— я был предельно искренен. Мы, священнослужители, пробыли там весь день, и я абсолютно уверен, что наши совместные молитвы — с солдатами и демонстрантами — помогли предотвратить ужасное кровопролитие.
Спустя два года, в самый канун смены власти в ЮАР, Мак-Коли побывал при дворе короля зулусов. Нельсон Мандела был разгневан и чувствовал себя обманутым: он вел переговоры с белым правительством и вдруг узнал, что оно, желая спровоцировать раздоры, тайно платит воинам-зулусам, чтобы те убивали жителей негритянских городов. Король зулусов склонялся к бойкотированию первых общенациональных всеобщих выборов, и это подорвало бы их легитимность. Судьба нации висела на волоске, и дипломаты изо всех сил старались, чтобы хрупкий механизм переходного периода не развалился на ходу. По всей стране молитвенные группы молили Бога о чуде — о том, чтобы упрямые белые правители и бывший черный террорист Мандела сумели достичь компромисса.
За двенадцать дней до выборов Мак-Коли нашел самолет и вместе с епископом Туту прибыл ко двору короля зулусов. Священники беседовали с ним в течение шести часов. Рей вспоминает: «Король сидел на переносном троне, покрытом шкурами леопардов. Вокруг стояли воины с копьями. Даже теперь я не могу поверить в то, что я тогда сделал, но в ту минуту я почувствовал сильное побуждение, исходящее, как я верю, от Духа Святого. И я сказал: «О король! Ты великий король, но, конечно, даже ты не откажешься преклонить колени перед Царем всех царей». Он немного помедлил, но затем сошел с трона и встал на колени. Я молился о мире в нашей стране — в этот день и в последующие дни. Я молился о прекращении насилия. Я молился о единстве. Я молился о Царствии Божьем».
После этой встречи король выступил с обращением ко всем зулусам. Он призвал свой народ прекратить боевые действия и сохранять мир и спокойствие. Выборы прошли в назначенный день, насилие прекратилось.
— С тех пор я не сомневаюсь в действенности молитвы, — говорил Рей. — Вы только представьте: каждая из многочисленных группировок думала, что Бог на их стороне. Но все-таки в разгар кризиса они были готовы вместе склониться перед Богом.
Мак-Коли рассказал мне, что после смены власти в Южной Африке епископ Десмонд Туту обнаружил, что работа только-только начинается. Он принял на себя тяжелый труд — председательствовать на слушаниях Комиссии по справедливости и примирению. Ужасным рассказам не было конца. Он слышал страшные отчеты об избиениях, пытках электрическим током, жестоком обращении с беременными женщинами. Ему поведали о людях, которым на шею надевали «ожерелья» — горящие шины. День за днем в течение почти двух лет епископ должен был выслушивать рассказы о делах, достойных ада, которые совершались в его стране. В то время какой-то репортер спросил его: «Почему вы молитесь?» Вот что ответил Туту:
— Если я начну день неверно, день пропадет. Я уже давно понял: мне полезно вставать пораньше, чтобы провести час в тишине, в присутствии Бога, размышляя над Писанием. Этот час поддерживает меня в течение дня. Я стараюсь, чтобы в сутки у меня находилось два или три часа такого тихого времени. Даже занимаясь физическими упражнениями, например, полчаса на бегущей дорожке, я использую это время для молитвы.
Я мысленно представляю себе карту мира и путешествую по ней, перебирая в уме континент за континентом, разговаривая с Господом обо всем, что там происходит. Но об Африке я молюсь особо.
После молитвы Туту надевал судейскую мантию и садился на председательское место в комиссии, которая должна была принести истину и примирение в страну с пошатнувшимися нравственными устоями. Солист группы U2, известный ирландский рок-музыкант Боно однажды спросил Туту, как ему удается находить время для молитвы и размышлений над Писанием. Туту ответил:
— Странный вопрос. Ведь иначе мы вообще были бы не способны делать то, что делаем!
В молитве мы ходатайствуем перед Богом о том, чтобы Он помогал нам преодолевать трудности и решать проблемы. И тогда уже сам акт молитвы придает нам смелость и силы, без которых невозможно трудиться над преобразованием окружающего мира. А ведь нам так нужно, чтобы Божья воля исполнялась на земле, как и на небе. Ибо мы — тело Христово. Его руки — это наши руки. Других у Него нет. Но для того чтобы тело Христово действовало полноценно, мы обязаны поддерживать надежную связь со своим Главой. Мы молимся о том, чтобы увидеть мир глазами Бога, а затем обрести силу для трудов праведных, черпая ее из потоков Его могущества.
В горах, где я живу, я узнал от геологов и шахтеров красивый термин — «угол покоя» [29]. Это максимальный угол наклона осыпи, при котором камень не катится вниз, а остается лежать на склоне. Я думаю, что понятие «угол покоя» дает нам верный образ истинной взаимосвязи между молитвой и действием. Случается, что один камень вдруг срывается с места, его энергия высвобождается, он толкает другие камни — и вот уже грохочущий обвал неузнаваемо меняет ландшафт. Нечто подобное бывает и при сходе снежной лавины, когда высвобождается энергия, накопленная маленькими, почти невесомыми снежинками.
Один немецкий исследователь сказал, что секрет успеха его соотечественника, священника и богослова Дитриха Бонхоффера заключается в том, что он умел творчески сочетать молитву и практичность, создавая духовную атмосферу, в которой было место и для благочестия, и для активной деятельности. Скрываясь в монастыре, где он ожидал приказов от руководства немецкого движения Сопротивления, Бонхоффер писал: «День без утренней и вечерней молитвы и без молитвенного ходатайства за других людей лишен всякого смысла и значения» [30]. Когда Бонхоффера арестовали по обвинению в заговоре против Гитлера, он и продолжал ежедневно молиться в тюрьме.
Бонхоффер хорошо понимал, что молитва — это сотрудничество с Богом, совместное делание того, что Бог намерен совершить на земле. Он бранил немецких христиан, которые прятались под маской благочестия, лицемерно смиряясь с творящимся вокруг них злом, — мол, «так уж обстоят дела». Нельзя просто молиться и ожидать, что Бог сделает все за нас! В то же время Бонхоффер предостерегал против «самодостаточной» активности, когда человек пытается противостоять злу, не прибегая к силе молитвы. Для успешной битвы со злом нам нужно и молиться, и действовать. Действовать, как укажет молитва.
В шестидесятых-семидесятых годах прошлого века в ведущих протестантских семинариях, исповедовавших «социальное евангелие», практически никто не молился. Разговор о личной молитвенной жизни вызывал подозрения и нередко влек за собой отповедь об опасностях пиетизма [31]. В результате в поисках духовного
