псу, и златовидная медь подобна истинному золоту; но олово не из серебра, и волк не почитается сыном пса. Поелику же они сказали о Сыне, что Он и от сущности и подобосущен; то иное ли что означают этими речениями, как не то же, что Он единосущен? Как называющий подобосущным не дает еще разуметь, что непременно и бытие от сущности; так называющий единосущным означает то и другое понятие – и подобосущия и бытия от сущности. И возставая также против утверждающих, что Слово есть тварь, и несоглашающихся, что Оно есть преискренний Сын, сами они заимствовали доводы свои против них из видимых у людей примеров отца и сына, за исключением того, что Бог не то же, что и человек, и рождение Сына не таково же, как и рождение человеческое, но должно быть представляемо нами, как прилично сие Богу. Ибо Отца наименовали источником Премудрости и жизни, и Сына сиянием вечнаго Света и порождением Источника, говорящим о Себе:
Аз есмь… живот (Иоан. 14, 6), и:
Аз Премудрость вселих совет (Прит. 8, 12). Но сияние Света, порождение Источника, Сына от Отца, как приличнее наименовать, не единосущным ли? Или, поелику человеческия порождения единосущны; то потребна осторожность, чтобы, назвав Сына единосущным, не подать мысли, будто бы Он то же, что и рождение человеческое? Да не будет сего! Такая мысль не имеет здесь места. Дать решение на это не трудно; потому что Сын есть Отчее Слово и Отчая Премудрость, а из сего познается безстрастие и неделимость в рождении от Отца, ибо слово и у людей не есть их часть, и исходит у них не с страданием; а тем паче должно сказать это о Слове Божием, о Котором Отец возвестил, что Слово есть Сын Его, чтобы иной, слыша одно именование Слова, не почел Его таким же, каково есть неосушествленное человеческое слово, но слыша, что Оно есть Сын, познавал, что Оно есть Слово живое и осуществленная Премудрость.
42) Потом, как, именуя Слово Божие рождением, представляем сие не по-человечески, и, признавая Бога Отцем, не усвояем себе о Нем какого-либо телеснаго понятия, напротив того, слыша сии уподобления и таковыя речения, приличным образом разумеем их о Боге, потому что Бог «не яко человек»; так, слыша речение: «единосущный», должны мы возвыситься над всяким чувственным представлением, и, по слову Притчей, разумно разумевать предлагаемая нам (Прит. 23, 1), а потому знать, что не в изволении, но истинно есть преискренний Сын от Отца, как жизнь из Источника и сияние от Света. Иначе, почему же речения: «рождение» и «Сын» – понимаем нетелесно, а речение: «единосущный» – будем понимать как о телах, тем более, что сказуемыя сии прилагаются не к разным лицам, но о ком сказуется: «рождение», о Том же сказуется и: «единосущный»? В отношении к Спасителю прилично сохранять одинаковое разумение обоих речений, и не должно объяснять одно речение: «рождение» – в добром смысле, другое же: «единосущный» – иначе; ибо в таком случае вам, называющим Сына Отчим Словом и Отчею Премудростию, следовало бы иметь различное понятие о сих именованиях, и иначе понимать Слово, иначе же Премудрость. Но как это ни с чем несообразно, потому что Сын есть Отчее Слово и Отчая Премудрость, и Рождение от Отца едино и собственно Его сущности: так один смысл речений: «рождение» и «единосущный», и признающий Сына рождением признает Его и единосущным.
43) Этим достаточно показывается, что разумение сих возлюбленных нечуждо и недалеко от понятия о единосущии. Но поелику, как они говорят (послания же у себя не имею), Епископы, осудившие Самосатскаго, написали, что Сын не единосущен Отцу, а потому и они, уважая и чтя сказавших это, не приемлют сии речения; то хорошо будет и об этом вместе с ними разсудить благочестно. Ибо неприлично было бы возставлять их против тех Епископов; потому что все они Отцы; а также неблагочестно произносить суд, что одни сказали хорошо, а другие худо, потому что все они почили о Христе. Нет надобности усильно спорить и сличать число собиравшихся, чтобы не показалось, будто бы число триста затмевает собою меньшее число, а также и принимать в расчет время, чтобы не показалось, будто бы предшествовавшие уничтожают собою бывших после; потому что, по сказанному выше, все они Отцы, впрочем те триста Отцов написали не новое какое – либо мудрование и, не сами на себя положившись, стали защищать речения, не из Писания взятыя, но воспользовались ими, быв побуждены к тому Отцами же. Ибо задолго прежде, нежели семьдесят Отцов низложили Самосатскаго, были два Дионисия, один Епископ Рима, а другой Александрии. И поелику некоторые жаловались Епископу римскому на Епископа александрийскаго, будто бы Он Сына называет тварию, а не единосущным Отцу, то Собор римский вознегодовал, римский же Епископ письменно сообщает общее всех мнение одноименному с ним Епископу, а сей, уже оправдываясь, сочиняет книгу под наименованием: «обличение» и «оправдание», и пишет к римскому Епископу следующее:
44) «Писал я и в другом письме, что ложно возводили на меня, будто бы утверждаю, что Христос не единосущен Богу. Хотя и говорю, что сего слова не нашел и не читал я нигде в Священных Писаниях, однако же последующие мои доводы, о которых умолчали они, не разногласят с этою мыслию; ибо представил я в пример рождение человеческое, которое, как известно, бывает однородно, без сомнения заметив, что родители инаковы только с детьми, потому что дети не они сами, или необходимо было бы не быть ни родителям, ни детям. Письма сего, как сказал уже я, по обстоятельствам доставить не могу. Но если бы мог, то прислал бы самыя употребленныя тогда речения, лучше же сказать, список со всего письма, что и сделаю, как скоро буду иметь возможность. Но знаю и помню, что представлены мною многия подобия вещей сродных. Ибо говорил я, что и растение, взошедшее от семени или от корня, инаково с тем, от чего оно произросло, но, без сомнения, с ним однородно; и река, текущая из источника, получает другой вид и имя; потому что источник не называется рекою, ни река – источником, между тем существуют и река и источник, и источник есть как бы Отец, а река – рождаемое от источника». Так сказал Епископ.
45) Посему, если порицает кто Отцов, сошедшихся в Никее: будто бы сказали они вопреки определениям прежде бывших; то, по справедливости, должен он порицать и сих семьдесят, потому что не соблюли определеннаго прежде них бывшими, –
