стеклышках, пропускающих какое-то излучение небесного света, укрыто в каждом из нас. Не следует ждать конца земной жизни, чтобы прикоснуться к небу, оно не только за гробом, оно ближе, чем мы думаем, об этом и сказано:
если не обратитесь… Но все равно недоступно.
ТЕЛО ХРИСТОВО ВО ВРЕМЕНИ
Евхаристическая община, принимающая не-иссякающее Тело Христово, становится Телом Христовым во времени. Времени, движущемся здесь и теперь, которое своими ходами сопряжено со временем, запечатленным в Писании, но не застывшим в нем, а идущим поодаль, живущим в нас. Церковь в Писании – просто община и вместе с тем Тело Спасителя, вошедшее в историческое и географическое пространство, реальное, видимое, как Церковь Божия в Коринфе. Занимая место и время, она несет в себе преодоление времени и пространства. Преодоление не означает конца, но откровение Царства Божия, которое, приблизившись, в преходящем мире раскрывает себя в том, что в мире и «не от мира сего». Близость Царства вовсе не означает бегства из истории и смешения эсхатологических «последних времен» с сегодняшними сроками, которыми мы хотим назначить ей предел. Но это парадоксальное единство земного времени с тем эоном, когда времени больше не будет, во всякое время нужно открывать заново…ибо есть один Христос, восшедший на небеса и живущий в материи таинств, заключенных во время. Его лик может проступить через все то, что нами переживается, открывается, приносится Богу, умирает, рождается вновь.
ОШЕЛОМЛЯЮЩЕЕ СОСЕДСТВО
Царство Небесное – основная весть Спасителя, цель, исток, распахнутая тайна Его проповеди. В Его устах это слово звучало мессианским обетованием о владычестве Божием как в земной истории здесь и теперь, так и в обновленном, еще не узнанном времени, которое стоит близко и где-то предельно рядом, стучится в двери людей, кличет, ждет на пороге. Оно приблизилось во Христе, данном нам и сегодня и в грядущем завтра, но ошеломляющее соседство с Ним уже сейчас проступает яснее всего в том, что всегда, изначально, бытийно Христово. Царство, как и детство, которое к Царству обращено, – уже близ есть, при дверях. Мы когда-то вышли из него или еще не вошли, не получили там вида на жительство, потому что слишком нагружены скопившимся в нас временем взрослым, тяжелым, дебелым, страстным, рациональным, в сущности, интуитивно нам изначально чуждым.
Царство Небесное подобно забытому детству, оно – всегда на дальней обочине, оно меньше зерна горчичного, оно внутрь вас есть, но семена его – всего различимее в тех, кто способен умалиться до такого зерна. Оно – как в сегодняшних детях, окружающих нас, так и в тех, которыми мы некогда были…
ЗА СТЕНОЙ
И все же Царство это остается хоть и близким, но неразведанным и непознанным. Оно в нас, но оно иное, оно бесконечно далеко. Бог к нам ближе, чем мы сами, как говорит блаженный Августин и как утверждают те, кого называют «мистиками». Пусть так, но Он – за стеной. Как будто Бог заперт в клетку. Эта клетка изготовлена из «материалов» или решений сердца, извергающего злые помыслы, убийства, прелюбодеяния… (Мф. 15:19), но чаще всего скуку. «Жизни мышья беготня» (Пушкин), за которой прячется, кусая локти, отчаяние. Помыслы обладают особой природой, они меняют летучую звуковую субстанцию интеллекта, гудящего как улей, и превращают ее в тяжелый, жесткий, окаменевающий пласт нашего существования. Через него уже не пробиться никакому зову и свету, его можно расплавить лишь огнем. Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! (Лк. 12:49). И огонь – это Он сам; пожирая злые помыслы, он делает наше сердце зрячим, зрящим Бога внутри себя, в своей «клети», в сокровенном Ином. Огонь освобождает Бога из заточения и тем самым отпускает и сердце на свободу.
МИР ИНОСКАЗАНИЙ
Дух дышит, где хочет, и голос Его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит (Ин. 3:8). Мы делаем усилия, чтобы расслышать Его голос, но мы не всегда, скорее лишь изредка узнаём его, Он, когда доходит до нас, то в иносказаниях. Реальность вокруг нас доверху наполнена метафорами Духа. Он дает знать о Себе, хотя кажется, что говорит об обратном. Но мы продолжаем ждать, что Царство вот-вот приблизится вплотную, явит себя в силе, славе и очевидности. Ни время, ни зло, царящие на земле, ничего не могут сделать с этим детским неиссякающим упованием.
МЕСТО БОГОЯВЛЕНИЯ
обнаруживает себя неприметно. Помню, наивно удивило меня при первом чтении беседы преподобного Серафима с Мотовиловым, что была зима и снег в лесу не таял. Огонь, живущий «под грубою корою вещества» (Владимир Соловьев), коры не сжигает, не устраняет зимы и материи снега, не возвращает стати и юности Серафиму, искалеченному грабителями. Просто сам разговор вдруг становится местом Богоявления.
ПОД ВИДОМ РЕБЕНКА
Тогда волк будет жить рядом с ягненком, барс ляжет рядом с козленком, львенок и телец будут обитать вместе, и дитя малое поведет их (Ис. 11:6–7; перевод о. Александра Меня).
Пророк видит вестника грядущего Мессии как играющего младенца. Пределы Царства начинаются там, где кончаются владения зла, овладевшего тварью, которая покорилась суете недобровольно (см. Рим. 8:20), от чего ее освободит Христос, приходящий под видом ребенка и вместе с ним.
ОБРАЩЕНИЕ-ПРИПОМИНАНИЕ
Обратиться – значит и обернуться, повернуть назад. Мы оборачиваемся на оклик. Однако настоящее обращение происходит тогда, когда мы «припоминаем» (при всей условности, даже и невозможности такого «воспоминания») себя в Царстве, когда мы находим его в тварности нас самих, которая создана и наполнена (если нами не подавлена и не опустошена) любовью, излившейся в нас Духом Святым (см. Рим. 5:5). Любовь вызвала нас к жизни до того, как мы обзавелись сегодняшним нашим громоздким «я», вытеснившим подлинное, которое «сквозит и тайно светит» через дитя. Там, где Христос и назначил нам встречу.
УДЕЛ ЧЕЛОВЕКА:
искать Царства в глубине, в сердце и создавать миражи или муляжи его в истории.
Блаженство Царства – не счастья на земле – начинается с радикального отказа от обладания миром в сердце своем, т. е. от присоединения мира к себе, ибо в этом отказе открывается онтологическая глубина кротости в понимании Иисуса.
«Здесь время высказыванья, здесь родина слова. Произнося, исповедуй».
(Райнер Мария Рильке, Девятая Дуинская элегия)
ОБРАЗ В «ПЕЛЕНАХ» КАМНЯ
Нет замысла, какого б не вместила
Любая глыба мрамора. Творец,
Ваяя совершенства образец,
В ней открывает, что она таила.
(Микеланджело Буонарроти. Перевод Вяч. Иванова)
Другой
