услуживая Богу. Если же Бог не-сущее призывает в бытие Словом Своим, то Слово не в числе не-сущих и призываемых; иначе должны будем искать иное слово, которым и Оно призвано, потому что не-сущее приведено в бытие Словом. И если Бог Им созидает и творит, то Само Оно не в числе созидаемых и творимых, но паче есть Слово зиждущаго Бога. И об этом Слове из дел Отца, совершаемых Самим Словом, познается, что Оно в Отце и Отец в Нем, что видевший Его видел и Отца, потому что Слову принадлежит сущность Отца, и Сын по всему подобен Отцу. Как Бог созидает чрез Сына, если Он – не Отчее Слово и не Отчая Премудрость? И как будет Сын Словом и Премудростию, если не есть собственное рождение Отчей сущности, но Сам произошел из не-сущаго? Когда все вещи из не-сущаго и суть твари, а также и Сын, по словам еретиков, есть одна из тварей, некогда не существовавших, – почему Он только Один открывает Отца? Почему никто другой, кроме единаго Сына, не знает Отца? Ибо если Сыну, будучи тварию, возможно познать Отца, то пусть познается Отец и всеми, соответственно мере каждаго существа, потому что все они, подобно Сыну, суть произведения. Если же созданным невозможно ни видеть, ни познавать, напротив того, Божие лицезрение и ведение превосходит силы всех тварей, ибо Сам Бог сказал: никтоже узрит
лице Мое, и жив будет (Исх. 33, 20); и Сын говорил:
никтоже знает Отца, токмо Сын… (Матф. 11, 27), то не одинаково с вещами сотворенными будет Слово, Которое одно познает и одно видит Отца, как изрекло Само Оно:
не яко Отца видел есть кто, токмо Сый от Отца (Иоан. 6, 46), и:
никтоже знает Отца, токмо Сын…, хотя и не так это кажется Арию. Почему же познал один Сын, если не Он один есть собственный Отчий Сын? Почему был бы собственным Отчим Сыном, если Он – тварь, а не истинный Сын из Отца?
Ради благочестия не тягостно будет и много раз повторить одно и то же, а именно: нечестиво думать, будто бы Сын есть один из всех, также хульно и неразумно утверждать, будто бы Он – тварь, но не как одна из тварей, произведение, но не как одно из произведений, рождение, но не как одно из рождений. Почему Сын не как одно из всего этого, если, по словам их, Его не было, пока не рожден? Ибо тварям и произведениям свойственно не быть, пока не приведены в бытие, и происходить из ничего, хотя бы и преимуществовали перед другими славою, потому что и все прочия твари окажутся в этом отношении различествующими между собою, как это усматривается в тварях видимых.
23) Но если, по мнению еретиков, Сын был тварь и произведение, но не как одна из тварей, потому что отличен от них славою, то Писанию надлежало бы обозначить и показать Его превосходство сравнительно с иными тварями; надлежало бы, например, сказать, что Он выше Архангелов, честнее Престолов, светлее солнца и луны, выше неба. Но теперь сего о Нем не обозначается. Отец же показывает, что Он собственный и единственный Его Сын, говоря: Сын Мой еси Ты (Псал. 2, 7), и: Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже благоволих (Матф. 3, 17).
Потому и служили Ему ангелы как не одинаковому с ними, и поклоняются Ему не как высшему по славе, но как не одинаковому со всеми тварями и с ними самими, единому и собственному по сущности Отчему Сыну. А если бы поклонялись Ему как превосходящему славою, то и каждый из низших должен был бы поклоняться превосходящему его. Но это не так: тварь не поклоняется твари; поклоняется же раб Владыке и тварь Богу. Петр апостол Корнилию, который хотел поклониться ему, возбраняет это, говоря: и аз… человек есмь (Деян. 10, 26). И ангел в откровении Иоанну, когда хотел поклониться ему, также возбраняет это, говоря: Виждь, ни: клеврет… твой есмь и братии твоея Пророков и соблюдающих словеса книги сея: Богу поклонися (Апок. 22, 9). Следовательно, поклонение принадлежит единому Богу, и это знают сами ангелы. Хотя и превосходят других славою, но все они – твари и не приемлят поклонения, но сами поклоняются Владыке. Когда отец Сампсонов Маной хотел принести жертву ангелу, ангел возбранил ему, говоря: не мне, но Богу принеси (Суд. 13, 16). Господу же поклоняются и ангелы, ибо написано: и да поклонятся Ему вси Ангели Божии (Евр. 1, 6); и все народы, как говорит Исаия: утрудися Египет, и купли Ефиопския, и Саваимстии мужи высоцыи к Тебе прейдут и Тебе будут раби, и вслед за сим: и поклонятся Тебе, и в Тебе помолятся, яко в Тебе Бог есть… и несть Бога разве Тебе (Ис. 45, 14). Приемлет Он и учеников поклоняющихся и удостоверяет их о Себе, Кто Он, говоря: не вы ли глаголете Мя учителя и Господа: и добре глаголете, есмь бо (Иоан. 13, 13). И когда Фома говорит Ему: Господь мой и Бог мой (Иоан. 20, 28), – позволяет ему говорить сие, даже приемлет сказанное, не возбраняя ему, потому что, как говорят другие пророки и как воспевает Давид: Он есть Господь сил (Псал. 47, 9), Господь Саваоф, что значит: Господь воинств, Бог истинный и Вседержитель, хотя арианам и нестерпимо слышать это.
24) Ему не поклонялись бы, и не было бы о Нем сказано сего, если бы Он был в числе тварей. Теперь же, поелику Он – не тварь, но собственное рождение сущности достопоклоняемаго Бога и Сын по естеству, то поклоняются ему и веруют, что Он, как и Отец, есть Бог, Господь воинств, Властитель и Вседержитель. Ибо Сам сказал: вся, елика имать Отец, Моя суть (Иоан. 16, 15). Сыну же свойственно иметь принадлежащее Отцу и быть таковым, чтобы в Нем созерцаем был Отец, чтобы Им было все сотворено, в Нем совершилось и утверждалось спасение всех.
Чтобы обличение ереси ариан еще более было явственно, хорошо будет спросить у них и о сем: поелику все существа суть твари и все они приведены в бытие из ничего, а по словам вашим, и Сам Сын есть тварь, и произведение, и один из не существовавших некогда, то почему же Им одним все сотворил Бог и без Него ничтоже бысть? Или почему, когда сказуется все, представляет себе всякий, что речением «все» не Сын обозначается, но обозначаются сотворенныя вещи? Когда
