покаянию» (2 Пет 3:9). Я напоминала Богу, что слово «все» должно включать также и меня. Других молитв у меня не было.
Однажды, сидя на работе, я внезапно почувствовала огромное желание, чтобы за меня помолились. Я подумала о Поле и Маргарет. Чудесным образом оказалось, что они дома, и вечер у них свободен. К нам присоединились мой священник и его жена. Мы сидели вместе в комнате у Пола и Маргарет, и я выплескивала гной из своего сердца. Пол почувствовал, что нужно молиться не только за меня, но и за моего отца. Я не была в этом уверена. Я хорошо запомнила первые слова священника, когда он стал молиться за моего отца: «Господи, я не хочу молиться за этого человека».
В человеческом языке нет слов, чтобы передать мое состояние в ту минуту, когда они кончили молиться за меня. Я испытывала все чувства сразу — мне казалось, что меня разорвет на части. Я протянула руку и положила ее на колено Пола — жест, для меня совсем не характерный. Он сразу же взял мою ладонь и держал ее, слегка поглаживая. Эта совместная молитва стала первой атакой на твердыню зла в моем сердце.
Очень часто во время молитвы я чувствую, что я либо размахиваю кулаками перед лицом Господа, бросая Ему вызов, либо в неутешном горе припадаю к Его груди. Но как бы я хотела положить руку Ему на колени, и чтобы Он взял мою ладонь в Свои руки!
Я видела в одном фильме, как огорченная и сердитая главная героиня упирается кулаками в грудь своего партнера. А он спокойно берет ее руки в свои, и камера крупным планом показывает, как он держит ее за руки. Именно такой я хотела бы видеть свою молитву.
Поняв, как молился Иисус, я нашел ответ на очень важный вопрос: «Есть ли вообще смысл молиться?» Иногда в мою душу закрадываются сомнения: может быть, молитва — это всего лишь благочестивая форма разговора с самим собой? В такие моменты я напоминаю себе, что Сын Божий, Чьим словом сотворен мир, Сын Божий, держащий этот мир в Своей руке, чувствовал непреодолимую потребность в молитве. И Он молился, потому что молитва действительно имеет много значит. Время, проведенное в молитве, было для Него не менее важно, чем время, которое он посвящал непосредственному служению людям.
Один мой друг, врач по профессии, узнав, что я пишу о молитве, посоветовал мне начать с трех важных тезисов: (1) Бог существует; (2) Бог слышит наши молитвы; и (3) Богу наши молитвы не безразличны. «Ни одно из этих трех утверждений нельзя доказать, — сказал он. — В них можно либо верить, либо не верить». Конечно, он прав, хотя я считаю, что личный пример Иисуса Христа свидетельствует об истинности всех трех тезисов. Перечеркнуть молитву, сказать, что она лишена смысла, все равно, что утверждать, будто Иисус заблуждался.
Иисус, как и Его современники-иудеи, верил в действенность молитвы. Римляне молились своим богам «на всякий случай», как носят на всякий случай амулет, не очень-то веря его силу. Скептически настроенные греки высмеивали молитву. Древнегреческие драматурги включали в свои пьесы смешные, глупые и даже непристойные молитвы — лишь бы вызвать у зрителей взрыв хохота. Только упрямые иудеи, несмотря на все свои оставшиеся без ответа молитвы — а таких немало накопилось за всю многострадальную историю Израиля, — настаивали на том, что Всевышний и Любящий Бог, Который управляет Землей, их молитвы слышит и однажды ответит.
Иисус заявлял: Он и есть Ответ, Он — исполнение надежд евреев, жаждавших прихода Мессии. «Видевший Меня видел Отца» (Ин 14:9), — говорил Он. Он явил волю Отца: кормил голодных, исцелял больных, освобождал узников. Люди пишут мне о своих проблемах, неразрешимых человеческими усилиями, а я отвечаю, что у меня нет ответа на вопрос «Почему?». Зато я способен ответить на другой вопрос: «Что чувствует Бог, глядя на страдания человека?» Мы в состоянии понять чувства Бога, потому что видели лик Христов, на котором нередко были видны следы слез. В Евангелиях мы читаем о встречах Иисуса — со вдовой, потерявшей сына, с римским офицером, слуга которого был тяжело болен, с женщиной, страдавшей кровотечением. Участие и милосердие Иисуса — зримое проявление тех чувств, которые испытывает Бог-Отец, выслушивая наши молитвы.
Иисус учил молиться так: «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе» (Мф 6:10). Ему лучше, чем любому другому человеку понятна разница между небесами и землей. Каждый день своей земной жизни Иисус видел, как люди противятся Божьей воле. Матери несли к Нему больных детей, рыдали вдовы, взывали к Нему нищие, Его высмеивали бесы, за Ним следили враги, Ему расставляли ловушки. В таком чужеродном для Бога окружении молитва была для Иисуса местом отдохновения от просителей, и она же напоминала Ему о Его истинном доме, где нет места злу, страданиям и смерти.
Молитва была спасательным кругом Иисуса, источником руководства и силы. Она нужна была, чтобы знать и исполнять волю Отца. Христос молился, чтобы не утратить веру в подлинный, вечный мир, откуда Он пришел, чтобы напитать память немеркнущим светом небес. Для этого Ему приходилось вставать на молитву до рассвета, иногда Он молился всю ночь. Но мил иногда не хватало: Он раздражался земному: «О род неверный! Доколе буду с вами? Доколе буду терпеть вас?» (Мк 9:19). Ему приходилось бороться с искушениями: «Не искушай Господа Бога Твоего» (Мф 4:7). Подчас — с сомнением: «Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Мф 27:46).
Скептики сомневаются в действенности молитвы: «Зачем молиться, если Бог все знает лучше нас?» Один пастор спросил меня: «Может, мне не стоит больше докучать Богу моими мелочными просьбами? Может, предоставить Ему управлять Вселенной, а самому как можно лучше исполнять свой долг, заботясь о земных проблемах?» [17] Я не знаю более верного ответа, чем пример Иисуса Христа. Он лучше любого из нас знал о мудрости Отца, но все-таки считал необходимым посылать в небеса одно прошение за другим.
Иисус не дал нам теоретических доказательств действенности и необходимости молитвы. Но Он молился — и уже одно это свидетельствует: молитва нужна, и она что-то изменяет в мире. Христос (обличив таким образом тех, кто считает прошение слишком примитивной формой молитвы) прямо сказал: «Просите и получите» (Ин 16:24). Когда ученики не сумели исцелить бесноватого мальчика, Иисус указал: одна из основных причин
