огня, страж помыслов, соглядатай врагов, училище плача, друг слез, делатель памяти о смерти, живописатель вечного мучения, любоиспытатель грядущего суда, споспешник спасительной печали, враг дерзости, безмолвия супруг, противник любоучительства, причащение разума, творец видений, неприметное преуспеяние, сокровенное восхождение» (Лествица, 11:3).
Молчать можно по-разному: из вредности, из-за плохого настроения, от печали. Иоанн Лествичник описал случай в одном монастыре, когда молодой монах молчал в ответ на укор в свою сторону. Тогда Иоанн подошел к нему и сказал: «Ты настолько юн и настолько высок в своем отношении к братии, которая тебя укоряет. В чем твой секрет?» И тогда монах сказал страшные слова: «А что мне раздражаться на этих псов?»
Мы с вами говорим о другом молчании – о том, что исходит из смиренного сердца. Мы должны молчать не потому, что перед нами стоят «псы», а потому, что перед нами стоят великие люди. Наши действия всегда должны быть обоснованы и исходить из сердца. В глубине молчания – встреча с Богом.
«Любитель молчания приближается к Богу и, тайно с Ним беседуя, просвещается от Него» (Лествица, 11:5).
Святой Иоанн Молчаливый, который был вхож к императору, подвизался в Палестине, в монастыре Саввы Освященного в конце V века. В какой-то момент Иоанн решил стать простым монахом, поселиться в пустынной обители и по благословению Иерусалимского патриарха принял обет молчания. В монастыре Иоанн выполнял самые тяжелые работы, потом четыре года провел в келлии, не выходя даже в церковь. Затем девять лет находился в пещерах пустыни, питался травами и даже пережил опустошительный набег сарацинов. Далее игумен лавры уговорил преподобного вернуться в обитель. По его молитве совершались многие чудеса: он исцелял больных и бесноватых, а из семени смоковницы, брошенного святителем в сухую почву, выросло наполненное жизнью дерево и принесло плоды.
Когда человек немногословен, он может уделить внимание тому, что находится вокруг него, услышать окружающих и даже Бога.
«Возлюбивший безмолвие затворил уста свои; а кто любит выходить из келлии, тот бывает изгоним из нее страстью многоглаголания» (Лествица, 11:10).
Слышали Бога и другие великие «молчаливые» святые: преподобный Саламан Молчальник, не отвечавший даже на вопросы своего епископа; преподобный Онуфрий Молчаливый – он подвизался в пещерах Киева в XII веке. Преподобный Феодор Молчаливый, Печерский, прославившийся даром чудотворений. Преподобный Нил Столобенский, 26 лет проживший в безмолвии и уединении на озере Селигер. Преподобный Герасим – на греческих островах Закинф и Кефалония он провел последние годы своей жизни в полном безмолвии и питался растениями, его чудотворные мощи и теперь кефалонийская святыня. Преподобный Никола Святоша, Печерский чудотворец – первый русский князь, принявший иночество, сам наложил на себя обет безмолвия. Многие другие святые либо безмолвствовали, либо стремились к безмолвию, либо прошли период безмолвия прежде, чем выйти на служение людям.
Христианин должен быть с обрезанным слухом, языком, немного слеповат: ему не все можно видеть, говорить, слышать. Поэтому молчание – один из принципов духовной жизни. Молчи – и сойдешь за умного.
о. И. Фомин
Однажды молчание стало инструментом наказания и вразумления от Бога. Праведный Захария, отец Иоанна Крестителя, не поверил архангелу Гавриилу, предсказавшему ему рождение сына, – и онемел.
«Елисавете же настало время родить, и она родила сына. И услышали соседи и сродники ее, что возвеличил Господь милость Свою над нею, и радовались с нею. Восьмой день, пришли обрезать младенца, и хотели назвать его, по имени отца его, Захариею. На это мать его сказала: нет, а назвать его Иоанном. И сказали ей: никого нет в родстве твоем, кто назывался бы сим именем. И спрашивали знаками у отца его, как бы он хотел назвать его. Он потребовал дощечку, и написал: Иоанн имя ему. И все удивились. И тотчас разрешились уста его, и язык его, и он стал говорить, благословляя Бога. И был страх на всех, живущих вокруг них; И рассказывали обо всем этом по всей нагорной стране Иудейской. Все слышавшие положили это на сердце своем и говорили: что будет младенец сей? И рука Господня была с ним» (Евангелие от Луки, 1:57–66).
Захария был священником, и для него речь – необходимый инструмент служения Богу. Когда Захария не смог говорить, он таким образом ограничился в своем любимом деле, во служении. Господь лишает нас того, что нам необходимо, чтобы проверить, сможем ли мы прожить без этого.
«Немногие могут удержать воду без плотины; и еще менее таких, которые могут удерживать уста невоздержные» (Лествица, 11:12).
В тишине можно научиться слышать самого себя или то, что Господь хочет тебе сказать. Если мы молимся, мы обязательно должны немного помолчать, чтобы услышать слова Бога.
«Иисус, исполненный Духа Святаго, возвратился от Иордана и поведен был Духом в пустыню. Там сорок дней Он был искушаем от диавола и ничего не ел в эти дни, а по прошествии их напоследок взалкал» (Евангелие от Луки, 4:1–2).
Однажды к священнику Антонию Сурожскому пришла монахиня, которая в слезах говорила, что в течение двадцати пяти лет молитвы ни разу не слышала Бога. Антоний ответил: «Матушка, а вы пробовали молчать? Помолитесь, а затем молчите, и тогда вы услышите Бога». Через время монахиня вновь пришла к священнику и поблагодарила его за совет: «Я вдруг услышала Бога».
Надо молча встать перед Богом и вслушиваться в тишину, до слез постоять в изумлении. Надо научиться доверять Богу, чтобы знать, что Он больше тебя хочет этой встречи.
«Познавший свои прегрешения имеет силу и над языком своим; а многоглаголивый еще не познал себя, как должно» (Лествица, 11:4).
Видеть свои грехи – это больше, чем видеть ангелов. Ты вдруг осознаешь, какой ты есть, можешь наконец-то посмотреть на себя. Если другой человек тебя познает со слов, то себя ты узнаешь, когда молчишь.
«Братия мои! не многие делайтесь учителями, зная, что мы подвергнемся большему осуждению, ибо все мы много согрешаем. Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело. Вот, мы влагаем удила в рот коням, чтобы они повиновались нам, и управляем всем телом их. Вот, и корабли, как ни велики они и как ни сильными ветрами носятся, небольшим рулем направляются, куда хочет кормчий; так и язык – небольшой член, но много делает. Посмотри, небольшой огонь как много вещества зажигает! И язык – огонь, прикраса неправды; язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны.
