Психолог быстро распознает в данном «откровении» характерные черты — доводы не следуют один из другого, аргументы иррациональны. При этом ни разу не звучит «Мне показалось... », «Я воспринял это как... », «Не знаю, насколько точны мои впечатления» и пр. Сновидец абсолютно уверен в том, что говорит, но не может это пояснить в рамках принятого описания. Наиболее типично знакомство с «враждебными силами». («Насчет хозяев общества... существуют некие враждебные человечеству силы. Они... портят экологию на Земле... убивают младенцев, убивают талантливых людей, устраивают авиакатастрофы. Именно такое сочетание. Собственно, эти данные полностью соответствуют действительности». ) То же самое с «вторжением» Чужих из Анголы или Конго: «... соответствует действительности, так как именно в том районе прежде существовали цивилизации, которые полностью шли вразрез с любыми человеческими представлениями и отличались противоестественной жестокостью».
Сновидец не в состоянии понять, что существование жестоких африканских племен не может быть доказательством вторжения Чужих.
Тема «психического слияния» и «возникновения новой психики» тоже узнаваема. В нашем случае это фрагменты намерения Трансформации, «кусочки» прежней личности, существовавшей еще до появления «роботов-зомбификаторов» и до «вторжения Чужих», когда психика была целостной и стремилась к позитивным метаморфозам.
Так строится мир «магической паранойи»: видения, сновидения, интуитивные догадки, натяжки, состоящие из множества допущений и условностей, — и все это на фоне абсолютной уверенности в своей правоте. Ибо сновидцу было «откровение».
В иных случаях виновником безумных идей становится голос эмиссара сновидения, который рассказывает бесконечные небылицы, или особенное восприятие наяву, кратковременный проблеск чего-то неведомого, что впоследствии было интерпретировано «параноидальным» образом.
Какой бы ни была конкретная причина «магической паранойи», в ее основе всегда лежит отсутствие безупречности, некачественный сталкинг и пренебрежение перепросмотром.
Она порождена неверной фиксацией внимания. Хаотичные и второстепенные сигналы, которых всегда достаточно в мире сновидения или во втором внимании, захватили личность сновидящего. Они стали доминировать в его искаженном тонале, превратились в ценности и мотивы для его непродуктивного поведения.
Почему это стало возможным? Только потому, что в психическом пространстве практика сохранились действующие фрагменты базальных комплексов не-безупречности — в первую очередь, чувство собственной важности и жалость к себе. Эти фрагменты подобны радиоактивным руинам еще тлеющего реактора; они искажают приближающийся к ним материал, вызывают мутации психики и ее реагирования, концентрируют вокруг себя второстепенный сенсорный мусор, вызывая ложное впечатление эпицентра каких-то значительных событий и процессов. Здесь происходит иллюзорное действо того, чего на самом деле нет и быть не может. Это намерение психоэнергетической ригидности, которое вступает в неразрешимое противоречие с Трансформацией.
Я ничуть не преувеличиваю, когда говорю, что, прикасаясь к Неведомому, каждый практик рискует прежде всего своей психикой.
Эта книга написана для того, чтобы вы имели хоть какую-то «технику безопасности», оберегающую от психической деструкции, которая может быть вызвана неконтролируемыми сенсорными потоками.
На мой взгляд, подлинный пафос и высокая мудрость толтекского знания заключены в том, что воины никогда не полагались на «Высшую Силу» или «Вселенский Разум». Они знали, что Вселенная — жестокая и безразличная к человеку структура. Более того, они знали, что намерение — это мост с односторонним движением, поскольку человек неизмеримо мал рядом с этой энергетической громадой. Он берет крохи мирового намерения, просто пользуясь попутным ветром, благоприятным для него сочетанием тенденций в движениях «больших эманации Орла».
В Мире нет ничего человеческого, кроме самого Человека.
Этот философский пессимизм не должен нас удручать. Более того, любые претензии к творению насчет того, что оно мало соответствует ничтожным помыслам и устремлениям нашего вида, должны казаться неуместными. В конце концов, разве не даны нам магические условия для свершения Трансформации? Разве мало нести в себе сокровенную сущность всех энергий, управляющих непостижимыми процессами вселенной? Разве мало Человеку быть воплощенной Тайной, Человеком Неведомым, рядом с которым «светящиеся олени» — пустяк, случайный фокус занятой собой Бесконечности?
Нам дано огромное поле грядущего опыта, которое не охватить никакому воображению. Нам даны потенциальные возможности вечно странствовать по этой целине, познавать ее согласно уровню развития нашей отдельной личности, охватывать чуждые миры и непрерывно меняться. Требовать среди этой роскоши еще и благостного Творца, любящего Защитника или Спасителя — не чрезмерная ли это самовлюбленность?
Есть, правда, у нас свое маленькое сокровище. Мы его сотворили, и потому можем по праву им владеть. Это то, что дон Хуан назвал «человеческим духом». Он конечно же не имеет личности и не способно наделить благодатью, магической силой, просветлением. Просто общее достояние человека — ценное только для человека, понятное только ему. Когда мы сосредоточены на безупречности, не растрачиваем силы на животное и социальное — на то, что нас никуда не ведет, когда мы идем по Пути Воина, посвящая себя непрестанному усилению осознания, — мы «выражаем уважение человеческому духу».
Этим уважением к человеческому духу на самом деле держится Человек как таковой. Религиозные проповедники не могут понять, что мы сами творим себя — без богов, культов и выдуманных святынь. А потому мы имеем право считать свою работу в каком-то смысле священной. Особенно если иметь в виду, что у нее есть одно неоспоримое преимущество перед всеми верованиями человечества — она безусловно реальна. Поэтому все хорошее и полезное воин отдает своим соратникам, а если он остался один — то просто человеку. И если дух его безупречен, то оставленное добро найдет применение. Вот почему толтеки оставляют после себя дома и предметы Силы, исследования, трактаты, стихи. «Никто не распространяет Знание, но оно живет».
Все, что можно создать для усиления осознания человека, что не мешает его застывшей форме «сгореть» в стихии третьего внимания, остается на Земле как бесконечная благодарность «человеческому духу» — тому единственному богатству, которое всем и всегда дает возможность обнаружить в самых скудных местах Земли «кубический сантиметр шанса». Шанса на свободу, терпеливо ожидающую Человека Неведомого, чтобы смерть не смогла остановить его.
Сентябрь 2003 г.
Сноски:
Прочесть об исследованиях феномена АРВИ можно в целом ряде книг А. С. Ромена и В. М. Инюшина. В частности, коллектив ученых под их руководством выпустил серию сборников «Психическая саморегуляция» еще в 70—80-е годы века. Каждый из вышедших сборников непременно содержит одну-две статьи, непосредственно посвященные данной теме. Кроме того, Александр Ромен, возглавлявший тогда лабораторию психофизических исследований Алма-Атинского университета, написал немало книг и методических пособий, в которых рассматривал феномен АР-ВИ. (том 1, с. 87— 89. )
Психическая саморегуляция (Выпуск 3). Под ред. А. С. Ромена. /Инюшин В. М. О некоторых аспектах направленной саморегуляции и регуляции психического состояния человека с позиций биоэнергетики организма. — С. 27—28. — Москва, 1983.
Эпилог.
СВИДЕТЕЛЬСТВО НАГУАЛЯ.
Ум не функционировал; он был бдителен и пассивен... Не было наблюдающего, который мог бы измерить то, что он наблюдал. Было лишь то; и это то осознавало себя без каких-либо измерений. Оно не имело начала, не имело слов. Ум осознает, что с помощью переживания или слова он не в состоянии уловить то, что всегда надежно, вечно и неизмеримо.
Джидду КришнамуртиЯ привел здесь слова великого Кришнамурти не потому, что они содержат в себе некое откровение по поводу внешней Реальности, а потому что они типичны. Именно в таких выражениях мистики и визионеры, как правило, говорят о непостижимом Безмолвии, пребывающем по ту сторону человеческих ограничений восприятия. Великая Пустота, которая содержит в себе все, за исключением человека. Ибо чистое восприятие, лишенное концептуальной оболочки из тональных понятий, представлений, символов и системы координат, не имеет в себе, как пишет Кришнамурти, даже наблюдающего. Парадоксальная ситуация — мы свидетельствуем собственное восприятие и собственное осознание, но где же здесь «мы»? Одна из последних граней описания — автоматическая идентификация воспринимателя и процесса восприятия на этом уровне теряет свою очевидность, оставляя психологически невозможный факт — восприятие без воспринимающего, свидетельство без свидетеля.
