книг Иван не видел ни у деда Пантелея, ни у Мопса, ни у ректора Замогильной академии. Разве только у Рихарда фон Рауха.
– И твоя святыня все это прочитала? – восхитился царевич.
– Да, – усмехнулся патриарх. – Что еще делать иноку в келье? Наше дело монашеское, постническое – молиться и читать.
Помолчали. Макарий перебирал четки. Наконец сказал:
– Значит, ты согласен принять нашу веру?
– Согласен.
– Тогда я крещу тебя утром в среду. Знаешь, что такое крещение?
– Не-а.
– Крещение – это вход в Церковь, начало пути к спасению. Сам Господь говорит об этом в Евангелии: «Аминь, аминь глаголю тебе. Аще кто не родится от воды и Духа, не может войти в царствие Божье». Ты войдешь в купель, наполненную освященной водой. И я трижды погружу тебя с головой, призывая имена Пресвятой Троицы: Отца, Сына и Святого Духа. А теперь позволь устроить тебе опрос. Поведай все, что ты знаешь о Боге и вере.
Иван начал рассказывать все, что выслушал от знающих людей или вычитал в книге.
Патриарх одобрительно кивал. Иногда задавал уточняющие вопросы. Наконец похвалил:
– Хоть ты, царевич, ничему и не учился, но мыслишь о Боге безошибочно. И вера твоя несомненна и искренна. Это радует меня, старика. Конечно, скажем так, в твоих знаниях есть пробелы. Но это не страшно. До среды мы заполним их. Надеюсь, ты не возражаешь против того, чтобы немного поучиться?
Юноша вспомнил детство. Почему-то представилось, как старый писарь учит его и его одногодков – боярских детей грамоте: «Буки-аз! Буки-аз!» Вспомнились розги. И как матушка приговаривала, таская за вихры: «Аз да буки – начало науки».
Иван улыбнулся.
– Ежели надо, отчего не поучиться?
– Вот и славно. Тогда сегодня отдыхай. Хочешь, погуляй по монастырю. Хочешь, почитай. Хочешь, поспи. С завтрашнего дня приступим к занятиям.
– Можно поглядеть на купель для крещения?
– Разумеется. Пойдем, покажу.
По колоннадам и переходам они отправились в монастырский храм. В нем было безлюдно и светло. Пылинки кружились в золотых солнечных лучах, падающих из окон на каменный пол и настенные мозаики. Шаги и голоса гулко раздавались под сводами.
– Вот купель! – указал Макарий.
Иван увидел устроенный в полу водоем, выложенный розовым мрамором.
После осмотра купели и храма патриарх отпустил гостя в келью. Иван не сразу пошел туда, а решил немного погулять по монастырю. Вышел в обширный внутренний двор, усаженный высокими розовыми кустами. Они уже отцвели.
Кто-то, шурша в кустах, обрезал сухие ветки. Царевич прошелся между роз и увидел старого инока в потертой, выцветшей рясе. Он обрезал ветки кривым садовым ножом.
Инок был не просто стар. Он был древен и ветх. Ветх неправдоподобно и невероятно. Его длинная борода и редкие волосы поседели и выгорели на солнце. Кожа потемнела и огрубела. Руки высохли и истончились.
Казалось, вот-вот дряхлые пальцы разожмутся, и старик выронит нож. Но чернец работал бодро и быстро. Обернулся и посмотрел на юношу живым, ясным взглядом.
Лишь краткий миг длилось молчание. Инок заговорил первым. Его голос был тих, но тверд:
– Приветствую тебя, Иван. Рад видеть в нашей обители.
Царевич удивился, откуда чернец знает его имя, но виду не подал и низко поклонился:
– Многолетно здравствуй, старче!
Инок улыбнулся, обнажив целые белые зубы.
– Куда уж многолетнее… Слава Богу, давно живу на свете. Я ровесник твоего прадеда царя Салтана Еруслановича. Зовут меня Исихий. А твое имя мне потому известно, что весь Неаполь говорит только о тебе и о твоем беспримерном подвиге. Так что не удивляйся.
– Ты садовник? – полюбопытствовал юноша. А сам подумал: «Откуда он знает, что я удивляюсь?»
– Садовник. Восемьдесят лет ухаживаю за этими розами. И каждую весну, глядя на распустившиеся цветы, думаю, что вижу их в последний раз. Но Господь долготерпелив и многомилостив. Он продляет мою жизнь. И каждую весну я снова выхожу работать в этот сад.
– Ты любишь цветы? – спросил Иван. Спросил просто так. Он не знал, о чем можно говорить с таким почтенным старцем. А беседу надо было поддерживать.
– Люблю! – Исихий тряхнул бородой. – Цветы лучше людей. Они не грешат, не убивают, не блудят, не лгут. Они покорно живут и умирают по воле Божьей. И никуда не спешат. Впрочем, тебе, сынок, наверное, это скучно. Прошу, удовлетвори мое старческое любопытство, расскажи о себе.
Чернец усадил царевича на скамью в тени пышного розового куста. И юноша, польщенный вниманием незнакомого человека, начал рассказ. Впрочем, из скромности он опустил многие подробности. И рассказ не был долог.
Когда Иван закончил, Исихий разгладил бороду и спросил:
– Значит, ты хочешь принять нашу веру?
– Да, отче.
– А почему ты хочешь принять именно нашу веру? Чем она лучше прочих вер?
Царевич растерялся. Действительно, чем эллинская вера лучше прочих? Путаясь и запинаясь, он стал объяснять свой выбор. Наконец сказал:
– Я не ученый, не богослов и не философ. Я не умею говорить складно и красиво. Я не умею объясняться.
Старик усмехнулся.
– Мне кажется, дело не в учености, богословии и философии, а в ланитах, персях и стегнах царевны Веры. Ее небесная красота – вот та ученость, что в твоих глазах превознесла нашу веру превыше прочих. Признайся, ведь именно ради несравненной Веры ты согласен креститься?
Юноша смутился, рассердился и покраснел.
– Ты обижаешь меня, отче. Я крещусь, познав истинную веру, а не ради красоты царевны.
– Но и ради нее тоже, – улыбнулся чернец. – Не сердись, сынок. Я не обижаю тебя и не осуждаю. Ты сделал правильный выбор. Ты выбрал наилучшую веру и наилучшую жену. Я одобряю твой выбор и благословляю его. Но хочу, чтобы ты не спешил, чтобы руководствовался не только мимолетными чувствами сердца, но и непреходящими доводами разума. Хочу, чтобы ты мог, когда тебя спросят о нашей вере, ответить внятно и подробно. Ибо сказано в писании: «Всегда будьте готовы к ответу всякому, требующему у вас отчета о вашем уповании».
– Я научусь всему! – убежденно сказал Иван.
– Вот ответ, достойный царского сына. – Инок взял юношу за руку и сжал ее неожиданно крепко для своих лет. – Ты спешишь, это свойственно юности. Но у тебя доброе сердце. Твоя душа чиста. Ты многого не понимаешь, но всему научишься. Впрочем, я хочу тебя предупредить…
Исихий отпустил руку Ивана.
– Твоей вере предстоят испытания. Но ты не должен бояться. Ты должен понимать, что, принимая святое крещение, становишься в ряды Божьего воинства. А это воинство ведет непрекращающуюся войну с силами тьмы. Посему один из наших непобедимых воевод, апостол Павел, пишет: «Облекитесь во всеоружие Божье, дабы
