Игра в прятки и Гейдельберг
Найти истину сложно, а сохранить ее еще сложнее. То, что поначалу было новым и потрясающим, со временем становится обыденным и скучным. То, что начиналось как захватывающее приключение, позже превращается в пустой ритуал. То, что побуждало первое поколение к жертвенности и рвению, в следующем поколении вызывает безразличие и даже раздражение. Почему деноминации и церковные движения почти всегда уносит от их богословского причала? Почему люди, которые выросли в церкви, часто менее точны в своей вере, чем новые христиане, которые уверовали в сорок пять? Почему те, кто рос с символами и исповеданиями веры, становятся людьми, которые их больше всего ненавидят?
Вероятно, причина в том, что истина подобна кончику носа — ее сложнее всего увидеть, когда она прямо перед тобой.
Несомненно, церковь на Западе должна постичь еще много нового. Однако часто то, что нам нужно знать, — это то, что мы уже успели забыть. Главная богословская задача, которая сейчас стоит перед западной церковью, заключается в том, чтобы помнить, а не изобретать и быть актуальной. Мы должны вспомнить древнюю историю. Мы должны помнить о вере, которая однажды была предана святым. Мы должны помнить истины, которые зажигают реформацию, пробуждение и возрождение.
Так как мы хотим все это помнить, мы также должны помнить (если нам вообще повезло и мы их когдато знали) наши символы и исповедания веры и катехизисы.
Вашу реакцию на последнее предложение, скорее всего, можно отнести к одной из трех категорий. Некоторые люди, особенно молодые, хотя это и неожиданно, подумают: «Супер! Древняя вера. Я за символы и исповедания веры». Другие подумают: «Постойте! Разве у католиков нет катехизисов? Зачем нам нужны какието документы, созданные людьми, чтобы указывать нам, что мы должны думать? Мой символ веры — это Библия, и другого мне не надо». А третьи, самая твердая почва, хотят лишь одного: забыть о катехизисе раз и навсегда. «Да читал я его сто раз. Скучно! Я встречал христиан, которые знают катехизис от и до, но они совершенно не нацелены на миссию, они холодные и вообще не очень приятные люди».
Всем трем категориям людей я лишь скажу: «Иди и смотри». Иди и смотри, в чем суть древней веры. Иди и смотри, как свежий ветер прошлого пробуждает сонную веру. Иди и смотри, стала ли ваша церковь жалкой изза исповеданий веры и катехизисов или же ваша жалкая церковь сама сделала исповедания веры и катехизисы бесполезными. Неважно, росли ли вы, используя исповедания и катехизисы, или они для вас звучат как нечто с другой церковной планеты, я говорю вам: «Иди и смотри». Придите, и вы увидите Христа в самых неожиданных местах — в яслях, в Назарете и даже в Гейдельберге.
Лучше, чем вы думаете (и не так плохо, как вы помните)
Я люблю Гейдельбергский катехизис не так, как я люблю свою жену или Библию, но сильнее, чем «Челси», и более возвышенно, чем пиццу на толстом тесте. «Любовь» и «катехизис» — это два слова, которые обычно не встречаются вместе, если только не говорят так: «Я люблю свою церковь за то, что она больше не заставляет детей учить катехизис». Тем не менее я открыто признаю, что люблю Гейдельбергский катехизис. Я люблю его, потому что он старый, библейский и правильный. Он не совершенный. Он не безошибочный. Он говорит слишком мало об одних вопросах и слишком много о других. Однако он надежен, прекрасен, прост и глубок. Больше всего я люблю Гейдельбергский катехизис, потому что я люблю Евангелие, которое он объясняет, и спасение, которое он провозглашает.
Я вырос с Гейдельбергским катехизисом. Я не припомню, чтобы заучивание катехизиса было для меня таким же кошмаром, как изучение органической химии. Он не был в центре моей жизни, но присутствовал в ней. Я навеки благодарен пастору моего детства, который заставлял меня читать Гейдельбергский катехизис, встречался со мной в своем офисе, чтобы обсудить прочитанное, и подвел меня, четвероклассника, к осознанному исповеданию веры. Я немного боялся встреч с ним и тем более со всеми пресвитерами церкви сразу. Однако эти встречи были приятными. Я должен был прочитать все 129 вопросов и ответов в возрасте девяти лет. Тогда я не понимал, каким это станет благословением для меня. С тех времен я заимел свой экземпляр катехизиса, с годами стал лучше понимать его и оценил его по достоинству.
Не все так восхищаются катехизисом, как я. Катехизисы, на вкус многих людей, слишком шаблонные, излишне схематичные и совершенно безжизненные. Кроме того, ходят истории ужасов о том, как старый и лысый Ван дер такойто и такойто грозил детишкам всеми карами небесными, если они не смогут ответить, чего Бог требует в восьмой заповеди. Неудивительно, что у катехизиса дурная репутация! А чаще всего катехизисы вообще не открывают и не дают им даже шанса проявить себя, потому что катехизис — это богословие, а богословие — это скука смертная. А уж от таких слов, как «Вестминстерский» и «Гейдельбергский», просто мурашки по коже. (Кстати, мне никогда не нравились хитрые приемы учителей воскресной школы, которые пытались скрыть тот факт, что катехизис — это просто вопросы и ответы по Библии. Назовите его «Путешествие с Богом по Палатинату» или «Таинственные открытия в Гейдельберге» — катехизис все равно останется катехизисом, и наши дети знают об этом!)
Но хотя репутация катехизиса и оставляет желать лучшего, я верю, что он может вернуться в игру и одержать волевую победу. Мы — и дети, и взрослые — должны знать Библию лучше, чем мы знаем Гейдельбергский катехизис. Аминь! Но мы — и дети, и взрослые — укрепим свою веру, расширим наши познания и углубим нашу любовь к Иисусу, если будем читать такие мудрые книги, как этот катехизис. Никогда не забуду курс по христианскому образованию в своей первой семинарии — не реформатской, не нидерландской, вообще не конфессиональной. Одной из обязательных к прочтению книг был Гейдельбергский катехизис — та самая маленькая книжечка, при виде которой дети в церкви неизменно закатывали глаза по самую макушку своих детских головок. А вот мои однокурсники в семинарии были в полном восторге:
— Почему эта книга не попала мне в руки раньше?!
— Это же идеальный материал для воскресной школы!
— Мы точно будем ее использовать для обучения новых членов церкви!
Когда я был подростком, очень многие мои друзья в Нидерландской реформатской церкви считали, что Гейдельбергский катехизис должен был вымереть вместе с динозаврами. Но в семинарии мои сокурсники видели то, чего не замечали мои друзья детства: Гейдельбергский катехизис очень, очень крут.
Целеустремленная истина
В 1562 году Фридрих III, курфюрст Палатината, княжества Священной Римской империи (то есть Германии), поручил подготовить новый катехизис для своих подданных. Новый катехизис должен был послужить трем целям: быть 1) инструментом обучения детей; 2) руководством для проповедников; 3) вероисповедным документом, объединяющим протестантские группы в Палатинате. Фридрих хотел получить примирительный катехизис, в котором бы не было богословских ярлыков и который был бы укоренен в тексте Писания. Для этого он поручил команде профессоров богословия и пасторов церкви (в которой был сам Фридрих) составить новый катехизис. Хотя работала над ним целая команда (включая Каспара Олевиана, которого раньше считали соавтором катехизиса, но сейчас он признан лишь одним из ценных членов комитета), нет сомнений, что главным автором был Захарий Урсин.
Урсин, профессор Гейдельбергского университета, родился 18 июля 1534 года на территории современной Польши (в те времена это была Австрия). Будучи
