1. привычек, предпочтений, физических потребностей, эмоций и установок, стоящих за нашим чувством склонности что-либо делать
2. осознанных, взвешенных и непреднамеренных мотиваций, стоящих за нашим желанием что-либо делать
3. причин, по которым нам необходимо делать что-либо и нашей осознанной мотивированности ими
4. всех посторонних и всех веских причин, которые могут вынуждать нас делать что-либо отличное от первых трех пунктов.
Мы воспринимаем свое намерение поесть, сопровождаемое убедительным распознаванием, в качестве своего желания. После этого желание порождает побуждение, напрямую ведущее нас к действию. Мы воспринимаем это побуждение как решение.
Нейробиология похожим образом описывает принятие решения с физической точки зрения как результат возбуждения миллионов клеток головного мозга. Это согласуется с буддизмом в том, что не существует обнаружимого посредника, находящегося в нашей голове и принимающего решения. Помня эти общие для буддизма и науки выводы, мы прекращаем видеть собственный процесс принятия решений двойственно. Таким образом мы избегаем чувств разочарования, отчужденности или вины.
Если мы спросим, кто принял решение съесть пирожное, то, несомненно, это был "я", а не кто-то другой. Однако эта условная личность, "я", не является неким обнаружимым деятелем в нашей голове, управляющим явлениями. Это "я" подобно иллюзии в том смысле, что оно кажется прочным и обнаружимым, но фактически таковым не является. Все же, условное "я" не идентично иллюзии: люди принимают решения, а иллюзии – нет.
Только из того, что нет прочной принимающей решения сущности в нашей голове, и из того, что наши решения возникают зависимо от причин и условий, не следует, что наши решения предопределены и неотвратимы. Предопределенность предполагает, что всемогущая сила, отличная от нас, самостоятельно принимает за нас решения. Между тем, ни мы сами, ни кто-либо еще не может принимать за нас решения независимо от факторов, оказывающих влияние на происходящее. Более того, выбирая между тем, что мы хотим делать, тем, что мы чувствуем склонность делать, и тем, что нам необходимо делать, мы субъективно воспринимаем процесс принятие решения. Это условно и экзистенциально верно. Заранее мы не знаем, какое решение нам следует принять. Как бы там ни было, независимо от выбранного нами решения, все решения возникают из причин и обстоятельств. Ничто не происходит само по себе, без какой-либо причины. Следовательно, любое решение можно понять. Более того, мы ответственны за свои решения.
Таким образом, чтобы принять чуткое решение, нам необходимо проверить:
1. что мы склонны делать и почему
2. что мы хотим делать и почему
3. что нам необходимо делать и почему
Затем мы взвешиваем важность каждого из этих пунктов, не будучи при этом излишне эмоциональны или отстраненны от всех своих чувств, и решаем, что именно делать.
Решения не всегда очевидны. Зачастую нам необходим компромисс. Будда учил, что первый факт жизни или "благородная истина" состоит в том, что жизнь сложна. Мы можем чувствовать печаль из-за того, что приходится идти на компромисс со своими чувствами или желаниями, однако нет никакой необходимости чувствовать расстройство, гнев или отчужденность. Как и с принятием любой неприятной ситуации, нам необходимо смотреть на свое переживание печали как на волну в океане нашего ума. Таким образом мы не становимся разбитыми. Наша печаль пройдет, как и все остальное.
Не отождествление себя с тем, что мы хотим или чувствуем склонность делать
Благодаря осознаванию того, что не существует прочного "я" как основы для проецирования фиксированной сущности, мы обладаем сбалансированной чувствительностью не только к процессу принятия решений, но также и к самим себе. Если мы не отождествляем себя с возникающими у нас чувствами или желаниями делать то или это, то мы не судим себя как "плохих" и не испытываем чувства вины, чувствуя склонность или желание делать нечто странное или разрушительное. Мы понимаем, что побуждения и желания что-либо делать возникают в результате привычек, физических потребностей, различных форм мотивации и прочего. Побуждения и желания не обязательно должны сопровождаться намерением их совершить. Понимание этого позволяет нам проявлять к себе больше симпатии и терпимости, пока мы работаем над полным устранением причин возникновения разрушительных побуждений.
Незнание того, что мы хотим или чувствуем склонность делать
Иногда, принимая решение, мы не знаем, что мы хотим делать или что мы чувствуем склонность делать. Будучи обеспокоены этим, мы воспринимаем подобное явление как отчужденность. Нам кажется, что мы "потеряли связь с самими собой". В то же время, принимая решения только на основе необходимости, без учета своих желаний или чувств, мы можем воспринимать жизнь холодно и механически. Чтобы преодолеть эти проблемы, нам необходимо исследовать возможные причины своего незнания собственных чувств и желаний.
Чувство склонности что-либо делать порождается побуждением, которое возникает из привычек, предпочтений, физических потребностей, эмоций, установок и прочего. Непреднамеренные побуждения делать что-либо возникают непрерывно до тех пор, пока мы не освободились от собственных непреодолимых привычек. Не все из этих побуждений одинаковы по интенсивности. Наше незнание того, что мы склонны делать, может быть всего лишь нашей невнимательностью к побуждениям слабого уровня интенсивности, которые возникают в данный момент. Чтобы преодолеть беспокойство, зачастую сопровождающее опыт незнания того, что мы склонны делать, нам необходимо повысить свою чувствительность. Мы достигаем этого посредством успокоения своего ума и большей внимательности к побуждениям слабой интенсивности. В результате, мы становимся способны учитывать подобные чувства, когда принимаем решение относительно того, что делать. Делая это, мы воспринимаем процесс принятия решений как более сердечный и справедливый, чем он был раньше.
Существуют три основные формы интуиции, каждая из которых в состоянии помочь нам принять решение. Наша интуиция может быть направлена на кого-либо, например, мы можем понять, что женщина беременна. На основе этой интуиции мы можем решить помочь женщине донести сумку. Кроме того, наша интуиция может говорить нам о том, что что-то произойдет, например зазвенит дверной звонок. Из-за этого мы откладываем принятие ванны. Первые две формы интуиции представляют собой нечто большее, чем подозрение. Этим двум формам интуиции присуще качество уверенности.
Кроме того, интуиция может "подсказывать" нам, что делать, например сказать кому-то что-то о его или ее поведении. В результате, мы можем принять решение поговорить с человеком. Этот тип интуиции также обладает качеством уверенности. Мы интуитивно знаем, что делать. Это не является всего лишь нашим мнением.
Русское слово "чувство" применимо к каждому из трех типов интуиции. Мы можем интуитивно чувствовать, что женщина беременна, или интуитивно чувствовать, что зазвенит дверной звонок. Мы можем также интуитивно чувствовать, что нам необходимо кому-то что-то сказать. В каждом из этих случаев мы не просто чувствуем: мы уверенно чувствуем. Другими словами, интуиция убедительнее чувства, поскольку кажется, что она происходит из "внутренней мудрости". Более того, зачастую интуитивные чувства не окрашены эмоциями. Их интенсивность может быть сильной или слабой, в зависимости от нашей внимательности и памятования.
Кроме того, решая, что делать, нам необходимо проверять свои интуитивные чувства. Интуитивные чувства возникают из бессознательных причин. Их источником может служить знание, врожденное глубокое осознавание или понимание, основанное на опыте. Тем не менее, то, что мы считаем интуитивным чувством, также может происходить из заблуждения или беспокоящих эмоций. Если мы, к примеру, чувствуем паранойю, то возникшее у нас чувство, что поездка будет опасной, может казаться нам интуитивным чувством надвигающегося несчастья. То есть интуиция может служить верным источником информации, а может быть ошибочной. Хотя, принимая решения, нам необходимо консультироваться со своей интуицией, нам также необходимо заботиться о том, чтобы не следовать ей слепо или импульсивно.
Иногда мы можем чувствовать склонность что-то делать, тогда как интуиция подсказывает нам нечто другое. В такой ситуации нам также следует быть осторожными. То или другое может быть верно, и то и другое может быть частично верно, или и то и другое может быть ошибочно. Интуиция может быть ценным качеством или помехой.
Компромисс между нашими предпочтениями и предпочтениями окружающих
