конце концов, вы обнаруживаете, что окружены во всех отношениях приятными людьми, а ваша работа стала вам в радость, а фирме в прибыль. Утреннее молчание не только на всю жизнь вооружает вас методами решать любые проблемы на работе; оно к тому же делает ваш ум более удовлетворённым и спокойным.
В этой и следующей главах мне бы хотелось углубиться в то, как вы можете получить наибольшее удовольствие от своего успеха, точнее, как добиться того, чтобы к моменту достижения этого успеха ваше тело оставалось бы таким же здоровым, как и ваш ум. Печальной стороной коммерческой жизни является тот факт, что к тому времени, когда бизнесмен, что называется, «состоялся» в корпоративном мире, часто выясняется, что ему пришлось пожертвовать ради этого своим здоровьем и семейной жизнью. Мы собираемся поговорить здесь о том, как нам убить двух зайцев: как быть наиболее преуспевающим менеджером в компании и при этом оставаться самым здоровым. Парадоксально, но лучшее, что вы можете сделать, чтобы сохранить молодость и здоровье своего тела, – это позаботиться о своём уме, а именно защитить его от того, что тибетцы называют «ментальными омрачениями».
Древняя буддийская философия так определяет ментальное омрачение: «любая эмоция, которая нарушает умственное равновесие того индивидуума, который её испытывает». Вы могли бы назвать такие омрачения «дурными мыслями». Существуют тысячи различных разновидностей ментальных омрачений, но в итоге все они сводятся к шести самым наихудшим: неправильная привязанность к вещам; неправильная неприязнь к вещам; гордыня; непонимания истинного механизма работы всех вещей; необоснованное сомнение в важнейших истинах; ошибочное мировоззрение.
«Неправильные» привязанность или неприязнь к вещам имеют специфическое истолкование. Вопреки некоторым неверным представлениям об идеях Будды, любить или не любить вещи само по себе вовсе не является неправильным. Вы можете любить свою семью и своих учителей, любить добродетель, в конце концов. Будде нравится видеть нас счастливыми и Будде не нравится то, что мы так много времени и сил тратим на то, чтобы быть несчастными. Однако если ваша привязанность к чему-то выводит вас из душевного равновесия или побуждает вас наносить вред кому-то другому в надежде обрести это, то это уже ментальное омрачение; мы называем это «дурной» привязанностью, потому что нанести вред другому ради получения чего-то – есть лучший способ не получить это.
Но самое главное, что вы должны узнать о ментальных омрачениях в этой главе, – это то, что с утра до вечера, день за днём, они подтачивают ваше здоровье. Существуют тайные тексты, хранившиеся в Гималаях, в которых более подробно описывается, как эти негативные мысли влияют на ваше тело; достаточно сказать, что сам процесс старения тесно связан с этими скверными мыслями. То есть каждый раз, когда вы огорчены из-за работы, каждый раз, когда вы рассержены или раздражены, каждый раз, когда вы завидуете другому вице-президенту или что-нибудь ещё в этом роде, что-то в вашем теле выходит из строя: появляется несколько новых седых волос; углубляется морщинка; чуть больше сжимается сердце. В результате всё это суммируется и приводит к тому, что вы стареете и теряете большую часть той силы, которой обладали в молодости. Как сказано в этих книгах, в конце концов всё это приводит к вашей смерти.
Поэтому цель этой главы дать вам несколько ключевых советов, помогающих в течение дня управляться с подобными мыслями. Мы начнём с того, что вернёмся к Алмазному огранщику, к тому фрагменту книги, где Будда описывает серьёзнейшее испытание, через которое ему довелось пройти за много жизней до этого. История такая. Будда был тогда монахом по имени Учитель Терпения. Как-то раз он медитировал, прислонившись спиной к дереву, в том же лесу, где обычно охотился царь Калингка со своими придворными. Случилось так, что и царица со свитой выехала в тот же день на природу пособирать цветы и всё такое, пока муж и его егеря будут выслеживать дичь.
И вот, царица выезжает на поляну и видит созерцающего монаха. Женщина глубоко религиозна и давно уже ждала возможности обсудить несколько духовных тем с опытным наставником. Поэтому она прерывает медитацию монаха, и он начинает отвечать на все её вопросы.
Спустя некоторое время на ту же поляну выбегает олень, которого преследует царь со своей свитой. Не слезая с коня, царь смотрит вниз и видит свою жену, горячо беседующую с монахом; он предполагает, что дело тут нечисто, и, опасаясь, чтобы у него не выросли рога побольше оленьих, приказывает своим телохранителям распять святого человека на земле, привязав руки-ноги к колышкам. Затем начинает медленно, фалангу за фалангой отрезать монаху сначала пальцы на руках и ногах, а потом и другие части тела.
Вот как Будда описывает это событие в Алмазном огранщике; его слова звучат несколько загадочно, но не переживайте раньше времени – мы подробно во всём разберёмся, и к концу главы вы всё прекрасно поймёте.
Почему это так? Потому что, о Субхути, случилось так, что царь Калингка один за другим отрезал от моего тела суставы и суставчики. В тот момент в моём уме не было представления ни о Я, ни о живом существе, ни о вечной душе, ни о личности – у меня не было представления вообще. Но не было и такого, чтобы я не имел вообще никаких представлений.
Сначала пусть Чоней Лама разъяснит нам, о чём же говорит Будда. Помним, что слова из Алмазного огранщика даются жирным шрифтом:
По какой же причине это так? Потому что очень давно случилось так, о Субхути, что царь Калингка был охвачен порочным подозрением, что я вступил в преступную связь с его женой. И вот он один за другим отрезал от моего тела суставы и суставчики. (Под последними имеются в виду фаланги пальцев.)
В тот момент я совершенствовал терпение, удерживая свой ум в понимании отсутствия собственного существования в каждом из трёх составных элементов акта терпения. Когда я размышлял о «Я», существующем чисто номинально, в моём уме не было представления, в котором содержалось бы некое истинно существующее «Я». Поэтому у меня не было представления о чём бы то ни было, начиная с истинно существующего «Я», кончая понятием истинно существующей «личности».
В тот момент у меня не было представления вообще о любом из представлений об истинном существовании чего бы то ни было. Однако в то же самое время не было и такого, как будто я не имел других, чисто номинальных представлений вообще.
Будда говорит здесь вот о чём. У меня всё
