Доктрина кармы объясняет, что продвижение и благоденствие — это результаты благих дел, но здесь нужно избегать ошибок относительно того, что же точно подразумевается под добрыми делами и благоденствием. Цель всей схемы, насколько это нас касается — это эволюция человечества, а потому человек, старающийся сделать как можно лучше, как раз больше всего делает для продвижения эволюции других, равно как и своей собственной. Делающие это на пределе сил и возможностей в одной жизни, в следующей непременно будут обладать и большей силой, и более широкими возможностями. Их скорее всего будут сопровождать мирское богатство и власть, поскольку само владение ими даёт требуемую возможность, но они вовсе не являются необходимой частью кармы. Для нас важно помнить, что результатом полезности всегда бывает возможность стать ещё более полезным, и мы не должны рассматривать то, что сопутствует этим возможностям, как награду за работу, проделанную в прошлом воплощении.
Мы инстинктивно избегаем использования таких слов как "награда" или "наказание", поскольку они, похоже, подразумевают существование где-то на заднем плане какого-то безответственного существа, которое назначает и то, и другое, как хочет. Более верную идею о том, как действует карма, мы составим, если подумаем о ней как о необходимом восстановлении равновесия, нарушенного нашим действием — это чем-то похоже на закон "действие равно противодействию". В нашем размышлении нам также очень поможет попытка взглянуть на вопрос шире — скорее с точки зрения исполняющих этот закон, чем с нашей собственной.
Хотя непреложный закон рано или поздно должен обязательно принести каждому человеку результаты его трудов, спешки в этом никакой нет, и у советов вечности всегда достаточно времени, а первейшей целью считается эволюция человечества. Поэтому тот, кто покажет себя охотным и полезным инструментом в деле продвижения этой эволюции, всегда получает в качестве своей "награды" возможность помогать ещё больше, и таким образом, делая добро другим, делать лучшее и для себя. Конечно, если бы при этом мотивом его действий было собственное продвижение, эгоистичность этой идеи свела бы деятельность насмарку и сузила бы её результаты. Но если, совершенно забыв себя, он посвящает все свои силы одной цели — помощи великой работе, на его будущем это несомненно отразится именно так, как было сказано.
Здесь сразу надо высказать ясный и полный протест против той теории, что страдание является необходимым условием для развития. Для развития физической силы условием являются упражнения, но они не должны быть болезненными. Если человек охотно совершает прогулки каждый день, то нет необходимости мучить его, заставляя для развития мышц ног заниматься каторжным трудом, вращая какое-нибудь колесо. Для духовного прогресса человек должен развивать добродетели, быть бескорыстным, всегда готовым помочь — то есть научиться двигаться в гармонии с великим космическим законом, и если он делает это охотно, то у него не будет никаких страданий — кроме тех, что он испытывает из сострадания к другим.
Если допустить, что в наше время большинство людей отказываются делать это и противопоставляют себя великому закону, и опыт страдания, которое неизбежно за этим следует, убеждает их, что путь зла и эгоизма — это также путь глупости, то в этом смысле верно, что страдание в их конкретных случаях ведёт к прогрессу. Но раз мы по своей воле решили идти против закона, тем самым навлекая на себя страдания, то конечно же, мы не имеем права хулить великий закон вселенной, говоря, что всё так плохо устроено, что без страдания невозможен прогресс. Фактически, если человек только захочет, он может делать куда более быстрый прогресс, не страдая вовсе.
Следует, однако, помнить, что всякий человек, раз осознавший великолепную цель, стоящую перед нами, не может быть полностью счастлив, пока её не достигнет, находя постоянный источник неудовлетворённости в своих собственных неудачах. Даже неудовлетворённость — это тоже форма страдания, и потому ни один человек не может надеяться от него освободиться, пока не перерастёт своё несовершенство. "Боже, ты создал нас для себя, и нет нашим сердцам покоя, пока не найдут они покой в тебе".
Утешительно это или нет — знать о том, что все страдания заслуженны — это вопрос мнения, но каково бы оно ни было, это никоим образом не меняет того несомненного факта, что незаслуженно они прийти к нам никак не могут. Прискорбно, что столь многие принимают нефислософское (и поистине ребяческое) отношение, которое ведёт их к убеждению, что никакая идея, не соответствующая концепциям их секты, не может быть верной. Неразумные люди постоянно твердят: "теософическое учение о карме не представляется мне столь утешительным, как христианская идея прощения грехов", или "небесный мир теософов не кажется мне столь реальным и прекрасным, как христианский, так что я не буду в него верить".[1]
Очевидно, эти бедняги думают, что их предпочтения достаточно сильны, чтобы изменить законы вселенной, и ничего, что они не одобрят, не может существовать ни на каком плане. Мы же заняты изучением фактов существования, которые вовсе не изменятся из-за того, что мистер такой-то или миссис такая-то верят, что всё скорее не так, а иначе. Если бы кто-то действительно мог быть невинной жертвой, тогда не могло бы быть уверенности в действии закона причины и следствия повсюду во вселенной, что было бы для нас куда ужаснее, чем необходимость работать над результатами любого количества грехов, совершённых в прошлых жизнях. Невозможно чересчур сильно подчеркнуть тот факт, что карма — не месть какого-то злобного божества, а лишь следствие, естественно и неизбежно следующее за причиной в силу действия закона вселенной.
Человек, совершивший убийство, вполне может быть сам убит в следующей жизни, но он может избавиться от своей кармы гораздо более удовлетворительным путём, если спасёт жизнь своей прежней жертвы ценой своей собственной. Похоже, иногда удаётся отменить эту карму, и вовсе не теряя своей жизни, поскольку в исследованных нами жизнях мы нашли по меньшей мере один случай, когда убийца, похоже, полностью искупил свою вину, терпеливо посвятив всю свою следующую жизнь службе человеку, которого он ранее убил.
Существует огромное количество меньшей кармы, которая, видимо, отправляется в нечто вроде общего фонда. Школьник, который из озорства ущипнул своего товарища, не должен обязательно встретить его через тысячу лет под другими небесами только для того, чтобы получить ответный щипок, хотя несомненно, что даже в таких мелочах обе стороны удостоятся совершенного правосудия. Проходя через жизнь, мы постоянно проявляем к встречным некоторую доброту, а также неосторожно и часто бессознательно наносим им вред словами или делами. Каждый из этих поступков приносит нам свои хорошие или плохие результаты, а мы тоже, сами того не зная, оказываемся из-за этих самых действий агентами кармы. Если мы попытаемся быть добры к тому, кто не заслужил такой помощи, то потерпим в этом неудачу, а беспечное неуважение пройдёт незамеченным для того, в чьём прошлом не было ничего, что требовало бы такого возмездия.
Нелегко провести между этими двумя классами кармы разграничительную линию — какая же требует личного урегулирования, а какая отправляется в общий фонд. Ясно лишь, что та карма, которая сильно влияет на человека попадает в первую категорию, а мелкие повседневные неприятности принадлежат ко второй; но в настоящее время мы не располагаем средствами, чтобы узнать, насколько значительным должно быть действие, чтобы оно относилось к первой из них.
Мы должны помнить, что некоторые из самых величайших и важнейших видов кармы никогда не могут быть оплачены лично. Во всей нашей цепи жизней, прошлых и будущих, нет большего благодеяния, чем оказали нам Учителя, дав нам доступ к теософическому учению, и всё же им, как индивидуальностям, мы не можем ничего дать взамен, поскольку они далеко за пределами нужды в чём-либо из того, что мы можем сделать. Но даже этот огромный долг должен быть оплачен, как и все прочие, и единственный путь когда-либо сделать это — передавать знания другим. Так что мы видим, что тут имеется ещё один вид кармы, о котором можно сказать, что он отправляется в общий фонд, хотя не совсем в том смысле, как в предыдущем случае.
Поступил вопрос: "Если карма человека — заболеть краснухой, то каким механизмом достигается этот результат?"
Я не думаю, что вообще может быть такая карма — заболеть краснухой, в том смысле, который вкладывает в это автор вопроса. Может быть карма получения в данном воплощении результатов действий в прежних жизнях в виде некоторого количества физических страданий, и если, когда человек находится в чувствительном состоянии, рядом окажутся возбудители краснухи, им может быть позволено пристать к нему. И часть его долга страдания может быть исполнена именно таким образом. Но если рядом не окажется возбудителей именно этого заболевания, то бациллы холеры или туберкулёза так же хорошо это исполнят, или вместо заболевания он может сломать что-нибудь, поскользнувшись на корке от апельсина, или попасть под автомобиль.
