Подавление омрачающих элементов без изучения каждого в отдельности, apratisaṁkhyā‑nirodha. so‑sor‑brtags min‑gyi ’gog‑pa
Таблица 7
ЧЕТЫРЕ ВЕЛИКИХ ВСЕОБЩИХ ЭЛЕМЕНТА — 4 ДХАРМЫ (MAHABHUTA, 'BYUNG‑BA BZHI CHEN‑PO)
Земля (элемент, проявляющийся как твердость, отталкивание), pṛthivī‑dhātu. sa’i‑khams
Вода (элемент, проявляющий свойство текучести, притяжения, соединения), apas‑dhātu, chiTi‑khams
Огонь (элемент тепла, скачка), tejo‑dhātu, me’i‑khams Воздух (ветер; элемент движения), iraṇa‑dhātu, rlung‑gi‑khams
Литература
1. Dag‑yig mkghas‑pa’i ’byung‑gnas. Ксилограф пекинского издания, РО БКНИИ и рукопись в одном томе обычного книжного формата 21x32,732 с.
2. Chos‑mngon‑pa mdzod‑kyi tshig‑le’ur byas‑pa.
3. mDzod‑rang-’grel. Два ксилографа пекинского издания, Данжур, том 63, РО БКНИИ.
4. Gres‑rgon rgya‑rtsa brbya. Ксилограф агинского издания.
5. Gang‑zag‑gi bdag‑med. Рукопись.
6. Журнал «Melanges Astatique», 1856, vol. 2.
7. Л. С. Пучковский. Монгольские рукописи и ксилографы Института востоковедения АН СССР, Л., 1957.
8. G. Huth. Geschichte des Buddhismus in der Mongolei, 2.
9. ’Jigs‑med nam‑mkh’a / hor‑chos-’byung. G. Huth, Strassburg, 1892.
10. Б. Лауфер. Очерк монгольской литературы. Перевод с немецкого Казакевича. Л, 1927.
11. Б. Я. Владимирцов. Монгольский Данжур. «Доклады АН СССР», март — апрель 1926.
12. F. Hirth. The Chinese Oriental College. Journal of the China Branch of the Royal Asiatic Society, New Series, vol. XXII, Shanhai, 1888.
13. lCang‑skya hu‑thug‑thu’i rnam‑thar. Ксилограф пекинского издания 1787 г.
14. Th. Stcherbatsky. Central Conteption of Buddhism and the Meaning of the Word «Dharma», London, 1923.
15. О. О. Розенберг. Проблемы буддийской философии. Пгд, 1918.
16. Bod‑hor‑kyi brda‑yig ming‑tshig don‑gsum gsal‑byed bzhugs. Словарь Р. Номтоева. Ксилограф Агинского издания, РО БКНИИ.
17. Buddhistische Triglotte. Sanskrit‑tibetish‑mongolisches Wiirter-verzeichnis, издал A. Schiefner, St — Р., 1859.
18. «Mahavyutpatti», Тибетско — санскритско — китайский указатель. Литографированное издание «in quarto» Academia Sinica. Составили проф. Ю. Доу — цюань и Ли Юнг — ньен в 1934 г.
19. dGe‑bshes chos‑kyi grags‑pas brtsams‑pa’i brda‑dag ming‑tshig gsal‑ba bzhugs‑so. Тибетско — тибетско — китайский толковый словарь. Пекин, 1957.
20. Пятиязычный словарь в трех томах. Пекин, 1956.
Из истории бурятских дацанов (Бурятская историческая хроника)[72]
В рукописном отделе БИОНа (Бурятский институт общественных наук, Улан — Удэ) СО АН СССР хранится историческая хроника на тибетском языке, представляющая краткую справку о строительстве дацанов и деятельности видных лам Бурятии в период с 1648 по 1852 гг.
Описание событий из истории распространения буддизма в Бурятии XVII‑XVIII вв., по — видимому, составлено на основании местных источников летописного характера, а события XIX в., вероятно, изложены в результате личного наблюдения анонимного автора. Автор хроники, принадлежа, очевидно, к ламаистскому духовенству, повествует об истории буддизма с хорошим знанием рассматриваемого предмета. Значение данной хроники состоит в том, что в ней содержатся интересные данные по строительству бурятских дацанов и о деятельности буддийского духовенства, отсутствующие в летописях и в архивных материалах. В хронике есть сведения о роли представителей правящего класса в распространении буддизма в Бурятии. Например, в хронике говорится, что тайша Хоринской степной думы Дамба Дугар Ринцеев, проявляя заботу о ламаистском духовенстве, наделял многих лам земельными участками и организовывал в их пользу богатые жертвоприношения [пожертвования].
Этот памятник бурятской историографии на тибетском языке, впервые обнаруженный нами в хранилище рукописного отдела, представляет большое источниковедческое значение. Размеры текста: длина 45 см., ширина 35,5 см. В каждом листе текста 25 строк, между строками имеется значительное количество вписок. Текст написан на русской бумаге, пожелтевшей от времени, химическим карандашом.
По — видимому, данный список представляет собой позднюю копию. Над текстом, где по — тибетски указаны даты событий, монгольскими цифрами даны даты по европейскому летосчислению. Между строками имеются отдельные пометки по — старомонгольски.
Намо гуру ратна дарьяя![73]
Шакьямуни, несравненный учитель, стоящий выше, чем небожители, создал в Индии свое высшее Учение, вызвавшее дождь нектара Трех Колесниц, и сочинил и размножил зерна спасения в Трех Мирах. Продолжатели его учения — пандиты, мудрецы, йогины и другие деятели, происходящие из высшего рода, заполнили тибетскую страну драгоценным учением буддизма — гинтамани. Затем на севере, в Монголии, появилось ясное солнце высокой веры, которое осветило темноту чуждых по взгляду. О, вы, слушайте это!
Расскажу я о том, как подлинно близкий и истинный путь (спасения), а также частица верного учения и свет высших добродетелей торжествовали в храмах Будды, построенных в (районах) восточной горы этой обширной местности, и о том, как многочисленный народ, именуемый хоринцами, вышел из (племени) солон — баргут (so Гоп раг kod) и небольшими группами (родами) кочевал (по территории, простирающейся от рек Нерчи и Онон[74] до (пределов) Северного моря[75]. Впоследствии, по русскому календарю в 1648 г.[76], вступили они в подданство русского царя[77]. Нынешние (хоринские) буряты являются потомками солон — баргутов.
Тогда они поклонялись главным образом различным духам — онгонам[78]. Именно в это время здравствовал Чжецюн Лобсан Данби Жалцан[79]. В связи с большой смутой, посеянной Бошокто — ханом в 1676 г., из Урги прибыли сюда[80] сто пятьдесят тибетских и монгольских гэлонов, которым народ начал поклоняться как представителям драгоценной и высокой религии. Ими же был создан в 1751 г. Цонгольский дацан[81].
Для распространения религиозного учения лама Чойджи Агван Пунцок[82], тибетец из Джонана, основал (должность) главы желтой религии[83] в монастыре Цонгол — брайбун (Tshon g’ol ’bras spungs) в стране русских. С того времени до настоящей поры эту должность продолжают занимать (ламы) с титулом Пандита — хамбы.
В это время добродетельный человек по имени Чантан — Дибатход (депутат, Chan than di ра th’ad) стал усердным поклонником религии. Он трижды посетил Петербург — столицу царя — по делам религии, а также был большим поклонником Дзая — хамбы[84]. При последнем посещении он привез разрешение на строительство монастыря. Впервые среди хоринцев было начато строительство дацана в год Воды — Змеи 13 рабчжуна[85], носящего название Рабдод[86] (1773 г.) на южном склоне горы Челсан[87] [восточнее Кижинги]. Оно было закончено в год Огня — Обезьяны (1776 г.). Этот дацан духовно освятил тибетский лама, который жил в Атаганском дацане. Дацан был назван Даши Лхумбулин[88]. Лама Дондуб[89], известный по прозвищу Монгольский высокий лам[90], стал настоятелем данного дацана. От этого ламы получили посвящение в монахи следующие люди: Дондуб Пунцог (Сондол — гэлон Ригдол)[91], которого называли настоятелем из Цаган — хунды, ибо его усадьба находилась в местности Цаган — хунды; Жамьян Сунраб — лама из Халхи[92]; Гэдун[93]. Это означало начало религиозного цикла среди хоринцев.
В год Земли — Собаки (1778) двадцать человек из тибетцев, монголов и хоринцев собрались в этом дацане и служили молебен в белом месяце[94]. В том же году дацан сгорел. В результате пожара погибло все, кроме посоха мирянина Чантана — депутата[95], последователя религии. Сей посох не сгорел благодаря тому, что в него было заложено чиндамани — драгоценный талисман. В то время настоятель дацана Лобсан Дондуб был в отъезде, находясь в Тугнуе (Thug nu).
После пожара были предприняты меры по перенесению монастыря в местность Кудун[96]. Здесь дацан построили в году Железа — Мыши (1780). Духовное освящение Кудунского дацана совершили монгольские ученые ламы во главе с Ендон — гэлоном[97], а лама Лобсан Шераб[98] стал настоятелем нового дацана. Там появились первые гебкуй[99] Дондуб Пунцог, умзат[100] Лобсан Шераб и другие.
Итак, людей, носящих красно — желтые одеяния, появилось много. От хоринского народа им стали приносить религиозные дары (жертвоприношения).
В 1786 г. был построен Тугнуйский дацан (Thug nu’i gra tshang). Согласно приказу русского царя[101], даже не дав времени для обдумывания, в двух указанных дацанах укомплектовали двадцать восемь лам (1791 г.)
В то время жил тайша Дамба Дуга[102], считавшийся сильным и усердным поклонником религии. Он захватил в свои руки лам, выделил им землю для посевов и сенокоса, а также организовал много богатых подношений. Когда заходил разговор о постройке дацанов, он указал места Моши[103], Талхата и правый берег Сулхары[104].
Настоятелем Кудунского дацана долгое время был лама Лобсан Дондуб Пунцог.
Для открытия нового места жертвоприношения — дацана — анинский тайша Дамба Дугар лично обещал половину средств (требуемых для постройки храма). (Кроме того) он пожертвовал в пользу дацана еще множество необходимых ценных товаров. Благодаря этому был построен Анинский дацан[105]. В этом дацане настоятелем недолго был Лобсан Дандар (Blo bsang bstan dar). Он происходил из рода хара — нохойских галзутов, населяющих долину реки Уды в Хоринском районе. Он был учеником монгольского настоятеля. Однажды, пятнадцатого числа белого месяца, этот настоятель прибыл в дацан для чтения молебна нгоба (bsngo ba) в нетрезвом виде и не смог совершить службу. После этого случая пригласили ламу Пунцога[106], который и стал настоятелем Кудунского и Анинского дацанов. После него настоятелем Кудунского дацана был лама Лобсан Содбо, мирское имя которого Дава Норанэ[107]. Настоятелем Анинского дацана стал лама Чоинпол[108], выходец из харганатского рода и местности Могсохон[109]. В те же годы было много людей, стремящихся поджечь дацан, и им удалось осуществить это намерение.
