Перенос махаянистического буддизма на свежую почву, особенно проповедь учения мантраяны в современной деспотической стране, где встречаются люди, пропитанные материализмом, привыкшие видеть во всем утилитарную, выгодную для себя точку зрения, сопряжен с бесконечно трудными и разнообразными препятствиями. Здесь внешний мара, или Мара Сын небожителя, войдя в сознание людей, начинает карать всех, кто замешан в любую религиозную проблему, за исключением разве что мусульманства, с которым, возможно, внешний мара имеет что‑то общее.
Этот несвободный мир был последним оплотом, где беспредельно торжествовала грубая материя как зло. Сила несвободного мира самым изощренным способом карала новоявленных искателей свободы, мистики и буддийского учения. Для обвинения их был призван закон, конституция несвободного мира, которую, как дышло, можно повернуть в любую сторону, толковать так, как только им выгодно. Она могла защищать силу диктатуры при любом творимом ею беззаконии.
Учитель и ученики могли страдать в тюрьмах, в дурдомах, на каторге. Здесь они проходили настоящую школу суровости, самопожертвованием платили за тот путь, на котором будды в нирманакае показывались новым людям и в новом месте и учили их тантрийской практике, через которую многие тысячи должны реализовать нирвану.
Такое необычное явление, такая реализация истинного добра для двуногих сознательных существ на земле не может проходить без жертвы. В истории Европы известны подобные жертвы: великая христианская религия, основателем которой был Иисус (нирванистическое существо); это он отдал себя в жертву для блага миллионов своих последователей. Смерть Сократа, этого гениального учителя античной Греции, который своей философией отождествил истину и добро, есть тоже жертвоприношение для торжества истины и добра.
В самой сангхе после этой суровой школы останутся, конечно, только избранные, те, которые выдержат огонь, откуда они должны выйти сильными, волевыми и опытными. Ничто их не остановит в дальнейшем, только таким людям предназначен этот очень быстрый и очень трудный способ осуществления в себе сущности Адибудды.
Сансара и ее феномены — мары всех видов — не могут равнодушно зреть ищущего, который кармически натыкается на истинный путь к конечной, подлинной нирване. Те, которые не выдержали жестоких испытаний на этом пути, не могут больше быть сподвижниками Будды, бодхисаттв и дакинь. После этого будет максимально соблюдаться сознательная, строгая самодисциплина каждым членом сангхи и ищущим йогином.
Это движение есть и будет в истории самым подлинным движением кармических людей, потому что оно было начато в несвободном мире, где безраздельно господствуют все виды мар, где отсутствуют признаки свободы и демократии, принимают ложь за правду, страдание выдается за блаженство, жестокость представляют как сострадание. В таком мире, в таком обществе, в жестокой борьбе с мэрами должно зарождаться подлинное учение Тантрийской Йоги. Сам несвободный мир есть сущность развития материальной сансары, где материя огрубела до максимума, стала убежищем всех злых мар.
Когда материальное развитие достигает кульминационной точки, неизбежен жестокий демографический взрыв, где огонь, как стихия разрушения, должен положить конец однажды начатой материальной цивилизации. Истории известны падение цивилизаций Египта, Рима и других. Многие историки утверждают, что древний мир должен был пасть. Это относится и к римской цивилизации, ее опрокинула не стихийная сила, не германцы, а внутренняя необходимость.
Недоставало Риму сознания, что "не хлебом единым жив человек"; недоставало возможности и силы всецело принять в себя это сознание. Как всякая материальная цивилизация, римская цивилизация упивалась развратом, чувственностью, преобладанием материи над духом. Древний Рим утопал в роскоши и разврате, в жестокости по отношению к рабам. Древние доблести его померкли, перед падением было внутреннее разложение цивилизованного общества — невероятное морально — нравственное разложение молодежи, порожденное материализмом и бытовым развратом. Это был признак скорого падения Рима, и он пал кармически.
Германцы — варвары были здесь как стрелочники исторического промысла общественной кармы. Для общественной кармы всякий процесс, когда‑то начатый, должен иметь конец, и этот процесс (римская цивилизация) кончился.
Действительно, сама Римская империя и ее цивилизация как продукт безмерного развития материи породила такие явления, как Марий с его когортами, Сулла с проскрипциями, триумвиры с их знаменитыми пожертвованиями; с этой точки зрения Рим мало чем отличался от варваров. Внутри цивилизованного общества появились протесты против военного деспотизма, против угнетения рабов, против государственного разврата. Протестовали философы, поэты, историки, протестовали жизнью и смертью христианские мученики, египетские терапевты и эллинистические неоплатоники.
Философы всех школ (кроме эпикурейцев) сошлись между собою в аскетических и мистических стремлениях, они составили энергичную оппозицию. Но они подавлялись жестоко и беспощадно. Все это стало непреодолимым препятствием дальнейшему физическому, духовному, нравственному и интеллектуальному развитию.
В цивилизованном обществе молодой человек, воспитанный в материалистическом духе в течение двадцати лет, испытывает разные неудачи, сталкиваясь с такими же эгоистами, как он, испытывает утрату и разочарование. В свои сорок лет он — старик по взгляду на жизнь, уже законченный материалист, скептик по отношению к людям, эгоист в общепринятом, узком смысле этого слова, человек сухой, холодный, брюзгливый и тяжелый. Это потому, что он был воспитан с малых лет в среде материалистов, привыкших смотреть на вещи с точки зрения утилитарности; он никогда не сделает добра, блага другим. Все это — признаки проявления грубого материалистического понимания жизни, где не присутствует ни единого проявления высокого духовного качества, проявления добра и истины.
Точно такие же общественные процессы происходили в других цивилизованных мирах, таких как Египет, Вавилон, Персия и др. Во всех этих цивилизациях перед их падением появлялись признаки внутреннего разложения. Например, на гробнице египетского фараона Аменофиса III были высечены такие слова: "Молодые строптивы, без послушания и уважения к старшим. Истину отбросили, обычаев не признают. Никто их не понимает, и они не хотят, чтобы их понимали, несут миру гибель и станут последним его пределом". Это было действительно преддверием гибели египетской цивилизации.
Перед общественной кармой целому народу приходится отвечать за свои грехи, за деспотизм, угнетение слабых, разврат и эгоизм, за атеизм и неверие. Гибель приходит в тот момент, когда все общество купается в роскоши, не думая и не желая думать, что придет когда‑либо конец этому эфемерному наслаждению. Но вдруг приходят (в Рим) варвары, вырезают все население, сжигают города, и цивилизация тонет в крови, задыхается под пеплом и мусором. Может ли несвободный мир спасти переворот и может ли быть такой переворот? Это знает только общественная карма.
На сегодняшний день истощение духовных сил несвободного мира доходит до кульминации. Казалось бы, переворот неизбежен, но самый этот переворот и предупредил бы гибель. Как только зло или, проще, неудобство общественного устройства становится невыносимым для большинства граждан, так это устройство и сваливается, как засохший струп, как бесполезная чешуя змеи. Такое, вероятно, предположить трудно. Однако подобное явление могло иметь место раньше — в сороковых годах нашего века, но этого не случилось ввиду того, что разгорелась вторая мировая война. Весь накопившийся в недрах народных масс гнев от деспотии, угнетения, репрессий обрушился на внешнего врага. Этим и спасся несвободный мир, ибо кармически он еще должен был существовать. Народные массы еще не расплатились за прошлые грехи.
В истории развития буддизма есть одна легенда. В северной Индии, в районе Кашмира, было одно княжество. Раджа этого княжества был человеком очень набожным: построил много ступ и храмов. На живописном месте, на берегу зеленого озера, он построил две ступы на могилах двух архатов (хинаянистических святых) — Чандры и Арьи. Эти ступы скоро превратились в местные святыни, куда постоянно стекались паломники. Но в это время некоему тиртику (не буддисту) удалось проникнуть в свиту раджи и занять пост первого министра. Он с самого начала поставил цель клеветать на буддийскую (хинаянистическую) истину: решил опровергнуть истину о том, что "архат, подавивший свои клеши и мар, освобождается от законов кармы, перестает перерождаться в сансаре".
Чтобы осуществить свою цель, он велел единомышленникам найти двух одинаковых щенков, выкопать каждому ямку под указанной ступой. Дали одному щенку имя Чандра и поместили его под ступу архата Чандры, другому — имя Арья и поместили под ступу Арьи. К ним был прикреплен специальный дрессировщик. Прошло некоторое время. Министр — тиртик объявил во всеуслышание о ложности вышеуказанной истины и заявил, что архат не только не освобождается от перерождения в сансаре, но даже обретает состояние животного, и в качестве примера указал на судьбу архатов Чандры и Арьи, которые мол переродились в собак и ныне живут под своими ступами. Интересующимся он предложил пойти за ним, чтобы доказать это на опыте, убедиться собственными глазами.
