Порошок есть уязвляющее бесчестие, врачующее гнилость возношения. Глазная примочка есть очищение душевного ока, или ума, смутившегося от движения гнева. Питие врачебное есть выговор огорчающий, но скоро врачующий болезнь. Кровопускание есть скорое извлечение скрытого гноя. Кровопускание есть сильное и жестокое нападение на недугующих, для их спасения. Под губкою разумеются кроткие, тихие и мягкие слова, которыми врач как бы отирает больного, после кровопускания или резания. Прижигание есть определенное наказание или епитимия, для покаяния человеколюбиво назначаемая на время: а мазь есть предлагаемое больному или приятное слово, или небольное телесное утешение. Усыпительное зелие значит принять на себя бремя послушника, и чрез его повиновение подать ему спокойствие, сон бессонный, святую слепоту, чтобы он не видел своих добродетелей. Перевязки означают — расслабляемых и ослабленных тщеславием утвержать и укреплять терпением до самой смерти. Наконец, нож есть определение и приговор об отсечении от общества члена умершего душою и согнившего, чтобы он не передал другим своей заразы. Блаженна у врачей небрезгливость, а в наставниках бесстрастие; ибо те без отвращения смело приступают к врачеванию всякой смердящей раны, а сии могут воскресить всякую умершую душу».
Как часто следует прибегать к таинству Покаяния?
По указанному вопросу в святоотеческой литературе можно найти примеры совершенно различного подхода. В «Пастыре» Ермы содержится строгое указание на единоразовость покаяния: оно у «рабов Божиих — одно», частое же раскаяние — например, жены в прелюбодеянии — не является действительным: «Если часто будет грешить и творить покаяние — не послужит это в пользу человеку так делающему». Свт. Филарет Московский предупреждает: «Что подумали мы бы о сыне, который не переставал бы умножать оскорбления доброму отцу, потому именно, что во многих грехах он получил прощение, или остался без наказания? Таков перед очами Отца Небесного человек, который не перестает умножать грехи свои в дерзкой надежде на преизбыточество благодати прощающей».
С другой стороны, призыв прибегать к покаянию и исповеданию своих грехов как можно чаще звучит у отцов постоянно. Прп. Ефрем Сирин пишет: «Не для некоторых только грехов положил Господь покаяние. Врач душ наших дал нам лекарство от всякой болезни, ни один грешник да не впадет в отчаяние: впал в отчаяние Иуда и изринут был из числа апостолов. Если кающийся и по своем обращении впадет в грех, пусть прибегает к покаянию, оно разрешит узы греховные. Если и тысячи раз согрешишь, то снова очистишься от скверн и от содеянных тобой беззаконий. Как часто ни будешь падать, всегда тебе останется возможность восстать, если захочешь этого». Свт. Иоанн Златоуст: «Согрешил ты? — Войди в церковь и загладь свой грех. Сколько бы ты не падал на площади, всякий раз встаешь, так сколько раз ни согрешишь, покайся во грехе, не отчаивайся. Согрешишь в другой раз — в другой раз покайся, чтобы по нерадению тебе совсем не потерять надежды на обещанные блага. Здесь (в Церкви) — врачебница, а не судилище, здесь не истязуют, но дают прощение в грехах».
Это видимое противоречие между мнениями отцов вполне разрешаемо в том смысле, что кающийся грешник должен каяться всерьез, не откладывая серьезность своего покаяния «на потом», и созидать в себе решимость избавиться от греха именно сейчас и пребывать и далее в этом безгрешном состоянии, и только такое стояние в борьбе с грехом принесет ему исцеление и избавление. В противном случае он будет впадать в данный грех вновь и вновь и тем усиливать для себя опасность уйти из жизни нераскаянным. Ибо, по словам прп. Исаака Сирина, «Кто в надежде на покаяние позволяет себе совершать произвольно и намеренно, тот поступает в отношении к Богу коварно. Грешащего произвольно и намеренно, в надежде на покаяние, поражает неожиданно смерть, и не дается ему времени, которое он предполагал посвятить добродетели». Сщмч. Киприан Карфагенский по данному поводу замечает, что отпускающие грехи предстоятели Церкви не предваряют Господа, Который в конце веков придет судить всех людей —если Он найдет покаяние полным и искренним, то утвердит тогда то, что постановлено было ими здесь, если же кто-то обманет священника притворным покаянием, то сердцеведец Бог будет судить о том, что предстоятели Церкви не досмотрели и исправит приговор Своих рабов. Сщмч. Косьма Этолийский пишет, что если бы тебя даже простили все духовники, патриархи, архиереи и весь мир, но ты не совершил покаяния на деле, ты все равно не будешь прощен.
Отношение таинства Покаяния к другим таинствам
Покаяние как чувство является универсальной стороной христианской жизни; и по словам свт. Игнатия Брянчанинова, «покаяние должно сопутствовать вере во Христа, предшествовать Крещению во Христа, а после Крещения оно исправляет нарушение обязанностей уверовавшего во Христа и крестившегося во Христа».
Как писал сщмч. Киприан Карфагенский, «грешники и в меньших грехах должны приносить покаяние в узаконенное время, сообразно чиноположению совершать исповедь и через возложение рук епископа и клира получать право на общение». Эти слова являются одним из ранних свидетельств о том, что таинство Покаяния в древней Церкви предшествовало допущению к церковному общению, т. е. ко Св. Причащению. По словам прп. Макария Великого, «в церкви телесно согрешающие бывают отлучены священником от Причастия, а покаявшись, снова удостаиваются его».
Важнейшее действие таинство Покаяния — прощение грехов, но по-настоящему оно бывает действенно вкупе с Таинством Причащения: «Грех есть всескверный, смертоносный, самый мучительный и вместе прелестный яд сатаны, убивающий душу и тело навеки, погружающий во тьму кромешную, разлучающий душу навеки от Бога. Этот яд очистит только Кровь Христова» (св. прав. Иоанн Кронштадтский).
О важности таинства Покаяния по отношению к таинству Причащения свидетельствует прп. Иустин Попович: «Так как в святом таинстве Причащения причастник приемлет само Пресвятое Тело и саму Пречестную Кровь Господа Иисуса Христа, то ему необходимо приготовление к этому святому таинству. Приготовление совершается постом и молитвой, ибо пост и молитва очищают душу от всякого греха и скверны. При этом человек должен, испытывая себя, покаянием очистить свою совесть от грехов. Лишь будучи так подготовленным, человек может достойно причаститься. Если же он приступит ко святому Причащению неподготовленным — то навлечет на себя страшное прещение. Об этом говорит святой апостол Павел: “Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем” (1 Кор. 11. 28-29)».
Свт. Феофан Затворник пишет следующее о необходимости предварять Таинство Причащения таинством Покаяния: «Готовность к достойному Причастию — исповедание грехов с крепкой решимостью не уступать греху и не опускать ничего хорошего, предлежащего к деланию. Исповедь и Святое Причастие неизбежно необходимы: одна возочищает, другое — баня, пластырь и пища. чтобы не было в грех Св. Причастие, надо грехи очистить покаянием».
Таким образом, таинство Покаяния стоит в ряду важнейших церковных таинств — Крещения и Евхаристии — и является неотъемлемым и незаменимым звеном как между ними, так и в общем строе Богоучрежденной и таинственной жизни Церкви и индивидуальной духовной жизни всякого христианина.
Иеромонах Савва (Тутунов) (МДА). Канонические аспекты таинства Покаяния
Цель нашего доклада состояла в том, чтобы дать краткий перечень вопросов, относящихся к вопросу о канонической регламентации таинства Покаяния в наши дни.
Кто является совершителем таинства Покаяния?
Уже давно отмечено, что наша практика, согласно которой исповедовать может любой священник, отличается от практики восточных Церквей, знающих особого исповедного священника. Даже и в славянском издании Требника сказано: «Аще кто без повелительные грамматы местнаго епископа дерзнет приимати помышления и исповеди: сицевый правильно казнь примет, яко преступник божественных правил, и зане не точию себе погуби, но и елицы у него исповедашася, не исповедани суть: и елика связа и разреши, не исправлена суть, по шестому правилу, иже в Карфагене Собора, и по четыредесять третьему тогожду собора» (Требник, предисловие к Последованию о исповедании: «О еже как подобает быти духовнику»).
Следует однако заметить, что правила, на которые дана ссылка в процитированном месте Требника, относятся к публичному разрешению от грехов (Карф. 6 (6): «Совершения мира и освящения дев да не творит пресвитер. И примиряти с церковью кающихся, открыто, на литургии, да не будет позволено пресвитеру») и назначению/разрешению епитимьи кающимся (Карф. 43 (52): «Каяющимся, время покаяния, по различию грехов, да назначается судом епископов: пресвитер же без воли епископа не разрешает кающагося, разве во время надлежащия нужды, в отсутствии епископа. На всякаго же кающагося, аще преступление его было явное и гласное, смущающее всю церковь, да возлагаемы будет рука в притворе храма»). То есть следует признать, что эти правила регламентировали такую практику таинства Покаяния, которая отличалась от нашей.
